Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек

— Скоро у меня лопнет терпение. Не могу видеть этого свинства, — говорит мать Торсена.

Роберт Риге твердо решил посвятить свою жизнь страждущему человечеству. Он станет великим идеалистом. Риге — высокий, худой, светловолосый юноша, и ему вечно всех на свете жаль. Он выписывает газету, выступающую в защиту животных. Втайне от всех Роберт сует мелкие монетки в жестяные кружки Армии спасения. Пожалуй, лучше всего ему стать врачом. Тогда он сможет облегчать человеческие страдания и исцелять болезни. Он будет приходить к людям и утолять боль освежающими мазями. Он поможет больным, бьющимся в лихорадке, утешит и ободрит несчастных. Он принесет себя в жертву беднякам и отдаст последние силы труду на благо человечества.

— Право, жаль Водяного, — говорит он. — Бедный старикашка! Мы не имеем права так изводить его. Он нам не сделал ничего дурного.

Однако далеко не все ученики столь же твердо и бесповоротно определили свое место в жизни. Впрочем, но не так уж страшно. Чем-нибудь в свое время станет каждый. Надо только не противиться ходу событий и слушаться старших. До будущего еще так далеко, да и к тому же люди так или иначе чем-нибудь становятся. Самое главное — кончить школу и выдержать экзамены.

Дни идут. А школьники зубрят и зубрят и с каждым днем становятся все образованнее.

Глава 36

В классе появилось новое общество. Со временем оно выйдет на международную арену, а пока надо создать филиалы в других классах.

Новое общество называется: «Союз в защиту Водяного». Его основатель — Роберт Риге. Идея Роберта встретила единодушное одобрение. «Ужасно жаль Водяного», — говорят мальчики. Пора, наконец, прекратить все это. Ни одно живое существо не заслуживает таких мучений. Надо обеспечить Водяному покой. А если младшие классы вздумают досаждать ему, уж мы зададим им взбучку!

Однако прежде чем будет претворена в жизнь программа нового общества, мальчики хотят устроить на уроке Водяного прощальный спектакль. Это будет последний боевой смотр. Заключительное представление перед воцарением мира. К представлению готовятся основательно. Каждый ученик вносит по два эре на покупку чайника со свистком. Чайник наполняют водой и просовывают сквозь печную дверцу. С огромным трудом его вталкивают в печку и ставят на горящие угли. Водворяют чайник щипцами. Но сначала все должны дотронуться рукой до этих щипцов. Если потом учителя поднимут шум и начнется дознание — все будут виноваты одинаково. Харрикейн не желает участвовать в новой затее, но и его заставляют прикоснуться к щипцам. Теперь ему не отвертеться — он тоже помогал засовывать чайник в печь.

Но этим подготовка к спектаклю не ограничивается. В середине урока кто-нибудь дернет невидимую нить, и дрова, сложенные в углу, с грохотом рухнут на пол. А Харрикейна, как всегда, запирают в стенном шкафу.

Входит Водяной. Маленький, сутулый, с печальными глазами. Он кашляет — едкий дым царапает горло, но он терпит и ничего не говорит. В классе стоит напряженная тишина. Водяной понимает: что-то сейчас произойдет. Однако он вешает на гвоздь географическую карту и тычет указкой в изображения рек.

Тут из печки подает голос чайник. Сначала раздается несколько робких свистков, встреченных всеобщим ликованием. А затем комнату оглашает пронзительный, несмолкающий вой.

Вой слышен в соседних классах, и недоумевающие коллеги Водяного подходят к стеклянным дверям.

— Перестаньте! — кричит Водяной. — Прекратите! Бессовестные! Нахалы!

Он размахивает огромными плавниками, словно грозясь кого-то убить. Но он и мухи не обидит.

— Выньте его оттуда! Немедленно выньте чайник! Щенки, паршивцы, кому я говорю? Сейчас же выньте чайник, раз я вам приказываю! Кто дежурный? Дежурный, ты отвечаешь за все!

Но вынуть чайник невозможно — он не пролезает в печную дверцу. К тому же он раскален докрасна. Доведенный до отчаяния Водяной пытается вытащить его щипцами. Напрасная затея. А между тем чайник по-прежнему воет. В конце концов жесть расплавляется, вода заливает горящие угли, и из печи с шипеньем вырывается пар. Класс наполняется дымом н копотью. В этот момент с грохотом рассыпаются дрова, и класс утопает в шуме и хаосе.

Тут коллеги Водяного уже не выдерживают. Они врываются в класс и вмешиваются в ход событий. А сам Водяной отправляется за ректором. На этот раз дело зашло слишком далеко. Необходимо что-то предпринять. На глазах у него слезы, а большой лягушачий рот жалостно дергается.

Класс стихает, как только входит ректор. Грузный и величественный, он останавливается в дверях, узкими глазками оглядывает комнату. За его спиной, точно за надежным укрытием, прячется маленький Водяной. Ректор бледен от злобы. Он награждает учеников уничтожающим взглядом.

— Прекрасно! — говорит он. — Прекрасно! Итак, здесь происходят плебейские увеселения! Развлечения, достойные черни! Хулиганские выходки! Разрешите узнать, кто все это устроил?

Класс по-прежнему молчит. Никто не отвечает ректору.

— Что ж, очевидно, виновники — такие трусы, что не осмеливаются назвать себя. Кто дежурный?

— Дежурный — я, — тихо произносит Эллерстрем.

— Кто устроил это гнусное представление?

— Весь класс.

— Кто зачинщик?

Эллерстрем не отвечает. И первая затрещина достается ему.

— Отвечай, мерзавец! Кто зачинщик?

— Не знаю я. Не было зачинщика. Все участвовали.

— Круговая порука — обычный прием, характерный для черни. Она основана на ложном представлении о товариществе, к сожалению ставшем модным в последнее время. Однако негодяи, организовавшие это постыдное представление, дурные товарищи, которых не стоит укрывать. Итак, Эллерстрем, кто зачинщик? — И ректор снова поднимает пухлую руку, готовясь угостить ученика очередной затрещиной.

Неожиданно доносится тревожный шум из стенного шкафа, в который заперли Харрикейна. Он уже задыхается там без воздуха. Отыскивают ключ и вытаскивают Харрикейна из шкафа.

— Вот как, — говорит ректор. — Один из зачинщиков, как видно, теперь перед нами. — И удар, предназначавшийся для Эллерстрема, обрушивается на полуживого Харрикейна.

— Кто еще участвовал в этом представлении?

— Я, — отвечает Мердруп.

— И я, — говорит Риге.

— И я, и я, и я! — кричат остальные.

— Да это настоящий заговор! — восклицает ректор. — Однако трусливое запирательство вам не поможет. Пусть на вашем примере учатся другие. Вас ждет основательная порка! И о случившемся будет сообщено родителям. А пока весь класс останется здесь после уроков! Мы еще поговорим!

И ректор торопливо спускается вниз в свой кабинет, чтобы после трудов праведных подкрепиться стаканом портвейна.

Последние уроки проходят спокойно.

Однако «Союз в защиту Водяного» ликвидируется. Водяной заслужил, чтобы ему отомстили.