Пророчество крови

Но после того, как Драко увидел кота, он уже не слушал тарахтения женщины. Он смотрел на ужасное создание, с поросячьей мордой, которое нагло и как видно не первый раз, заняло любимое место и позу.

Больше сомнений вообще не было. Грейнджер обо всем позаботилась – заставила или убедила родителе покинуть страну, почистила дом от своих следов, поработала над соседкой. Вот только беда – о коте она забыла. Ну конечно убегать и скрываться с ним, было бы трудно. А теперь эта рыжая морда... Рыжая... Как Уизли. Еще один ручной питомец.

– Вам плохо? – вдруг спросила женщина, которая все еще стола напротив и тем самим вывела Драко с размышлений. – Вы так искривились.

– Нет-нет. Я наверное все же ошибся. Я лучше пойду – засуетился Драко. Он ещё раз крутнулся на месте, окинул взглядом комнату и пошел на выход.

– Прощайте – сказала женщина, отступая в сторону пропуская парня.

– Заберите, пожалуйста, кота себе – вместо прощания вдруг сказал слизеринец, уже находясь практически возле лестницы, а потом резко сорвался и побежал вон из дома.

Уже во дворе, Драко потянулся к карману, в котором он незаметно что-то прятал. Убедившись, что она никуда не далась, он вынул палочку и оглянувшись по сторонам трансгрессировал.

====== Глава 18 ======

На следующий день после ухода Рона, двое друзей как только проснулись начали собираться. Возможно, если бы кто-то из них заикнулся о том, чтобы на один день задержаться на этом месте, то так оно и было бы, однако ни Гарри ни Гермиона не сказали ни слова. После долгих сборов, сумочка вышитая бисером была упакована – больше ничего не могло задержать их. Взявшись за руки, они трансгрессировали.

Оказавшись на новом месте, Гермиона уже не могла сдержатся, она подошла к первому попавшему дереву, села под ним и расплакалась. Сквозь слезы она видела как Гарри накладывал обереги, как он поднял у её ног сумку, разложил палатку и заварил чай, но она не делала ничего. Когда слезы иссякли, она почувствовала, что вместе с ними ушли и силы. Внутри образовалась пустота. Словно почувствовав это, парень подошел и молча поднял её на руки, занес в палатку, положил на кровать и накрыл одеялом. Она знала, что и он думает о Роне, что упрекает и винит во всем себя, и это огорчало ещё больше.

В этот раз, Рон переступил границу дозволенного. Он предал отношения, что пусть только зарождались, но могли перерасти в нечто большее. Гермиона чувствовала это, видела изменения в нем, а самое главное в себе. Она действительно поверила, что они могут быть вместе. И пусть эти отношения начинались не так как его с Лавандой, или даже подобие отношений с Виктором, пусть они ещё даже не целовались, но первый шаг навстречу друг к другу был сделан. Но вместо второго шага, Рон сделал шаг назад. Да что там, он уничтожил возможность вернуться.

Но плохо даже не то, как он поступил с ней, он предал дружбу, что прошла не одну ссору, испытания, что десятки раз могли закончится плачевно. Предал того, кто больше всех нуждался в поддержке и помощи. Мальчик, который рос героем в волшебном мире, только попав в школу узнал о своей славе. Мальчик без счастливого детства, стал называть Хогвартс своим домом, а чужих ему людей своей семьей. Только с ними он был счастлив. Но разве это счастье? С первого дня над ним издевались, насмехались и хотели убить. Когда Гарри узнал правду о Сириусе, он был на седьмом небе от счастья – наконец-то у него могла появиться настоящая семья. Впрочем, разве может счастье длиться долго? Не вечно... Хотя бы чуточку. Турнир, возрождение Волан – де- Морта, смерть Седрика. Да он чудом выжил в тот год! Снова выжил. Однако сколько ещё будет этих «снова»? Смерть Сириуса почти уничтожила парня. Но день за днем и мечта о семье, что появилась в один миг, начала меркнуть, а Гарри полностью погрузился во встречи с Дамблдором и в их, на то время, еще тайное задание. Директор был наставником, отцом, которого парень никогда не имел. Был, а потом и его не стало.

