Прорицатель
Шрифт:
— Здесь ты увидишь то, что приходило к тебе в видениях, — сказал Гэрхо, положив руку на зеркальную раму. — Прорицатели древности пользовались им для этого, а народ Долины иногда пользуется, чтобы воспроизвести событие прошлого и найти лучшее решение какого-то вопроса. Надо только приложить руку, сосредоточиться на том, что ты хочешь увидеть, и зеркало впустит тебя.
— Впустит меня?
— По крайней мере, я на это надеюсь, — Гэрхо отнял руку. — Хотя лучше оно реагирует на зеркальную кровь, но ты всё же прорицатель, и к тому же связан с Городом-на-Сини.
— Причём тут Город-на-Сини? — озадаченно спросил Мей, наблюдая, как Гэрхо постепенно отступает к двери.
— А какую, ты думаешь, воду когда-то применяли для изготовления наших зеркал?... Понятно, что не любую. В мире осталось не так много мест, подобных вашей Сини... В общем, просмотри своё последнее видение и постарайся получше запомнить. Ты обязан узнать Близнецов при встрече.
— Если я с ними встречусь,
— Да, — Гэрхо уже стоял в дверном проёме. — Подожду тебя снаружи. Это всё же нечто личное для тебя... И отдай мне эту книгу, кстати.
«Откуда такая тактичность?»
Когда Гэрхо ушёл, Мей дотронулся до рамы и представил своё последнее видение так, как помнил; а точнее — так, как было написано в его записной книжке.
Он честно пытался думать о Близнецах, но, закрывая глаза, видел только Анну — и тогда его охватывала знакомая тревожная истома. «Что за чушь?» — с сердитой досадой спросил у себя Мей и прогнал её образ — зыбкий, как дым над костром.
— Близнецы, — проговорил он вслух. Рама нагрелась под его рукой и легонько запульсировала, точно живая плоть; он открыл глаза. Из зеркала на него смотрели они — двое как одно. Они стояли рядом — неподвижные, словно каменные истуканы — и их губы беззвучно шевелились. Если бы Мей не знал, что они не люди, он бы принял их за южан — тёмно-золотистая кожа, иссиня-чёрные волосы и миндалевидные глаза. Тела тонкие и гибкие — такие, наверное, бывают у хищников.
Мей смотрел на них некоторое время, а потом решил убрать руку и прекратить это — он всё равно не разбирал ни слова из того, что они бормотали в унисон. Но его ладонь намертво приросла к раме, и он, сколько ни дёргал, не мог сдвинуть её с места. В горле у него пересохло. Продолжая тащить руку, Мей пару раз позвал Гэрхо, но стояла тишина.
Он понял, что ещё немножко завораживающих взглядов и речей Близнецов прямо нос к носу — и он сойдёт с ума. Может, это замысел Отражений — оставить его здесь приваренным к этому зеркалу, чтобы он лишился рассудка или умер от жажды и голода?... Нет, Отражения защищают его. Он должен этому верить.
— Меидир, сын Кейлы, — прозвенел невдалеке детский голосок. В тот же миг рука Мея легко отошла от рамы, и Близнецы стёрлись со стеклянной глади. Обернувшись, Мей увидел Ридиема — тот стоял, покачиваясь из стороны в сторону и улыбаясь от уха до уха.
— Спасибо, — растерянно сказал Мей. Ридием рассмеялся, поманил его за собой и понёсся по коридору, весело подпрыгивая. Мей побрёл следом. Выход очень просто найти — он хорошо помнил, где он.
Однако зеркала тянулись и тянулись, а мальчишка всё скакал впереди, напевая что-то нечленораздельное. С Гэрхо они явно шли меньше, да и поворотов столько не насчитывалось...
— Куда ты меня ведёшь?
Ридием никак не отреагировал.
— Ридием, постой! Мне нужно к выходу.
Опять никакого ответа. Разозлившись, Мей остановился.
— Я не пойду дальше, пока ты не объяснишь, чего тебе надо.
Ридием медленно развернулся, отражаясь сразу во всех зеркалах. И у Мея перехватило дыхание, потому что его лицо было теперь лицом одного из Близнецов.
— Твою жизнь, — глухо сказало то, что казалось Ридиемом, и неспешно двинулось к нему.
Бежать от семилетнего ребёнка — смешно. Но Мей покрылся мурашками. Оно приближалось медленно и неумолимо — и он знал, что не скроется среди бесконечных зеркал, знал, что ни кулаки, ни Дар тут не помогут.
И тут где-то сбоку мелькнула вспышка бледно-зелёного света и качнулись ветви на седой голове.
— Деос, — успел удивиться Мей, а после его окутала темнота.
ГЛАВА XXI
«403 год от падения Королевств Обетованного, месяц ручьёв, 16 день.
Айрегу всё хуже. Будь моя воля, я бы назвал день приезда Меакара днём, когда Город умер. Надеюсь, летописцы примут это к сведению.
Сегодня утром он проснулся и не смог встать. Болезнь совсем разбила его.
«Смерть — это неизбежность, Мезор», — сказал он мне, такой же спокойный, как всегда. Даже Меакар был бы лучшим правителем, чем я.
Я каждый миг умоляю смерть не забирать его, но понимаю, да и все мы понимаем, что это бесполезно. Каждый миг приближает к концу.
Айрег, Айрег, повремени уходить в чертоги богов, в которых ты не веришь. Городу-на-Сини не выжить без тебя, а о себе я молчу. Все, кто был мне дорог, уже и так там.
... , 18 день.
Пейрик, его лучший лекарь, даже не посчитал нужным поговорить со мной и стал теперь мрачнее тучи. Айрег иронизирует, но его явно тяготит моё общество — едва ли не больше, чем присутствие врачей.
