Пророчество (Симфония веков - 2)

– Здесь не хватает женских рук или служанки.

Эши рассмеялся:

– Я согласен принять тебя в любом варианте.

– Мне приходилось исполнять обязанности служанки. Не вижу в этом ничего постыдного.

– Ты совершенно права, - заявил он.
– Не думаю, что в твоих действиях может быть нечто постыдное.

Рапсодия покраснела и ничего не ответила. "Как же мало ты знаешь", подумала она, но вслух произнесла:

– Впрочем, если рассудить здраво, потоп принес бы больше пользы.

– Это организовать совсем нетрудно.
– Эши коснулся рукояти своего водяного меча.
– Ты остаешься? Только за ночевку придется заплатить.

Рапсодия напряглась и медленно повернулась к нему.

– Да? И какова цена?

– Ответ.

– На какой вопрос?

– Их будет два.

– Задавай.
– Рапсодия сложила руки на груди.

– Ты намерьенка - и если да, то в каком поколении? Ты говорила, что никогда не лжешь, поэтому меня устроит любой твой ответ.

Рапсодия опустила голову и задумалась.

– Хорошо, у меня есть ответ на твой вопрос. Но сначала я отвечу на первый: нет, я не собираюсь оставаться в твоей хижине.
– И она решительно направилась к двери, возле которой все еще стоял Эши. Он преградил ей до рогу.

– Подожди. Я пошутил.

– Нет, ты говорил серьезно. Отойди.

– Я прошу прощения, - сказал он и отступил в сторону.

Эши знал, что лучше не испытывать ее терпение. Он молча смотрел, как Рапсодия подошла к водоему и сняла заплечную сумку.

– Не стоит. Здесь мне будет очень хорошо.
– Она вытащила постельные принадлежности и принялась их раскладывать.

Эши присел рядом с ней.

– Зато мне будет плохо. Рапсодия, ты первый человек, которому я показал свой дом. Я привел тебя сюда для того, чтобы мы оба смогли отдохнуть перед тем, как ты отправишься в Тириан. Я устал от ночлегов под открытым небом; мне очень хочется хотя бы одну ночь провести в собственной постели. Я знаю, что моя хижина не производит особого впечатления, но другого дома у меня нет. Пожалуйста, зайди ко мне. Прошу извинить за беспорядок и мою ужасную глупость. Ты не должна отвечать на мои вопросы, и я обещаю больше не спрашивать тебя о твоем прошлом. Кроме того, мы договорились, что один из нас должен стоять на страже, а я не смогу этого делать, находясь внутри, если ты останешься снаружи. И я просто обязан выполнить свой долг проводника. Пожалуйста, вернись в мой дом.

Рапсодия посмотрела на сидящего рядом молодого человека, закутанного в плащ. В голосе Эши слышалось отчаяние, причин которого она не понимала, и ей стало его жаль. Она представила себе, какую жизнь он ведет, постоянно прячась от своих преследователей. И ей стало стыдно за свое поведение, ведь он столько для нее сделал, подвергая опасности собственную жизнь. В сознании Рапсодии неожиданно вновь прозвучал мелодичный голос мудрой Элинсинос:

"Человек, который тебя сюда привел, хотел узнать, намерьенка ли ты?"

"Да".

"Ты можешь ему сказать, Прелестница. Он и сам все понял. Это очевидно".

Она встала, отряхнула пыль с одежды, а потом взяла свои вещи.

– Я заключу с тобой сделку, Эши, - предложила Рапсодия, подхватив свою сумку.
– И дам ответы на твои вопросы.

– Нет, я не имею права...

– Дай мне закончить. Я отвечу на любой из твоих вопросов или на оба, если ты ответишь на такой же вопрос относительно себя самого. Договорились?

Он немного подумал.

– Да.

– Хорошо, тогда я вхожу.

– Извини за беспорядок.

