Пропавшая без вести

– Ничего я не запал!
– запальчиво воскликнул тот, внезапно рассердившись.
– Тоже бессонница замучила бы, только и всего.

– То есть ты ради любой девчонки поперся бы ночью на стройку?
– не без сарказма уточнил спутник, пряча насмешливую улыбку.

– Любая бы не позвонила, - буркнул тот и остановился, прислушиваясь.
– Кажется, пришли… это где-то здесь…

– Да, видимо… - неохотно согласился Дима, тоже понижая голос.

Ребята стояли, переминаясь с ноги на ногу и не рискуя продолжать путь. Вместо этого они не без опаски всматривались в недостроенное здание, которое в полумраке приближавшегося утра выступало пред ними некоей бесформенной громадой. Пожалуй, даже в светлое время суток это место не внушало доверия, и уж тем более не вызывало его ночью, когда любая тень могла принадлежать одному из тех субъектов, которыми пугают в новостях.

– Есть фонарик?
– вполголоса спросил Дима, чувствуя, как предательски потеют ладони, а на лбу выступает испарина. Даже ветер приутих, словно понимая - не в его силах остудить вызванный паникой жар.

– Айфон… - лаконично ответил Роман.
– Не хочется доставать…

Он не стал объяснять, почему, ответ был очевиден. Разгуливать по стройке среди ночи занятие и без того безрассудное, совершенно не стоило повышать градус опасности, щеголяя дорогим девайсом.

– Да уж, - буркнул Дима. Подавив вздох, он мрачно спросил, все еще всматриваясь в темноту: - Ну, что, идем, что ли? Не до утра ж стоять…

“Хотя, может, так было бы лучше” - добавил парень мысленно, не испытывая никакого желания испытывать судьбу, путешествуя среди строительного мусора. Именно в таких заброшенных местах обычно собирались компании сомнительной деятельности…

– Пошли, - натянуто сказал Роман.
– И правда, чего стоять-то...

Тем не менее, они не тронулись с места, словно ожидание могло что-то изменить к лучшему. Ребята хмурились, и мысли их, в целом, текли в одном русле. Оба сейчас удивлялись, в чем винили возможную бессонницу, чем она плоха, в конце концов? Чем страх лучше монотонной ночи и мук совести? Правда, Роме, в отличие от приятеля, по-настоящему раскаяться в собственном героизме не удавалось, мешало яркое воспоминание о взволнованном голосе Оли, эхо которого все еще звучало в его ушах.

– Все, пошли!
– раздраженно произнес Роман, будто именно Дима его задерживал.
– Каждая минута на счету.

Парень пытался не вспоминать, что с момента последнего звонка Оли прошло более получаса, а тридцати минут с лихвой хватило бы для реализации самого ужасного сценария событий. Они опоздали бы в любом случае, они опоздали просто потому, что вынуждены были брать такси, ждать, собираться… вероятно, им вообще не стоило приезжать.

Тем не менее, Рома отшвырнул эту мысль и решительно (скорее, демонстративно, чем искренне) переступил невысокую ограду, испытывая при этом такое чувство, словно переходит Рубикон. Хотя, по сути, он перешел его еще сорок минут назад, когда согласился приехать сюда…

Он не видел, но слышал, как Дима, вздыхая, последовал за ним.

Вскоре они уже пересекали строительную площадку, стараясь производить как можно меньше шума. Здесь было темно, но не до степени “глаз выколи” - одинокий фонарь чуть в стороне слегка рассеивал ночь. Правда, Рома не был уверен, что рад этому, быть может, в кромешней тьме было бы спокойнее? А так из сероватой мглы то тут, то там выступали непонятные предметы, и каждый можно было принять за живое существо… а любое живое соущество в полуночный час предполагало опасность и вызывало подозрение.

– Нет, это никуда не годится!
– прошипел сквозь зубы Дима, перецепившись через какой-то штырь. Не без труда удержав равновесие, парень сильно разозлился и разом утратил свое привычное добродушие.

– Мы так будем до утра бродить и никого не найдем… может, окликнем ее?

Роман пожал плечами, не вполне одобряя идею.

– Окликнем ее, а отзовется ето-то другой, - буркнул он, хмуря брови.

– И что, так и разгуливать тут до скончания веков?!

Мирославский негромко выругался и потянулся к заднему карману джинсов.

– Придется рискнуть, - пробормотал он, вынимая айфон.

– Собираешься позвонить? Позвать на помощь?
– с надеждой спросил Колпаков.

Роман недовольно покосился на него:

– У кого просить? Нет, я просто хочу немного посветить…

Он активировал фонарик (пожалуй, он воспользовался этой функцией смартфона впервые), и тотчас пространство вокруг них вспыхнуло ярким электрическим светом.

– Вот так-то лучше!
– удовлетворенно произнес Рома.

– Конечно, лучше, - раздался незнакомый насмешливый голос.
– Так будет проще вас убить.

* * *

Они не поняли откуда взялись все эти парни. Их было много, больше 10 человек, и каждый - высокий, крепкий… Роме казалось, они возвышаются над ним подобно каменным монументам. Впрочем, у страха глаза велики… и, возможно, общее впечатление усугублял именно этот фактор, помимо темноты и таинственности.

Пришельцы окружили их плотный кольцом - не вырваться, не проскользнуть… Роме стало трудно дышать, на лбу выступила испарина. “Попали!” - пульсировала отчаянная мысль, и ей в такт оглушительно билось сердце. Его перестук, думалось, слышат все вокруг, и оставалось удивляться, почему на этот звук не сбегаются люди, не едет полиция…

И вообще, почему, когда нужно, вокруг ни одной полицейской машины?! Они ведь и ночью патрулируют город!

– Проще убить нас?
– повторил Роман вслух и попытался усмехнуться. Смех прозвучал донельзя фальшиво, сдавленно.
– Глупая шутка.

Один из парней, видимо, главарь, громко хохотнул. Вот его смешок был куда более правдоподобным.

– Я люблю пошутить, но сейчас не тот момент, дорогуша…

– Слушайте, парни, берите наш телефон и давайте разойдемся с миром!
– раздался нервный голос Димы.
– Зачем вам неприятности?

– Ты прав, нам неприятности ни к чему, - не стал спорить главарь. Он говорил сладко и вкрадчиво, но эта вкрадчивость почему-то пугала. Таким сладким бывает мед, в который вот-вот угодит проводная муха… - Но неприятности будут не у нас, а у ВАС. Причем крупные.

– Отдай ему айфон!
– прошипел Колпаков, бледный, как мел, с потным перекошенным лицом, больше напоминающим маску. Он никогда не считал себя трусом, но сейчас испытывал самый настоящий тошнотворный ужас. Выхода из положения просто не было, не могло быть. Им не выбраться отсюда, по крайней мере, - обоим, и уж точно - целиком.

“Чтоб ее, эту Олю…” - зло подумал парень.

– Я отдам, если вы отпустите нас, - сказал Милославский, силясь звучать уверенно и подозревая, что потуги эти тщетны. Он не мог себе позволить роскошь повернуть голову и взглянуть на друга, поэтому не видел его лица, но голос приятеля звучал нервно, почти истерично. Неужели и он, Рома, производит столь же жалкое впечатление?!

Главарь хрипло рассмеялся, и его смех подхватили дружки… их насмешливое подвывание пугающим эхом прокатилось по темной улице, незримым шлейфом легло на все вокруг. Впечатление оказалось столь жутким, что Рома, сколько ни храбрился, все-таки поежился. Оставалось надеяться, что мгла скрыла этот недостаток самообладания.