Пропавшая без вести

– Кто это, черт возьми?
– раздраженно пробормотал мужчина.

Катрисса спешилась в нескольких метрах от него; второй всадник соскользнул с лошади вслед за амазонкой, упав на песок безвольной грудой... живой ли человек? Или просто кукла? Радомир не стал присматриваться и перевел взгляд на ту, ради которой и пришел сюда.

Друидесса тоже смотрела на него - невысокая, ладно скроенная, с поджарым загорелым телом, практически обнаженным, лишь самые интимные места были кое-как прикрыты неким подобием одежды. Темно-каштановые волосы женщина собрала в узел и перевязала кожаными ремешками, а выпуклый лоб и округлые щеки покрыла причудливым разноцветным узором - эдаким боевым окрасом индейца, ступившего на тропу войны... Красивая и горделивая, амазонка стояла перед ним, расправив плечи и надменно улыбаясь пухлыми губами.

У Радомира перехватило дыхание. Нет, она нисколько не походила на его Катрин... его жена была мягкой, женственной... и все-таки в ней тоже иногда просыпался подобный бунтарский дух... ее глаза тоже порою загорались мятежным огнем - как тогда, когда она решила противостоять ему, своему мужу.

Сделав глубокий вдох, Радомир усилием воли перевел взгляд на второго всадника... вернее, как оказалось, всадницу, юную девушку... ему слишком хорошо знакомую.

– Что она тут делает?!
– прорычал Радомир, впившись глазами в тело Оли, безвольно раскинувшееся на песке.

Катрисса холодно взглянула на него, нисколько не взволновавшись:

– Она приходит в себя. После того, что ты с ней сделал.

– Она должна быть мертва!
– взвыл он.

Радомир разъярился, как никогда в жизни, буквально захлебнулся бешенством. Как она смеет?! Как смеет лезть в дела, ее не касающиеся... так же, как Катя, его Катя, когда приняла решение умереть, потому что ввязалась туда, куда не следовало.... потому что не могла иначе.

Осознав причину собственной злости, Родомир сразу успокоился, задышал ровнее.

– Она должна была погибнуть, - повторил он уже без гнева.

В конце концов, эта амазонка и его Катрин - одна и та же женщина в разных ипостасях... немудрено, что они поступают одинаково.

Амазонка пожала плечами, взглянула исподлобья:

– Ей повезло... я выловила ее, когда она, бездыханная, погружалась на дно... что она тебе сделала?

Радомир поморщился. Что сделала? Ничего, по сути... просто могла помешать...

– Зря я ее сюда привез, - скупо обронил он, с неудовольствием взирая на Олю. Ее лицо было иссиня-бледным, она дышала с большим трудом.
– Но, может, она умрет? Выглядит как нежилец...
– добавил он с невольной надеждой.

Глаза Катриссы вспыхнули, в этот миг она была копией его жены в минуты ссоры. Радомир даже залюбовался ею... вспомнились былые счастливые деньки.

– Она не умрет! Я не позволю... В нашем мире свои законы, И у нее есть все шансы.

– Да, ваш мир похож на сны, а в сновидениях возможно многое, - кивнул он, успокаиваясь. Оля все-таки умерла, для его реальности - умерла. Туда ей дороги нет... ну а здесь пускай себе живет, под патронажем Верховной Друидессы ей будет комфортно. Конечно, девчонка не сразу поймет, что с ней приключилось, и будет твердо убеждена, будто повредилась рассудком... хотя так ли уж неправа она окажется, считая себя сумасшедшей? Этот мир - воплощенное безумие! Но он все же предпочтительнее небытия.

– Зачем ты ее сюда привезла?
– продолжал Радомир, носком ноги коснувшись плеча лежащей на песке Оли. Посмотрел на нее презрительно, свысока - в прямом и переносном смыслах... в свое время... годы, годы назад, он был в нее немного влюблен. Что он нашел в ней, мальчишка?.. такая заурядность, стыдно вспомнить!

– Я приволокла ее, как ты мило выразился, чтобы ты посмотрел на дело рук своих.

– И устыдился?
– он хохотнул, качая головой.
– Не про меня, сама понимаешь.

Катрисса приблизилась к нему почти вплотную. Она была ниже него, и ей приходилось вскидывать голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Ты ее мог убить сотнями способов, с гарантией, - прошептала амазонка, щуря глаза.
– Ты этого не сделал... ты лишь оглушил ее и бросил в море, причем у нас... ты дал ей шанс. И я знаю, почему.

Ее близость кружила голову. От нее пахло почти так же, как некогда от Катрин, и этот аромат пьянил, туманил рассудок.

– И почему же?
– хрипло спросил Радомир и откашлялся, повторил тверже: - Почему я дал ей шанс... по твоему мнению?

– Она часть твоего романтического прошлого. Ты был с ней близок... и не можешь этого забыть.

– Ерунда!- фыркнул он.
– Эта сентиментальная дребедень точно не про меня.

– А я думаю, про тебя! Ты уязвим сейчас... и я, опять-таки, знаю почему.

– Судя по всему, ты знаешь все, - зло улыбнулся Радомир. Он начинал сожалеть, что поддался импульсу и пришел сюда... Катрисса оказалась слишком проницательной, такой же, как его супруга... вот только Катя, в отличие от Друидессы, была мягче... и любила его. Это все меняло, меняло кардинально.
– Например, как ты узнала, что я здесь?

– Рамонос сказал, - последовал лаконичный ответ.

– Вот уж не поймешь его!
– прорычал Радомир, вновь свирепея.
– Всегда и все делает наперекор...

– Тебе ли его судить?
– улыбнулась женщина.
– Вы ведь одно и то же...

– Я бы поспорил, - не согласился Радомир.

Они стояли так близко друг к другу, опасно близко... он видел каждую родинку на ее щеке, каждую веснушку... и чувствовал исходящий от ее тела томный жар.

Она смотрела на него немного насмешливо, но без отвращения, скорее, с интересом и... желанием. Да, ошибиться было невозможно, эта предводительница феминисток его хотела, хотела как мужчину...

"Интересно, а ей позволительно заниматься любовью?" - вдруг подумалось ему, и Радомира бросило в жар от этой мысли.

Что ж, лучший способ узнать ответ - проверить на практике... и он потянулся к Друидессе, коснулся губами ее влажных губ. И вскоре выяснил, что, вероятно, амазонки могут наслаждаться любовью во всех её сокровенных проявлениях...