– Тебе не нужно извиняться, - ответила Рапсодия.
– Во-первых, ты имеешь полное право жить в своем доме так, как пожелаешь. Во-вторых, это образец аккуратности по сравнению с комнатой Джо.

Эши рассмеялся:

– Должно быть, она живет на мусорной свалке.

– Именно, причем большую часть своей жизни, до того как я ее встретила, она и в самом деле жила на свалке. Так что я стараюсь не обращать внимания на бардак, хотя сама очень его не люблю. Боюсь, что фанатичное стремление к чистоте воспитано во мне с детства.

Он кивнул. Рапсодия подошла к креслу, взяла лежащие на нем грязные шерстяные носки, сложила их и уселась, положив носки себе на колени.

– Давай я их заберу, - торопливо предложил Эши.
– Тебе вовсе не обязательно держать их в руках.
– И он бросил носки в пустую корзинку, стоящую в шкафу.

– Хочешь снять плащ?
– спросила Рапсодия.
– Наверное, тебе давно уже не терпится.

Эши откинул капюшон, но плащ снимать не стал и уселся на кровать. Рапсодия затаила дыхание, когда еще раз посмотрела в его лицо; у нее появилось странное чувство. Зрачки его глаз были необычными, но ошеломляющее впечатление на нее вновь произвел металлический блеск его волос. Он перехватил ее пристальный взгляд и заметно смутился.

– Итак, - неуверенно заговорил он, - ты намерьенка?

– Сначала ты.

– Да.

– В таком случае, - сказала Рапсодия, - хотя ты и сам это знаешь, я отвечу: да, я намерьенка.

– Акмед и Грунтор тоже?

– Я не могу ответить на твой вопрос без их разрешения, - с сожалением сказала она.
– Ты должен сделать выводы сам.

Эши кивнул.

– А к какому поколению ты принадлежишь?
– Когда Рапсодия с подозрением посмотрела на него, он улыбнулся.
– К третьему, по отцовской линии. А материнская линия так далека, что об этом не стоит и упоминать.

– Объясни мне еще раз, - попросила Рапсодия.
– Первое поколение намерьенов рождено еще в Старом мире. их дети, появившиеся на свет здесь, называются Вторым поколением?

– Да.

– А что, если кто-то из сереннов, живших на Серендаире, не уплыл вместе с флотом?

Внимательно наблюдавший за ней Эши заморгал, и на его лице появилось недоумение.

– И пережил катастрофу?

– Естественно, иначе что бы мы сейчас с тобой обсуждали?

Эши кивнул:

– Да, конечно. Ты совершенно права, очень глупо с моей стороны. Это случилось со многими людьми, если исторические документы, которые я изучал, не врут. Не все, кто покинул Серендаир, согласились уплыть с Гвиллиамом, многие считали, что он безумен, или боялись не пережить долгого пути, в особенности те расы, которые не склонны к продолжительным морским путешествиям. Они покинули Остров еще до отплытия Трех флотов и отправились в другие места, которые находились ближе к Серендаиру. Рапсодия встала и накинула на плечи плащ.

– Так следует ли считать их намерьенами?

Обжигающе голубые глаза продолжали пристально смотреть на Рапсодию, вертикальные разрезы зрачков расширились в темноте комнаты, купаясь в отсветах, словно в солнечных лучах.

– Да, - задумчиво проговорил он.
– Даже если они и не приветствовали местное население афоризмом Гвиллиама, я считаю, что серенны, покинувшие Серендаир перед катастрофой, должны считаться намерьенами. Ведь и Второй флот тоже никого не приветствовал таким образом они высадились в Маноссе или Гематрии, а на континент перебрались только в следующих поколениях, когда был созван Первый Совет намерьенов. И они считаются намерьенами; когда заиграл рожок, созывающий всех на совет, и они услышали его зов в своих душах, то посчитали, что должны на него откликнуться, и прибыли на Великую Встречу. Да, всякого, кто родился на Серендаире, а потом покинул его, следует считать намерьеном Первого поколения.