Я смотрю — и вижу его молодым и сильным. Вижу наши уроки с учителями из Города-под-Соснами и Академии [4] , его успехи и мою тугодумность,
свадьбу с Клариссой, вижу конные бега, заседания Совета, обнародование законов... Вижу всё что угодно, и то, о чём больно и стыдно вспоминать, и то, о чём радостно. Только не того немощного старика, который существует сейчас. Он всегда был лучшим.Интересно, что я должен думать о том, что, видимо, стану последним из Декаров — тех, кто почти два века правил Городом? Не знаю. Я не создан для власти, я давно привык понимать это. Иногда мне кажется, что я создан лишь для того, чтобы оттенять совершенство Айрега... И ещё кажется, что я лет с четырнадцати повторяю здесь эту мысль. Безумие.
... , 19 день.
Для чего я пишу всё это? В который раз спрашиваю и не получаю ответа. Айрег всегда посмеивался над этим обыкновением. Сегодня, когда выдалась передышка (он уснул) просмотрел первые записи — ещё совсем детские каракули. Сколько мне было — одиннадцать?
Сколько времени прошло. И как незаметно. Это пугает.
Дни тянутся медленно и вязко, а я барахтаюсь в них, как муха в смоле. Все желают мне крепиться — будто я юная дева, жених которой уходит на войну. Неужели у меня и правда такой жалкий вид? Смешно. В конце концов, я был смешон всегда, так что же сейчас должно измениться...
... , 21 день.
Сиделка Айрега доложила, что во сне он повторял одно имя — Меидир, Мей. Я не сразу сообразил, кто это, но потом вспомнил — мальчишка с Улицы Кожевников. Не знаю даже, жив ли он ещё.
Отчего-то не отпускает его эта история. Да и меня тоже, признаться. Особенно эта девушка, дочь Кейлы, — вот только имени её не помню... Такая смелая. Куда ушла моя молодость? Наверное, к таким, как она.
«Народ завоёвывают страхом», — всегда говорил Айрег. Но она не боится меня — и правильно. К чему бояться обрюзгшего, больного старика, разряженного в шелка? Даже у дочери моей судомойки больше власти над своей жизнью, чем у меня. Странно это осознавать.
И она проведёт меньше времени с братом.
До чего же грязный случай всё-таки. Как ты допустил его, Айрег? Ты всегда был умён — наверняка сумел бы придумать и что-то против Цитадели Порядка.
Просто это не в твоих правилах, я знаю. Ты бы и меня легко отдал Близнецам, будь это необходимо для Города.
... , 22 день.
Стыжусь этой вчерашней записи. Я не должен ни думать так, ни говорить.
Лицо Айрега совсем посерело, и он сильно осунулся. Голос слабеет, кашель всё чаще. Теперь, после слов Меакара, я даже рад, что не нажил детей — вряд ли вынес бы такое.
Я бы простил племяннику всё — даже эту девку из Города-у-Красной-реки. Но Айрег... Я просто не в силах.
Да помогут нам боги».
4
[4] Академия — учреждение (в прошлом — также одноимённый город), бывшая столица королевства Ти'арг. Крупнейший центр знаний, место образования всеобщего языка Обетованного.
ГЛАВА XXII
Мей очнулся на своей кровати, один в комнате. У него пересохло во рту, и всё тело тяжелила дремотная слабость, но в остальном ничего как будто и не случилось.
«Я жив, — сказал он себе. — Деос спасла меня».
Он обязан отблагодарить её. Только вот от чего она его спасла? Что случилось с Ридиемом? Мальчишка, очевидно, был слабоумным и раньше, но Мей не слышал о колдовстве, которое могло бы сотворить такое странное превращение. Зеркальный дом — место, где можно ожидать всего, и всё же...
«Они нашли меня, — подумал Мей, вставая и разминая шею. — Им и в Долину теперь легко пробраться. Что бы они сделали со мной, не подоспей Деос?»
Накинув плащ и обувшись, он вышел в коридор и постучал в комнату Веттона, но она была заперта. Тогда Мей обошёл дом, сполоснул лицо на заднем дворе (благо, теперь, когда морозы отступили, не приходилось каждое утро разбивать корочку льда, появившуюся за ночь на воде в бочке) и, вернувшись в сад, направился к калитке. Надо было найти Деос, а потом Гэрхо.
Уже стоял вечер, и Мей задумался, сколько же времени провалялся в беспамятстве. Под ногами у него лежал рыхлый последний снег. Вдали безмятежно тянулись хребты Старых гор с белыми, утонувшими в дымке вершинами.
Мей добрался до обеденного помещения, но там ни Гэрхо, ни Деос не обнаружилось, а ужинавшие и протиравшие опустевшие столы Отражения косились на него вопросительно. Зато Веттон неподалёку беседовал со своим наставником. Мей хотел было подойти к ним и спросить о Гэрхо, но тут сосед заметил его и сорвался с места. Он был почему-то весь в чёрном, и Мей встревожено подумал, всё ли в порядке с Деос.
— Ну вот, очнулся, — сказал Веттон и даже хлопнул его по плечу. — Мы с Гэрхо еле тебя дотащили — ты вырывался и бредил.
О боги, ну этого ещё не хватало...
«Тащил-то, наверное, один Гэрхо, а ты прыгал рядом и причитал», — с непонятным раздражением подумал Мей, но тут же раскаялся в озлобленной мысли.
— А где сам Гэрхо?
— Просил передать, что будет ждать тебя там, где вы всегда занимались. Вместе со старухой.
— Спасибо, — Мей собрался уйти, но Веттон удержал его.