Пророчество (Симфония веков - 2)

Впрочем, он тут же встал, совершенно сухой, и решительно направился к Рапсодии, возившейся с вещами, которые он перенес раньше.

– За что ты швырнула в меня камень?
– резко спросил он.

Она выпрямилась, забросила свою сумку за спину и окинула его сердитым взглядом.

– Ты сделал со мной то же самое. Никогда не отвлекай меня, когда я на чем-то концентрируюсь, разве что на нас будет совершено внезапное нападение и я о нем ничего не буду знать. Для меня это ничем не отличалось от камня, брошенного в голову. Всякий раз, когда ты будешь мешать мне в такие важные моменты, я буду бросать в тебя камень.

– Нет нужды, - обиделся Эши.
– Получается, что теперь я могу обращаться к тебе, только получив разрешение?

– Очень заманчивая идея, но этого не потребуется, - ответила Рапсодия.
– Если ты сейчас захочешь вернуться, я не стану возражать. Отсюда я найду дорогу сама.

– Нет, не найдешь, - покачал головой Эши. И тут же пожалел о своих словах. Дважды за один день он унизил Рапсодию, усомнившись в ее способности сделать то, что ей вполне по силам, и всякий раз приводил ее в ярость - вот и сейчас на ее тонком лице появился гнев.
– Подожди, не злись, я имел в виду совсем другое. Не хочу поворачивать назад теперь, когда мы почти у цели. Я обещал довести тебя до логова Элинсинос и не могу нарушить свое слово. Ты должна отнестись к этому с уважением.

Рапсодия немного смягчилась.

– Пожалуй, - проворчала она.
– Но я устала оттого, что ты не желаешь относиться ко мне всерьез из-за моего маленького роста.
– Она перенесла сумки на маленькую полянку и бросила их на землю, а потом сняла плащ.

Она была мокрой с головы до ног, в сапогах хлюпала вода, одежда прилипла к телу. Эши судорожно сглотнул и порадовался, что Рапсодия не видит его лица. Чтобы погасить растущее возбуждение, он решил возразить.

– Так ты считаешь, что люди не воспринимают тебя всерьез из-за твоего маленького роста?

Рапсодия стянула через голову влажную рубашку и повесила ее на ветку. На ней осталась легкая кофточка без рукавов из сорболдианского полотна, отделанная кружевами, влажная ткань подчеркивала изящную грудь. Эши почувствовал, что ему стало жарко, руки задрожали.

– Да, а также из-за цвета моих волос. По какой-то причине некоторые люди отождествляют цвет волос с мысленным теплом, которое излучает мозг. Я их не понимаю.
– Она сняла сапоги и развязала пояс штанов.

Эши испугался, что может потерять контроль над собой.

– Ну, возможно, речь идет о нехватке здравого смысла, - заметил он, надеясь, что Рапсодия перестанет раздеваться у него на глазах, и одновременно ему очень хотелось, чтобы она не останавливалась.

Рапсодия вновь рассвирепела:

– Что такое?! Кажется, ты сказал, что мне не хватает здравого смысла?

– Ну, посмотри на себя. Ты в диком лесу вдвоем с человеком, которого едва знаешь, и спокойно раздеваешься до нижнего белья.

– Моя одежда промокла.

– Я все понимаю, поверь, и мне нравится то, что я вижу, но если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой, то у тебя могли бы возникнуть серьезные неприятности.

– Почему?
– Она позволила штанам упасть на землю, подняла их и повесила на ветку рядом с мокрой рубашкой.

На ней были доходящие до колен обтягивающие льняные штанишки в тон кофточке. Влажное белье подчеркивало длинные стройные ноги.

– Ты могла бы пострадать гораздо сильнее.

Рапсодия улыбнулась:

– Скажи мне, Эши, как может напугать женщину мужчина с мечом, сделанным из воды?

– Она подмигнула ему и принялась тщательно развешивать мокрую одежду на ветках.

Эши посмотрел на нее и громко рассмеялся. Она была воплощением непредсказуемости - в полном соответствии с именем, которое носила: дикая, постоянно изменяющаяся и непонятная. Он ожидал, что она опять начнет с ним спорить, обидевшись на его последние слова, а Рапсодия решила его подразнить.

– Никогда не следует недооценивать силу воды, - весело ответил он. Мой меч может быть ледяным и твердым как сталь. А еще я могу превратить его в дым.

– Здорово, - проворчала Рапсодия, продолжая стоять к нему спиной.
– Но какой от него прок, если он растает, встретившись с жаром?
– И она похлопала рукой по ножнам Звездного Горна.

Эши не был уверен, что она флиртует с ним, но очень на это надеялся. Он потянулся через ее плечо и коснулся влажной одежды, висящей на ветке. С нее тут же потекла вода. Рапсодия провела ладонью по своей рубашке, штанам и чулкам и обнаружила, что они совершенно сухие.

– Впечатляет, - сказала она.

– Если ты разрешишь мне коснуться твоего плеча, я смогу высушить все остальное, - предложил Эши.

После некоторых колебаний Рапсодия кивнула. Пальцы Эши легли на ее плечо, и белье Рапсодии мгновенно стало сухим.

– Спасибо.
– Рапсодия принялась надевать рубашку.
– Теперь ты сможешь вновь принимать меня всерьез.

– Рапсодия, я всегда относился к тебе серьезно, - заявил Эши.

Он сказал правду и молил всех святых, чтобы она не оказалась приспешницей демона. Впрочем, он решил, что, даже если она и полна зла, он готов без колебаний отдать ей свою душу.

Она уже застегивала штаны.

– Большинство мужчин смотрят на меня сверху вниз. Они вообще не принимают всерьез раздетых женщин.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, обычно сами мужчины чувствуют себя не лучшим образом, если они раздеты. В отличие от женщин, они обладают указателем, который выдает их чувства.

Эши почувствовал, что краснеет.

– Я не совсем тебя понял.
– Оставалось надеяться, что Рапсодия не имеет в виду его самого.

– Когда мужчина обнажен, его мозг оказывается выставленным на обозрение всему свету.

– Смешно.

Надевая сапог, Рапсодия задумчиво посмотрела на него.

– Вовсе нет. Мой опыт подсказывает мне, что мужчины думают именно этим органом.

Эши решил, что лучше не продолжать опасный разговор. Она не ошиблась. В этот момент его мысли были длинными и твердыми.

Той ночью огонь горел еле-еле. Эши несколько раз подбрасывал в него хворост и торф, но пламя отказывалось набирать силу. Он не смог сдержать улыбки - до сих пор огонь ни разу не оставался таким меланхоличным. И его поведение вполне соответствовало настроению Рапсодии.

После того как они разбили лагерь, Рапсодия почти все время молчала и, пока Эши готовил ужин, приводила в порядок их вещи. Ужин также прошел в молчании, но оно не было враждебным. Она вежливо отвечала на вопросы, но вести длинные беседы ей не хотелось. Она настолько погрузилась в размышления, что Эши решил ее не тревожить.