Пропавший рейс

– Сергей, что вы такой невеселый? Напитки закончились? Или горячее невкусное? – Иванов появился из-за спины как всегда бесшумно, – идите потанцуйте, все девушки будут очень довольны, и вы развеселитесь.

– Да вам показалось, всё хорошо Александр Алексеевич, просто устал, да и переживаю за отчет на совете, во вторник. Главный будет, не хочется опозориться.

– Успокойтесь, Сергей, у нас всё отлично: год закончили с прекрасными результатами, нам не стыдно показать. А то, что будет Завадский, так это же хорошо: покажете себя лишний раз, будет основание двигать вас выше.

– О чем речь, мужчины? – Таня вернулась к столу с полным бокалом коктейля.

– Татьяна, как всегда, о работе: о чем же еще могут разговаривать выпившие мужчины на корпоративе, кроме работы?

– Ой, Александр Алексеевич, я чувствую нотки сарказма.

– Татьяна, к сожалению, я не понимаю, что такое сарказм, и не умею им пользоваться. Если я вас чем-то задел, прошу меня простить.

– Ой, да все нормально, не берите в голову. Эх, мужчины!.. Вот здесь, – она обвела собеседников взглядом, чуть дольше положенного задержавшись на Александре, – вот здесь харизма есть. Жен-щи-ны это чув-ству-ют. И точка.

– Так. Коллеги, а давайте-ка собираться отсюда по домам; у нас совет десятого, надо подготовиться получше. Скажу вам по секрету, Завадский нашептал, что готовит нам какой-то сюрприз, думаю будет хорошая годовая премия. Да и коллективу надо погулять по-взрослому, а то при нас они скромничают. Вызывайте такси и по домам. Чтобы через десять минут я тут никого не видел.

Татьяна вызвала такси, загрузилась в него, и попросила водителя отъехать за угол здания, в котором проходил праздник. Через несколько минут правая задняя дверь распахнулась и в салон плюхнулся Александр.

– Как же я устаю от этих мероприятий! Ты прихватила бутылочку как я просил?

– Держи, Аньхео твоя любимая, с непроизносимым названием. Комеморативо? Конемарартино? Конь и Буратино, – зашлась она смехом, откинувшись на сиденье.

Александр открутил пробку, глубоко выдохнул и сделал два глубоких глотка обжигающей текилы.

– Татьяна, ну что, как всегда? Поехали отдыхать?

– Погнали, Иванов, сними ты уже свой дурацкий галстук, и поцелуй меня уже, сколько ждать-то можно? Весь вечер терпела. Александр Алексеевич, я очень Вас хочу, – с дьявольски соблазнительной улыбкой низким грудным голосом проговорила девушка.

Глава 3. 8 марта. Центр управления авиакомпании Малазийские Авиалинии. 02-00 малазийского времени. Куала Лумпур.

В тишине центра управления полетами, нарушаемой лишь тихим гулом техники, авиадиспетчер сосредоточенно следит за множеством экранов, на которых отображаются маршруты самолетов. Его рабочее место – это сердце воздушного движения, где каждый миг имеет значение. Словно дирижер невидимого оркестра, он координирует движение воздушных судов, обеспечивая их безопасное и точное перемещение в небе. В его наушниках звучат голоса пилотов, и он, с абсолютной ясностью и спокойствием, направляет их, учитывая погодные условия, загруженность воздушного пространства и множество других факторов.

Каждое его решение – это мгновенный анализ и интуиция, отточенная годами опыта. Он знает, что от его действий зависят жизни сотен людей, и это придает его работе особую значимость. В моменты, когда ситуация требует максимальной концентрации, он остается собранным и уверенным, принимая решения с точностью хирурга.

Работа авиадиспетчера – это искусство балансировать между хаосом и порядком, где каждый день приносит новые вызовы. И хотя его труд остается за кадром, именно благодаря его усилиям небо становится безопасным для всех, кто решает отправиться в полет.

Руководитель дежурной смены авиакомпании Малазийские Авиалинии Махир бин Аббад, лениво попивал очередной кофе и пялился в монитор, на котором привычно передвигались точки самолетов авиакомпании Малазийские Авиалинии.

– Шеф, диспетчерская аэропорта Куала-Лумпур Интернешнл передает что рейс MH370 пропал с радаров в 1-21 местного времени. Они связались с Хошимином, рейс не выходит на связь, – сообщил подошедший младший помощник Нишан.

– Ниш, не поднимай панику: у меня на радаре все нормально, рейс идет по курсу, сейчас находится над Камбоджей, проверьте информацию, – ткнул пальцем в точку на мониторе Махир

– Ок, принято, пытаемся связаться.

Нишан пошел за свое рабочее место, сел и набрал на пульте код связи с диспетчерской в КейЭл.

– Фарух, это Ниш, что там по MH370?

– По-прежнему тишина: на связь борт не выходит, на карте я его не вижу, свяжись с Хошимином, они должны были его принять сорок минут назад.

– Диспетчерская аэропорта Сайгон, вызывает дежурный Малазийских Авиалиний Нишан бин Тамим.

– Диспетчерская Сайгона, слушаю.

– Ребята, КейЭл потерял связь с рейсом MH370, вы должны были принять его 40 минут назад, посмотрите, по радарам, где он, свяжитесь с пилотом.

– Мы его не видим в нашей зоне ответственности, он к нам не заходил, – через пятнадцать секунд ответил Хошимин.

– Как: не заходил? Эшелон проходит через вашу диспетчерскую зону.

– Нишан, MH370 не пересекал зону нашей ответственности. На карте его нет, по транспондерам я его не вижу.

– Принято, Сайгон.

Ниш поднялся и, уже заметно нервничая, направился к своему начальнику.

– Мистер Аббад, Хошимин не принимал рейс в своей зоне, Куала-Лумпур с ними связь потерял. Мы не знаем где наш борт.

– Ниш, ну посмотри на монитор: вот он летит, вот его точка, что ты паникуешь? Видимо, в Сайгоне что-то выпили перед сменой. Пусть уточняют. Иди попей кофе.

2014 год, 8 марта. Малайзия, 4 часа малазийского времени

Иконки рейсов продолжали свои ленивые перемещения по монитору, периодически возникая и исчезая в зависимости от взлета и посадки. Все выглядело нормально и штатно, но внутреннее беспокойство, поселенное Нишаном внутри, не давало покоя Махиру. Еще раз окинув глазами монитор, датчики, и тут его пронзило ледяной волной ужаса. Тумблер, переключающий монитор с полетных заданий на реальную ситуацию в небе, был в положении плановых полетных заданий. Махир понял, что несколько часов смотрел «мультики», показывающие как должны лететь самолеты, и совершенно не контролировал реальную ситуацию. Трясущейся рукой он щелкнул переключателем, и на экране практически ничего не поменялось. Практически ничего, кроме одной иконки – той самой, с надписью MH370 – она исчезла.

Он поднял трубку негнущейся рукой и запросил связь с аэропортом Пекина.

– Дасин на связи.

– Доброе утро, это Махир бин Аббад, Малазийские Авиалинии. В зону вашей ответственности должен был зайти наш рейс MH370, видите ли вы его?

– Секунду, Малазийские Авиалинии, – прошли томительные десять секунд, – нет, этот борт не заходил в наше воздушное пространство.

– Проклятие, мы не видим его на карте уже почти три часа!

– Мистер, возможно, сломались транспондеры; по внутренним сетям не было зафиксировано происшествий на земле. Мы свяжемся с военными: проверить информацию о пересечении воздушной границы.