Сколько ещё смертей должен пережить этот ни в чём не виновный мальчик?

Но при этом всём, Гарри всегда думал не о себе, а о других. Ради друзей он готов был отдать жизнь. А что же он получил взамен? Как Рон мог так поступить с ним? С тем, кто спас ему жизнь? Чем он лучше Малфоя? Они оба эгоисты и циничные предатели. Хотя здесь Малфой в лучшем положении – от него это слишком ожидаемо, а от Рона – это удар в спину. А если изменил раз, то предаст и ещё...

Гермиона свернулась калачиком, проглотила комок, что снова появился в горле и закрыла глаза, со всех сил стараясь не заплакать. Опять душа, что так нуждалась во взаимности, искренности, любви получила лишь боль. Сможет ли сердце снова открыться, довериться... Вряд ли…

Шли дни. Осень постепенно поступилась зиме. Долгими вечерами беглецы обговаривали варианты новых крестражей и пытались определить, где может находиться меч. Иногда они вспоминали о школе и друзьях, которые там остались, тогда парень доставал свою карту и они следили за перемещением точечек с именами. Хотя Гарри все ещё не признавался в своих чувствах к Джинни, Гермиона знала – он ищет на карте именно её имя. Сама же гриффиндорка ловила себя на мысли, что невольно зависает над надписью «Драко Малфой». Со Снейпом как директором, не было сомнений, что в школе «царил» Слизерин, однако к великому удивлению объект её наблюдения, как истинный студент своего факультета, не часто появлялся в местах скопления змеиного клубка. Он находился или в своей комнате, причем сам, или отсутствовал вообще. А это могло значит только одно – он был в Выручай-комнате. Тогда, девушка старалась быстро найти себе работу или просто уходила прочь с палатки – подальше от мыслей, что несли её на 8 этаж Хогвартса.

В одно зимние утро Гермиона проснулась от чувства зябкости, холод прокрался прямо под одеяло. Девушка нехотя открыла глаза и оглядела палатку – спальное место друга было пусто, в углу, где они организовали подобие кухни не горел привычный огонек под чайником.

– Гарри? – позвала гриффиндорка.

Но ответом была тишина.

Гермиона вскочила и прямо в кофте выбежала на улицу. Глаза тут же резанул яркий белый свет, от которого ей пришлось прищурится. Девушка резко остановилась. Через пару секунд она почувствовала, что резь проходит, но когда глаза открылись нормально, Гермиона увидела, что все вокруг покрыто снегом. Буквально в парах метрах от палатки стоял Гарри, что смешно жмурясь от солнца смотрел на маленькую елку, причем украшенную…

– Это, что лилии? – сказала девушка.

– Гермиона – Гарри резко повернулся к подруге, – с Рождеством! Это лучшее, что я мог придумать тебе для подарка.

– Ох, Гарри… – гриффиндорка подошла к дереву. Чувства один за одним смешались в голове и ей хотелось, и плакать и смеяться одновременно. – Я же совсем забыла о празднике. Это так прекрасно! А эти цветы… Гарри, они же настоящие – она дотронулась до белого цветка и тут же повернулась к другу, на что он только неловко сдвинул плечами. – Они же просто замерзнут! Так жаль...

– Гермиона, это просто цветы. Но эти лилии как ты – пропадут просто так. Это мне так жаль...

Гарри умолк, однако в недосказанном предложении, а ещё больше во взгляде парня, Гермиона увидела то, что он не сказал, и то, что они знали оба.

– Не надо! Не говори так! – она сделал шаг к парню, сначала крепко обняла, а через секунду отстранилась. – Гарри, все нормально, я не страдаю. Знай, я всегда буду рядом, я сама так хочу.

– Это я виноват... Ведь это я попросил тебя подумать о нём...