Пропавшее сокровище

Тася уже с негодованием смотрела на книгу Белокурова. Ей так понравилась загадочная история библиотеки Грозного, что каждого, кто развенчивал эту чудесную тайну, она уже считала своим врагом.

Волошин же взял в руки книгу Белокурова и внимательно стал ее листать:

– Интересно! Надо почитать, Настенька...

– А я и читать ее не стану!
– сердито сказала Тася.

– Правильно, Тасенька!
– воскликнул Стрелецкий.
– Это желчный реакционный писака, не любящий русский народ... Вы, юноша, вот это лучше почитайте!
– Стрелецкий указал на другую старинную книгу.
– Это один из сборников летописей Троице-Сергиевской лавры...

– Он быстро раскрыл книгу на нужной ему странице.
– Вот: "При державе великого князя Василия Ивановича..." Это отец Грозного "...повелением его прислан из грек монах Максим... Бе же сей Максим Грек велми хитр еллинскому, римскому и словенскому писанию. На Москве егда же узре у великого князя в царской книгохранительнице книг много и удивися и поведа великому князю, яко ни в греческой земле, ни где он толико множество книг не сподобися видети..." [воспроизводится подлинный документ]

Стрелецкий отложил книгу. Его взгляд горел, пожалуй, так же ярко, как костер, на котором жгли протопопа Аввакума.

– Так гласит древняя летопись. А профессор Белокуров покопался в писаниях Максима Грека и с кислым видом объявил: "Да... действительно, переводил для великого князя какие-то книжонки, а фактической справки по вопросу о библиотеке не представил..."

Тася была возмущена до глубины души:

– Не понимаю! Почему наши издательства выпустили такую чушь!..

Волошин пододвинул ей книгу Белокурова и, ехидно улыбаясь, указал на год издания: "1899"...

Тася покраснела и чуть не швырнула в него ненавистную книгу.

– Но в фальсификаторы попал не только древний летописец, но и профессор Юрьевского университета Дабелов. В 1820 году в городе Пернове он случайно нашел часть списка библиотеки Грозного. Этот список, по свидетельству ливонца Ниенштедта, составил пастор Веттерман в Москве в шестнадцатом веке... Но профессор Белокуров без всяких доказательств объявил этот список подделкой... [здесь приведены подлинные факты и имена]

Голос Стрелецкого звенел, Тася смотрела на него с восхищением. Она чувствовала, что уже любит этого старика, как родного отца... Даже спокойный, уравновешенный Волошин залюбовался гневным и страстным лицом Стрелецкого.

"Хорош старичок!.. Сурикова бы сюда или Репина", - подумал он.

– Кто же, в таком случае, фальсификатор, друзья мои?
– спросил Стрелецкий.
– Белокуров умер... Мертвые сраму не имут... Но его последыши остались... Кто они? Слепые кроты или жабы, равнодушные ко всему истинному. Они меня сумасшедшим объявили... Они травят меня... Но не в этом дело... Простите, я отвлекся...

Стрелецкий подошел к письменному столу, поднял какую-то пожелтевшую тетрадь и сказал торжественно:

– Вот неполная копия перновского списка книг и свитков, входивших в библиотеку Грозного. Вот здесь значится антология византийской поэзии "Киклос", составленная в пятом веке Агафием, юристом и поэтом. Это та самая пергаментная книга, которую вы спасли на Кузнецком мосту. А против нее стоит пометка: "дарена..." и далее неразборчивое слово. То ли эту книгу кто-то подарил Грозному, то ли он кому-то ее подарил, и таким образом она дошла до нас...
– Стрелецкий взял со стола древнюю пергаментную книгу и поднес ее к Тасе и Волошину.
– Теперь вы понимаете, друзья мои, почему так заволновался я, когда от следователя ко мне на экспертизу попала эта книга?..

Тася и Волошин смотрели на старого профессора широко открытыми глазами.

– Нам нужно во что бы то ни стало найти старушку, принесшую в букинистический магазин антологию Агафия, - раздельно и четко, как клятву, произнес Стрелецкий.

– Что вы знаете о ней?

– Ничего...
– ответил молодой бригадмилец.

– Ничего...
– подтвердила Тася.

– Как же все-таки ее можно найти?
– с надеждой поглядывая то на Тасю, то на Волошина, спросил Стрелецкий.

– Объявление в газете?
– неуверенно спросила Тася.

– Нет!
– решительно возразил Волошин.
– Такие старушки не читают объявлений...
– Он встал.
– Мы подумаем, профессор...

Стрелецкий проводил их до выхода. Прощаясь, он сказал:

– Вы оба комсомольцы, и потому я очень надеюсь на вас...
– Голос его дрогнул.
– Я сорок лет ищу эту библиотеку, а до меня ее искали многие русские ученые. Помните это, друзья мои...

Они молча вышли из высокого дома на тихую Волхонку. Волошин взял Тасю под руку; не сговариваясь, они все так же молча прошли за ограду кремлевского сквера и тихо, не спеша пошли вдоль могучих стен древней русской твердыни...

Высоко в темном небе парила огненная кремлевская звезда. Как маленькие круглые луны, висели в сквере фонари.

Тася и Волошин сели на скамью возле больших цветочных ваз.

От грота у Кремлевской стены, где веселилась и играла молодежь, долетали громкие голоса, а с другой стороны, у Манежа, тихо шелестели шины троллейбусов и машин.

Первой заговорила Тася:

– Подумать только! Вот здесь, где-то в земле, под Кремлем, сотни лет хранятся величайшие ценности человеческой культуры, а найти их никто до сих пор не мог... И вдруг Кузнецкий мост, какая-то старушка с кошелкой, византийская книга, и мы с вами уже вовлечены в разгадку этой удивительной тайны...

– Да! Это история, которую могли бы превратить в великолепный роман Вальтер Скотт, Стивенсон, Хаггард...
– задумчиво произнес молодой бригадмилец. Вдруг он весело рассмеялся: - А здорово все-таки профессор отделал этого... Белокурова. Прямо камня на камне не оставил. Да и у вас был такой вид... Белокуров бы не пожалел, что лежит в могиле.

Тася строго посмотрела на него:

– У вас веселое настроение.

Он с удивлением взглянул на нее:

– А отчего мне грустить?

– А хотя бы оттого, что вы бригадмилец и воришку какого-нибудь мелкого сразу же умеете в отделение доставить, а вот старушку с кошелкой найти вряд ли сможете, даже если сегодня ночью всего Конан-Дойля или Честерстона перечитаете.

– Вы, оказывается, девушка с характером.

– Да! И потому я думаю только об одном: как помочь профессору Стрелецкому найти старушку. А вы думаете о каком-то Белокурове.

– Ладно, не будем ссориться...
– примирительно сказал Волошин.
– Я завтра же подам рапорт начальнику отделения и попрошу, чтобы он побывал в Управлении милиции и привел в движение всех участковых уполномоченных и даже дворников.

– Делайте что хотите, но старуху надо найти.

– Постараемся!
– весело сказал Волошин, явно любуясь ее горящими глазами и похорошевшим от волнения лицом.

– Что вы на меня уставились?
– смутившись, спросила Тася.

– Да так... ничего... царевна Настенька, - медленно сказал он с улыбкой.

– А вы Иванушка-дурачок!
– сердито ответила она, но сейчас же засмеялась и взяла его за руку: - Идемте!

Они дружно зашагали к выходу по аллее ночного кремлевского сквера.