Пронзенное сердце

— Что это значит — ты не знаешь?

— Ее здесь нет, милорд.

Он посмотрел на девушку так, словно она сошла с ума.

— Что ты хочешь мне сказать? — спросил лорд Колуолл.

— Дело обстоит так, милорд, — прерывающимся голосом начала Эллен. — Мне передали ваше указание дать ее светлости подольше поспать. Я заглянула к ней только двадцать минут назад. — Она бросила на лорда Колуолла тревожный взгляд, испугавшись, что он сейчас примется ругать ее. — Я подумала, что, возможно, ее светлость нуждается во мне, но что-то помешало ей позвонить. Я осторожно открыла дверь, чтобы, если ее светлость спит, не разбудить. Несколько секунд я прислушивалась, стараясь различить ее дыхание. Однако ничего не услышала и откинула полог.

— Ее там не было?

— Да, милорд. Кровать была застелена так, чтобы издали, от двери, казалось, будто в ней спят. Ее светлость исчезла.

— Но ведь она, должно быть, спустилась вниз.

— Нет, милорд, лакей говорит, что обязательно увидел бы ее.

— Может, она где-нибудь в замке — в детской, например?

— Нет, милорд, никто не видел ее.

— Ничего не понимаю.

— И я, милорд. Но я заглянула в шкаф, чтобы выяснить, все ли платья ее светлости на месте.

— И что же?

— Взгляните, милорд.

Эллен подошла к гардеробу, стоявшему в дальнем углу. Она распахнула дверцы, и лорд Колуолл увидел красивые и изысканные туалеты, висевшие в несколько рядов. Именно это изобилие нарядов так ошеломило Наталию, когда она прибыла в замок.

Но Эллен обратила его внимание на нечто, лежавшее на полу.

— Посмотрите туда, милорд.

— Что это? — озадаченно спросил лорд Колуолл.

Он видел только небольшую горку, образованную черными лентами и бархатными бантами.

— Раньше это было отделкой черного платья ее светлости, — объяснила горничная. — У нее было только одно черное среди тех, что прислали из Лондона. Оно отличалось особым изяществом. Я бы сказала, что оно слишком роскошно для похорон или для траура. — Помолчав, она продолжила: — Ее светлость сняла всю отделку. Вот она, милорд, перед вами: оборки из тафты, бархатные банты. Наверное, она хотела, чтобы платье выглядело как можно проще.

— Но зачем ей это? — недоумевал лорд Колуолл.

— Не могу понять, милорд. Есть еще кое-что.

Она открыла другую дверцу, и, проследив за ее пальцем, лорд Колуолл увидел брошенный на пол белый мех.

Он вопросительно взглянул на горничную в ожидании ее объяснений.

— Это горностай, милорд, которым была подбита дорожная пелерина ее светлости.

— Дорожная пелерина! — воскликнул лорд Колуолл.

— Да, милорд. Остальная одежда вся на месте, насколько я помню, за исключением нижнего белья. Все, что она взяла с собой, спокойно поместится в ручном саквояже.

— А сумки? — спросил лорд Колуолл.

— Чемоданы и саквояжи хранятся в шкафу в соседней комнате. А все сундуки отнесли наверх.

— И что же пропало?

— Небольшой саквояж, милорд, довольно неприглядный. Но он чрезвычайно удобен, чтобы складывать самые необходимые в путешествии вещи.

Лорд Колуолл прошелся по комнате.

— Эллен, ты считаешь, что ее светлость ушла из замка?

— Да, милорд. Ее нигде нет.

— Ты кому-нибудь говорила об этом?

— Нет, милорд. Я просто спросила лакеев, видели ли они, как спускалась ее светлость. Они ответили, что дежурят с самого утра и не видели никого, кроме вашей светлости.

— Ты объяснила им, почему спрашиваешь об этом?

— Нет, милорд.

— Значит, если ее светлость покинула замок, она вышла не через главный вход.

— Вы правы, милорд. Не так-то сложно незамеченной выбраться из замка. Шесть дверей выходят в сад, а три — в кухню.

— Должно быть, ее светлость пошла пешком, — как бы разговаривая с самим собой, заметил лорд Колуолл. — Если бы она велела подать экипаж, он ждал бы ее у главного входа.

— Конечно, милорд.

— Я не понимаю! — воскликнул лорд Колуолл. — И куда же она могла пойти?

В это мгновение раздался стук в дверь.

— Взгляни, кто там, — приказал лорд Колуолл, — и никого не впускай сюда.

— Слушаюсь, милорд.

Эллен вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.

До лорда Колуолла донеслись голоса, один из которых принадлежал горничной, а другой — лакею. Когда девушка вернулась, в руках она держала конверт.

— Оказывается, милорд, — сказала она, — для вас было оставлено письмо. Его нашли у входа в сыроварню. Работающий там мальчишка поднял его, но решил, что это счет от торговца. — Эллен заметила, что лорд Колуолл нахмурился. — Он всего несколько минут назад принес его в буфетную, — продолжала девушка, — а оттуда его отправили наверх, решив, что оно срочное.

Она протянула конверт лорду Колуоллу, в глазах которого появилось странное выражение, вызвавшее у горничной недоумение.

Сомнительно, думал лорд Колуолл, чтобы кто-нибудь из домочадцев и прислуги, за исключением, естественно, ограниченного и недалекого мальчишки, не обратил бы внимание на дорогой конверт из плотной бумаги — ведь подобными конвертами пользовались только он и Наталия.

Он опустился в кресло, продолжая разглядывать письмо, словно боясь вскрыть его.

Чтобы не мешать ему, Эллен удалилась в другой угол комнаты и принялась вытирать несуществующую пыль и разглаживать отсутствовавшие складки на покрывале.

Лорд Колуолл подошел к окну. Он догадался, что письмо — от Наталии, и страстно желал узнать его содержание. И в то же время какая-то сила удерживала его от этого.

Почему она ушла? Почему она покинула замок? Вчера ему казалось, что он успокоил ее, что после того как она выплакалась у него на плече, ужас и страх, сковывавшие ее душу, улетучились.

И теперь ему было трудно понять, почему она ушла, даже не предупредив. Если она хотела вернуться к родителям, почему не сказала ему об этом?