Пропала, или Как влюбить в себя жену

– Сонь…

– Я знаю, что газировка вредна и в ней до фига сахара. Но это только один раз.

– Нет, ты меня не поняла. Я сам люблю эту дрянь. Ну точнее, раньше любил, - вот тебе и на.
– Я и так затянул, для меня это вообще несвойственно. Послезавтра утром я уезжаю.

– Куда?

– В страну нашего второго официального знакомства.

– Во Францию?

– Да.

– Ясно, - делаю большой глоток ледяной газировки.
– В Париж?
– как можно веселее произношу я. Вместо ответа Глеб кивает, а потом сам же и продолжает.

– Я скорее всего надолго.

Вот хорошо, что напиток я проглотила, ибо он точно оказался бы на лице Глеба. И не от злости, а скорее от неожиданности. Неприятно. Очень неприятно, мягко говоря.

– Надолго – это насколько примерно? До своего дня рождения ты вернешься?
– могу поклясться, что Глеб подавил в себе улыбку.

– Нет, конечно, - качает головой.
– Я не разберусь с оставшимся там бизнесом за несколько недель. Это так, к сожалению, не делается. Я хотел со всем этим разобраться после нового года, но выходит, что надо сейчас, по-другому никак. Слишком много было вложено трудов, причем не моих, чтобы все это потерять.

Так и хочется спросить: «А как же я?!». Почему, когда все между нами стало более-менее проясняться, по крайней мере в моей голове, надо куда-то уезжать?

Ну как так?! В горле застрял такой горький ком, что я тупо не могу произнести ни слова. И не произнесла бы, если бы Глеб не положил свои ладони на мои руки. Как-то полегчало от этого жеста. Хотя злость никуда и не делась.

– Так сколько это? Ну примерно. К новому году ты вернешься?
– мне кажется или мой голос сейчас прозвучал слишком жалко? К какому черту новому году? Это же два месяца. Это же… пипец как много!

– Не знаю.

– В смысле не знаю? За два месяца нельзя решить свои дела?!
– вскрикиваю я, сама пугаясь своего писклявого голоса.

– Опыт научил меня, что загадывать что-либо крайне глупо. Я надеюсь, что к новому году мы вместе будем наряжать елку. Я тебя подсажу на плечо, и ты обязательно поставишь на верхушку елки звезду. Я буду приезжать, - спустя несколько секунд продолжил Глеб.
– Редко, но буду, - засунь себе в жопу свою звезду и свое дебильное «редко».
– Но есть другой вариант, для меня он предпочтительнее.

– Совсем не приезжать и без звезды?
– проговорила я язвительным тоном.

– Нет, - сжимает мои ладони сильнее.
– Поехали со мной. Вместе.

– Ты ничего не перепутал? Я и так два дня потеряла на этой неделе и не занималась. Как ты себе это представляешь? Закую в наручники Ольгу, Варю и заставлю поехать со мной? Ах да, я забыла про все оборудование.

– Не нужна тебе никакая Варя, да и Ольгу можно заменить. Как только я приеду в Париж, я этим займусь. Через неделю там все будет готово. Ну максимум через две.

– Нет. Не хочу я ни в какой Париж. Мой дом здесь. Я не могу перескакивать с места на место. У меня график, конкретные цели. А ты… а ты берешь и все портишь!

– Все, не кричи. У тебя есть время, чтобы все обдумать. Я не собираюсь на тебя давить и доставлять во Францию в наручниках, - уже более грубо добавляет Глеб, отпуская мои ладони.
– Решение будет за тобой. Ты закончила с едой?

– Да, - так же грубо произношу я, кидая в сторону Бестужева использованную салфетку.

Глава 31

Очередная бессонная ночь и я снова одна. И если раньше на этой кровати со мной всегда спала Маша, за исключением первых пары недель пребывания в доме, то сегодня она не пришла. Как будто специально решила меня добить. На душе жуть как паршиво. Ненавижу, просто на дух не переношу, когда на меня обижаются. Особенно те, кто для меня важен. Я никогда не задумывалась над тем, что чувствует Глеб. Понимала, что его бесит отсутствие секса, как и любого нормального мужчину, но в целом, о чем он думает и что чувствует – нет, не задумывалась.

Сейчас я с полной уверенностью могу сказать, что он обижен. Да, именно обижен. Ни слова не сказал за всю дорогу до дома и вместо того, чтобы занести меня как обычно на руках в спальню, посадил в кресло, оставив одну в гостиной. И его «спокойной ночи», брошенное на ходу, будучи повернутым ко мне спиной, ощущалось так, как будто это он в меня кинул чертовой салфеткой, а не я в него. Нет, горстью салфеток. Лучше бы он съязвил, наорал, да все, что угодно. Только фишка в том, что он никогда не кричит. Молчание и вежливость откровенно добивают. Это что-то сродни равнодушию.

Как извиняются все нормальные девушки и женщины? Уж точно не только словами. Скорее лаской, да тем же сексом, в конце концов. Идиотизм чистой воды, но из этого всего я только говорить умею. Хотя, вспоминая слова Глеба, говорить я тоже не умею. Вроде бы ласка – это так просто. Я даже сейчас помню, как мама перебирала мои волосы и гладила щеки. И в нос целовала, когда я обижалась, что она уходит в ночную смену, оставляя меня с бабушкой. Все это она делала легко и просто. Это и есть эта самая ласка. Ну я ведь тоже так могу. Могу. Это не так уж и сложно. Достаточно спуститься, чтобы как и в прошлый раз заснуть на диване вместе. А Париж? Что я скажу про поездку, если Глеб спросит? А ведь он спросит. Поеду? Привыкну ли к новой, возможно, неприятной тетке-инструктору? Правда, остается шанс, что она будет нормальной. Да и пару месяцев – это не так много, а может вообще все будет быстрее. Варя? А вот она точно никуда не поедет, находясь в положении. Да и смотря объективным взглядом, в качестве помощницы, не говоря уже о сиделке, она мне уже не нужна. А поговорить можно и по видео. Да тот же секс обсудить, если он-таки случится. А если будет пипец как плохо, ведь можно и уехать. Глеб же не цербер какой-то, приковывать меня наручниками не станет. У него была масса возможностей показать себя во всей красе, но он не такой. Да и не станет меня ни к чему принуждать. Недавнее происшествие с диваном – не в счет. Там было все по-другому, да и по моей вине.

Совершенно внезапно вдохновившись мыслями о совместной поездке, я, не раздумывая, перебралась в кресло, и направилась к лифту. Почти бесшумно спустилась вниз и без стука въехала в кабинет. Темно и почти ничегошеньки не видно. Включила на ощупь ночник около дивана и… обломалась. Подушка есть, а Глеба – нет. Извинилась, поласкала и в Париж умотала. Ага, угу. Единственная мысль, промелькнувшая в моем сознании – уехал ночевать в отель. Звонить охране в полвторого ночи? Ну уж нет. Немаленький мальчик и голова его в этот раз уж точно не пробита.

Вот только как так получается, что, спустившись извиниться, помириться и дать согласие на поездку, в итоге я снова на него обижаюсь? Ну почему у меня все через одно место?!

Вернувшись в спальню, я еще долго крутила в руках телефон, но так и не решившись позвонить, отложила мобильник в сторону, с четкой мыслью – не наезжать завтра на Глеба. Мало ли зачем он поехал в отель, не к женщине же, в конце концов. Надеюсь. Глубоко вдохнув, закрыла глаза и, досчитав до ста, как ни странно, меня затянуло в сон…