Пропала, или Как влюбить в себя жену

– Здесь красиво, - слышу позади.
– Просторно и много света.

– Люблю панорамные окна. По-настоящему красиво в спальне. Точнее, вид из нее. После этой комнаты поднимемся туда.

Тянусь к кнопке около двери и слышу позади себя умопомрачительно громкий смех. Очень заливистый, заразительный Сонин хохот. Я ведь это точно слышу? Это же не дежавю? Устремляю на нее свой взгляд, а та и не думает перестать хохотать, кажется, сейчас хрюкнет вдобавок.

– Я так и знала, - сквозь смех, еле-еле проговаривает она. Знал бы от чего смеется может быть и посмеялся вместе с ней, а пока улыбаюсь в ответ.

– Что ты знала?

– Что ты извращенец. Что там, красная комната боли? А, нет, - выставляет указательный палец вверх.

– Ты же особенный, непохожий на других мужчин, знаешь, что мне нравится сиреневый цвет, значит там… фиолетовая комната боли.

Вот не знаю, что сейчас сказать. То, что фактически она отправила меня в нокаут «особенным мужчиной», пусть пока и не в том смысле, в котором бы мне хотелось, или то, что по сути сказала правду, сама того не ожидая. Ведь это и есть реальная комната боли, действительно в сиреневом оттенке, а в дальнейшем, вероятнее всего, и слез. Однако, сама Соня сейчас явно шутит, присваивая мне недостатки экранного и книжного не совсем доделанного героя. Хотя, по большому счету, мне неважно, что у нее за повод для веселья. Радуется – хорошо.

– Плетки, веревки, зажимы? Ты что любишь?
– чуть ли не с вызовом бросает Соня, закусывая губу. Да, пожалуй, сейчас она выглядит так, как и должна выглядеть девушка ее лет – беззаботной. Правда, жаль, что это ненадолго, зная ее характер и особенность мышления. А еще сегодня гребаная пятница и вполне вероятно, что в мое отсутствие ее торкнет и она вспомнит-таки, что братик не придет. Интересно, как быстро она осознает это и опечалится? Вот не туда меня ведет. Совершенно не туда.
– Мой вопрос настолько сложный, что ты не можешь придумать достойный ответ?

– Я люблю стек.

– А разве это не то же самое, что плеть?
– приподнимает брови.

– А что на это говорит герой, с которым ты провела параллель?

– Понятия не имею, я на перемотке смотрела, - чуть ли не фыркая заключает Соня, вызывая во мне смех. И тем не менее паскудное, разрушающее чувство от «пятницы», заставляет меня сказать то, что явно изменит ее настрой. А если быть точнее – со стопроцентной вероятностью поселит в ней страх и сомнения.

– Плеть – это сплетенные вместе веревки, - наклоняюсь близко к ее лицу.
– А стек – тонкий и гибкий стержень. Я тебе сейчас покажу разницу между ними, - шепчу ей на ухо, едва задевая губами мочку. И слышу, как Соня сглатывает.

– Ты что, реально извращенец?!
– толкает меня в плечо, вызывая тем самым смех.
– Я вообще-то шутила. Момент был похожим из фильма, а ты серьезно этим увлекаешься и знаешь отличия?! Фу, блин! Знала же, что где-то подвох.

Ну да, сам вспомнил про «пятницу», сам обиделся, сам все испортил. Знаю. Умею. Практикую.

– Конечно, я знаю отличия, - уже более мягко произношу я.
– Раньше я увлекался конным спортом. И стек придуман именно для тренировки лошадей. Для дрессировки собак, кстати, тоже. А то, во что превратила эти атрибуты часть людей из современного общества – не мои проблемы. Хотя да, я безусловно в чем-то извращенец. Кнопка сделана так, чтобы ты с легкостью могла дотянуться, и когда захочешь сама посетить эту комнату без посторонних лиц. Надеюсь, сама ты будешь ее посещать ежедневно.

Нажимаю кнопку, двери расходятся в стороны, на что Соня испуганно озирается по сторонам, но увидев краем глаза то, что находится в помещении – быстро меняется в лице.

– И все-таки какой же ты гад, - переводит на меня взгляд.
– Вот зачем ты всегда так делаешь?

– Как?

– Ты прекрасно знаешь как. Комната, блин. Комната – это комната. А это… это вообще… нет слов, - запинается Соня, проезжая внутрь.
– И ведь сиреневая, - бурчит себе под нос.
– Сколько здесь квадратных метров?

– Точно не знаю. Разве это имеет значение? Главное, чтобы все, что здесь есть, ты использовала. Эта штука – самая новейшая модель, я не помню, как она правильно называется, все, на что меня хватило это прочитать принцип работы. Хотя, честно говоря, мне трудно это понять. Я никогда не был силен в физике. Но она действительно работает, - хватаюсь за пульт.
– Инструктор настроит как надо, но суть в том, что.., - договорить я не успел, Соня меня прервала, схватив за руку.

– Я знаю этот тренажер, пусть и не такой модели. И принцип его работы я изучала на себе. Может показаться, что это легко и за тебя все делает тренажер, но это не так. Что-то похожее было у нас в центре.

– Этот лучше, - вероятнее всего, со стороны это звучит так, как будто ребенок хвастается игрушкой покруче, чем у других, но это не так.
– Вот увидишь. Уже завтра опробуешь. Инструктор приедет в половину одиннадцатого.

– Завтра же выходной.

– Нет. Для тебя не должно существовать выходных в плане занятий. Ты и так пропустила полгода из-за нежелания проверить голову. Я много читал, в твоем случае это критично, поэтому никаких «давай позже» и «мне лень». Это не обсуждается.

– Не надо так со мной разговаривать.

– Как так?

– Как с ребенком, которого надо всему обучать.

– Я бы сказал, как с котенком. Который не знает где его лоток и миска. Пока не знает. Я не желаю с тобой спорить и ругаться. Просто хочу, чтобы ты поняла, что в вопросе занятий никаких послаблений не будет. Не хочешь – заставят. Как говорил один известный мне преподаватель – единственным оправданием может быть только смерть. Все остальное незначительно. Не надо сейчас ничего говорить. Просто прими это как должное. Пойдем дальше, покажу кое-что еще. И давай без обид. Ты всегда можешь покидать дротики, повесив мою фотографию, если уж нет сил. Пойдем.

Понимаю, что сейчас, рассматривая очередной тренажер, Соня воспринимает все не в самом лучшем свете, однако, лучше так, чем амебное состояние.

– Да, масштабы поражают. Здесь можно провести весь день и на всем не позаниматься.

– Будешь чередовать. Впрочем, инструктор все сам решит. Очень грамотная женщина. Кстати, я общался с твоим бывшим инструктором и в курсе того, что ты симулировала для своей семьи лень, а сама на самом деле занималась. Мне сложно понять для чего ты это делала, ну да ладно. Забывай об этом, здесь так делать не надо.

Вместо какого-либо ответа, Соня хмыкает и переводит взгляд на свою сумочку, в которой вибрирует мобильник.

– Папа, - с усмешкой произносит она.
– Я возьму?

– Меня не нужно об этом спрашивать. Я сказал заставлю заниматься, а не ставлю на все запрет. Бери, конечно, если хочешь.

Хочет. Что только подтверждает то, как быстро она берет трубку. Впрочем, мне не на что злиться. Дети алкоголиков все равно выберут отца-алкаша вместо детдома. В Сонином случае мудака-папашу, чтобы он ни сделал. А впрочем и не сделает.