Пропавший

– Отпустите его! – распорядился мужчина.

Был он артельный атаман или уличный старшина, поскольку слушались его беспрекословно.

Андрея отпустили. Он щелкнул предохранителем, сунул пистолет за пояс и вытер ладонью окровавленную губу.

– Однако же, коли человека жизни лишили, надо ко князю, пусть суд вершит. Может, ошибается Полина-то, – веско сказал старшина.

– Это что же выходит – что я неправду говорю? – взвилась женщина.

– Я сказал – не знаю! Берите обоих убиенных и несите ко кремлю. И глаз пока с этого не спускайте! – кивнул он на Андрея.

Несколько кожемяк в кожаных фартуках на голых торсах подняли убитых, и вся толпа двинулась к кремлю.

У ворот деревянного детинца остановились. У калитки стоял воин в доспехах.

– Чего шумим? – пробасил он.

– Князь надобен, суд вершить! – веско заявил старшина. – Дело безотлагательное, видишь – двух человек жизни лишили?

Толпа расступилась, явив перед воином двух убитых. Воин молча повернулся и исчез за калиткой. Вскоре он вышел.

– Я доложил, приказано ждать.

За время ожидания толпа увеличилась многократно за счет любопытных.

Прошло не меньше получаса, потом калитка распахнулась. С княжьего двора холопы вынесли несколько лавок и один стул с высокой спинкой. Затем вышел князь. Его можно было угадать по красному княжескому плащу – корзно. Носить такой плащ было позволено только людям княжеского звания.

За князем следовало несколько бояр и писец, несший лист бумаги, чернильницу и перья.

– Доброго здоровья, княже Иван Федорович! – отбил поклон старшина, а за ним и вся толпа. Андрей замешкался на секунду, увидел удивленно взметнувшиеся брови князя и тоже поклонился ему в пояс.

– И вам долгие лета! Какая нужда привела вас ко мне? Дружинники говорят – суда моего требуете?

– Истинно так, княже! Двоих человек живота лишили!

– Давненько в городе моем смертоубийства не было! А тут вчера и сегодня. Кого убили?

– Один – купец Бахметьев, второго не знаю.

– Кто может рассказать мне суть дела?

Князь уселся на стул с высокой спинкой, затем на лавки уселись бояре. Писарь положил на колени дощечку, вставил в углубление чернильницу, приготовил перо.

Старшина подтолкнул вперед Полину:

– Это дочь убитого купца, она все видела.

– Говори.

И Полина рассказала все, что видела.

– Прямо-таки гром и молния? – усмехнулся недоверчиво князь.

– Истинно так, княже, – поклонилась Полина.

– Ладно, разберемся. Ты кто такой? – обратился князь к Андрею. – Что-то я тебя раньше не видел.

– Андрей Кожеватов, жил раньше в Рязани. Теперь тут, в городе дом купил.

– Расскажи по порядку, что случилось?

Андрей четко, по сути рассказал происшедшее.

– Так, – кивнул головой князь, – понятно. А почему губа разбита?

– А это уже после. Набежал народ и, не разобравшись, побили.

– Они могут, – усмехнулся князь. – А вдруг ты по ошибке честного мужа убил? – посерьезнел он.

Андрей решил идти ва-банк.

– Это же разбойник, хромой Филипп.

Толпа ахнула.

– Сам посуди, князь. Добрый человек с дубинкой на людей нападать не будет, да и хромал он.

– Этого мы теперь не узнаем, ходить-то он не может, – князь сказал серьезно, но в толпе захохотали.

– Проверить – проще некуда. Дочь убитого говорит, да я и сам видел. А коли доказательства нужны – пусть измерят у него ноги. Коли хромой – одна нога покороче будет.

– Верно! – зашумела толпа.

Князь повернулся к воину:

– Приведи плотника.

Воин убежал исполнять приказание, толпа замерла в ожидании. Коли на самом деле убит хромой Филипп, новость просто сногсшибательная.

Воин привел плотника.

– Измерь-ка у убитого ноги! – приказал князь.

– Ноги? – удивился плотник. – Может – всего? Домовину сделать?

– Ты плохо слышишь? – В голосе князя появился металл.

Плотник подошел к убитым.

– Каждого мерить?

Ему показали. Плотник достал из кармана бечевку. На ней через каждый вершок были навязаны узелки, через пядь – узелок покрупнее. Он деловито измерил ноги убитого.

– Что-то у меня разница выходит, – недоуменно поднял он глаза на князя. – Позволь перемерить, князь.

– Ты хочешь сказать, что у него ноги разной длины?

– Именно так, князь. Левая нога короче.

Над толпой пронесся вздох радости ли, сожаления. Убит давно известный разбойник хромой Филипп.

– Так, убитого установили, – молвил князь. – Коли он разбойник и смертоубивец, вздернуть его за городскими воротами, пусть висит в назидание другим!

Двое кожемяк подхватили и унесли труп разбойника.

– А тело купца домой отнесите. Обмыть, отпеть по христианскому обычаю надо и похоронить.

Тело купца унесли. Впереди шла его дочь.

Толпа не расходилась, и Андрей понял, что суд еще не кончился.

– Скажи-ка мне, Андрей, что это за гром и молния были у тебя?

– Ручница у меня, – ответил Андрей. – Несколько дней назад я ею помогал в Нащекине от татар отбиться.

– Так это был ты? – удивленно вскричал князь. – Только вчера я получил от боярина письмо. Пишет о набеге татарском, о рязанце, что помог огненным боем оборониться, крепко помог. Не знал, что свидимся. Молодец! Хвалю! – И тут же спросил старшину: – Кто героя бил? Почти лицо безвинно разбили?

Старшина струхнул. Если побили без вины, пустили кровь, на виноватых по «Правде» наложат виру – денежный штраф. Причем большая его часть пойдет в княжескую казну, меньшая – обиженному.

– Так не видел я, княже. Народу много сбежалось, с нескольких улиц.

– Не хочешь виноватых назвать? Покрываешь? Тогда вот вам мое княжеское слово. Накладываю виру за битье до крови невиновного человека: две деньги в княжескую казну, одна деньга – пострадавшему. Впредь осмотрительнее будете.

Старшина вздохнул, но спорить не посмел. И в самом деле – побили невиновного. А как уследишь, кто бил? Кожемяки – мужики здоровые, покрепче купцов будут. Чтобы воловьи шкуры в чанах мять, сила и выносливость нужны. Слабых там не держат.