Пропавшее сокровище

Джейк заглянул в его альбом:

– Вы хорошо рисуете.

– Я любитель, - скромно ответил Руднев.

Делая зарисовки, он украдкой наблюдал за Кортецом и Джейком. Последний и не думал следовать за сторожем и профессором, но время от времени он все же беспокойно поглядывал в ту сторону, куда сторож увел Стрелецкого. Кортец был целиком поглощен фотографированием.

Прошло минут двадцать. Неожиданно в воротах показалась Тася. Она подбежала прямо к Рудневу и, отозвав его в сторону, сообщила:

– Сторож привел нас с профессором в ту каменную дыру, где эти...
– она кивнула на Джейка и Кортеца, - объяснялись тогда со стариком. Он велел нам ждать, а сам куда-то исчез... Я сказала профессору, что это ловушка, и чуть не силой вытащила его из каземата.

– А сторож?
– быстро опросил Руднев.

– Волошин задержал его где-то наверху, на стене, - с волнением и недоумением сказала Тася.

Она до сих пор не уяснила себе смысла всего, что произошло с нею и профессором.

– Ну? И где он теперь?
– нетерпеливо спросил Руднев.

Джейк и Кортец без всякого стеснения подошли к Рудневу.

– Там что-нибудь случилось, девушка?
– спросил Джейк. Но Тася ответила не на его вопрос, а на вопрос Руднева:

– Сторож вбежал в заброшенную усыпальницу князей Бельских, заперся на железный засов и не выходит.

– Мне нужно перезарядить кассеты, господин Богемский, - сказал Кортец и, круто повернувшись, направился к надвратной церкви. Джейк последовал за ним.

– Скажите Волошину, пусть не отходит от усыпальницы ни на шаг! Бегите!
– бросил Руднев Тасе и быстрыми шагами догнал Кортеца и Джейка.

– Минутку, господа!

Заграничные гости остановились и тревожно переглянулись.

– Только что у крепостной стены было произведено покушение на жизнь профессора Стрелецкого...
– сказал Руднев, пристально глядя на Джейка.

– Нам до этого нет дела, товарищ художник, - сердито ответил Джейк. Обратитесь в милицию.

– Милиция уже здесь, - сказал Руднев и показал Джейку свою книжку.
– Я майор госбезопасности Руднев. Прибыл из Москвы для наблюдения за вами.

Джейк быстро оглянулся по сторонам. Руднев понял.

– Монастырь оцеплен, "товарищ Богемский"... Но вчера ночью, когда вы так трудолюбиво возились с камнем, я был здесь один... А теперь предъявите ваше командировочное удостоверение.

Кортец с разочарованным видом смотрел на пышный куст сирени. Джейк нехотя подал Рудневу свое удостоверение и, растерянно моргнув зелеными веками, сказал:

– Здесь какое-то недоразумение, товарищ майор.

Руднев внимательно осмотрел документ и сказал:

– Хорошо сделано...
– Он сличил подпись с каким-то заявлением.
– И подпись Тараканцева нормальная... Мы добрались до него, и ему пришлось нам рассказать все...

Джейк молчал.

– Сдайте оружие, господа!
– произнес Руднев и добавил, насмешливо глядя на Кортеца: - Думаю, что вы меня понимаете и без переводчика, месье Кортец. До появления в этом монастыре вы неплохо владели русским языком.

– Я владею многими языками, господин майор, - сказал по-русски Кортец.
– И я всегда выбираю тот, какой мне более удобен. Но вы, может быть, все же объясните ваше поведение? Болтовня какого-то Тараканцева - это еще не аргумент...

– Ваш спутник организовал покушение на профессора Стрелецкого. У меня есть доказательства. А оба вы шантажировали гражданина Тараканцева.

– Чепуха!
– с оскорбленным видом воскликнул Кортец, но тем не менее сунул руку в карман и протянул Рудневу крохотный ножичек-несессер в замшевом футляре.

– Вот все мое оружие. Я никогда не ношу при себе много металла.

– Оставьте это у себя, - сказал Руднев и пристально взглянул на Джейка.

Тот стоял не шевелясь и угрюмо смотрел в землю.

– Господин Бельский, вы слыхали мое приказание?

Джейк медленно достал из карманов большой складной нож и браунинг и подал их Рудневу.

– Это все?

Кортец усмехнулся и процедил сквозь зубы:

– У него есть еще водородная бомба, но он забыл ее дома.

– Я думаю, что господин Бельский и от водородной бомбы скоро избавится, - с иронической улыбкой сказал Руднев.
– Я прошу вас, господа, пройти за мной в районное управление милиции.

– А потом?
– с тревогой спросил Кортец.

– А потом вам, господин Кортец, надо будет немедленно вернуться в Москву самостоятельно, а с господином Бельским мы поедем туда имеете...

Они направились к выходу из монастыря. К Кортецу уже вернулось ровное настроение. "Что ж, - рассуждал он, - с охоты за сокровищами Ивана Грозного я возвращаюсь с пустым ягдташем. Но скоро я, несомненно, вновь буду в Париже... Это лишь очередная неудача, вроде истории с Коптским евангелием...

Они приблизились к надвратной церквушке. Сказочная "Царевна Лебедь" удивленно смотрела на них узкими бойницами-окнами. Кортец взял в руки фотоаппарат и спросил, обращаясь к Рудневу:

– Разрешите сфотографировать этот шедевр русского зодчества?

Руднев пожал плечами:

– Пожалуйста!

– Мне надо хоть как-то возместить убытки, - пояснил Кортец и щелкнул затвором.
– Я в Париже организую фотовыставку оригинальных росписей Дионисия и неизвестного миру монаха Александра, которые я увидел здесь, а также образцов русского древнего зодчества...

– Вот и занимались бы этим, господа, - искренне посоветовал Руднев.

– Не знаю, как другие иностранные гости, господин майор, - ответил Кортец, - но я прежде всего деловой человек, я занимаюсь тем, что сулит мне наибольшую прибыль.

Он взглянул на Джейка. У того был вид человека, хлебнувшего уксусу, настоенного на хрене.

– Не унывайте, Джейк! Вспомните о вашем контракте с трестом.

– Убирайтесь к черту!
– злобно крикнул Джейк.

ЛАБИРИНТ

Позади церкви Иоанна Предтечи было "царство дремучих трав" - там буйно разрослись полынь, репейник, одичалая конопля. В этих зарослях мог скрыться стоящий во весь рост человек. И там, позади церкви, в пахучих травах, в ясной тени печальных деревьев, среди вековечной тишины стояла заброшенная усыпальница князей Бельских, та самая, куда позавчера ночью на глазах у Волошина скрылся старый монастырский сторож. Над глубоким склепом ее возвышалась небольшая часовня. Может быть, когда-нибудь эта часовня выглядела вполне сносно, но годы сделали свое дело: зеленая крыша ее побурела и провалилась, штукатурка стен и маленьких колонн облупилась, а железные решетки замысловатого рисунка на окнах и двери заржавели...