Пророк. Стихотворения

Певец

Слыхали ль вы за рощей глас ночнойПевца любви, певца своей печали?Когда поля в час утренний молчали,Свирели звук унылый и простой Слыхали ль вы?Встречали ль вы в пустынной тьме леснойПевца любви, певца своей печали?Следы ли слез, улыбку ль замечали,Иль тихий взор, исполненный тоской, Встречали вы?Вздохнули ль вы, внимая тихий гласПевца любви, певца своей печали?Когда в лесах вы юношу видали,Встречая взор его потухших глаз, Вздохнули ль вы?

К Морфею

Морфей, до утра дай отрадуМоей мучительной любви.Приди, задуй мою лампаду,Мои мечты благослови!Сокрой от памяти унылойРазлуки страшный приговор!Пускай увижу милый взор,Пускай услышу голос милый.Когда ж умчится ночи мглаИ ты мои покинешь очи,О, если бы душа моглаЗабыть любовь до новой ночи!

Слово милой

Я Лилу слушал у клавира;Ее прелестный, томный гласВолшебной грустью нежит нас,Как ночью веянье зефира.Упали слезы из очей,И я сказал певице милой:«Волшебен голос твой унылый,Но слово милыя моейВолшебней нежных песен Лилы».

«Любовь одна – веселье жизни хладной…»

Любовь одна – веселье жизни хладной,Любовь одна – мучение сердец:Она дарит один лишь миг отрадный,А горестям не виден и конец.Стократ блажен, кто в юности прелестнойСей быстрый миг поймает на лету;Кто к радостям и неге неизвестнойСтыдливую преклонит красоту! Но кто любви не жертвовал собою?Вы, чувствами свободные певцы!Пред милыми смирялись вы душою,Вы пели страсть – и гордою рукоюКрасавицам несли свои венцы.Слепой Амур, жестокий и пристрастный,Вам терния и мирты раздавал;С пермесскими царицами согласный,Иным из вас на радость указал;Других навек печалями связалИ в дар послал огонь любви несчастной. Наследники Тибулла и Парни!Вы знаете бесценной жизни сладость;Как утра луч, сияют ваши дни.Певцы любви! младую пойте радость,Склонив уста к пылающим устам,В объятиях любовниц умирайте;Стихи любви тихонько воздыхайте!..Завидовать уже не смею вам. Певцы любви! вы ведали печали,И ваши дни по терниям текли;Вы свой конец с волненьем призывали;Пришел конец, и в жизненной далиНе зрели вы минутную забаву;Но, не нашед блаженства ваших дней,Вы встретили по крайней мере славу,И мукою бессмертны вы своей! Не тот удел судьбою мне назначен:Под сумрачным навесом облаков,В глуши долин, в печальной тьме лесов,Один, один брожу уныл и мрачен.В вечерний час над озером седымВ тоске, слезах нередко я стенаю;Но ропот волн стенаниям моимИ шум дубрав в ответ лишь я внимаю.Прервется ли души холодный сон,Поэзии зажжется ль упоенье,—Родится жар, и тихо стынет он:Бесплодное проходит вдохновенье.Пускай она прославится другим,Один люблю, – он любит и любим!..Люблю, люблю!.. но к ней уж не коснетсяСтрадальца глас; она не улыбнетсяЕго стихам небрежным и простым.К чему мне петь? под кленом полевымОставил я пустынному зефируУж навсегда покинутую лиру,И слабый дар как легкий скрылся дым.

Элегия

Я видел смерть; она в молчаньи селаУ мирного порогу моего;Я видел гроб; открылась дверь его; Душа, померкнув, охладела… Покину скоро я друзей, И жизни горестной моей Никто следов уж не приметит; Последний взор моих очей Луча бессмертия не встретит,И погасающий светильник юных дней Ничтожества спокойный мрак осветит. . . . . . . . . . . . . . . .Прости, печальный мир, где темная стезя Над бездной для меня лежала —Где вера тихая меня не утешала, Где я любил, где мне любить нельзя!Прости, светило дня, прости, небес завеса,Немая ночи мгла, денницы сладкий час,Знакомые холмы, ручья пустынный глас, Безмолвие таинственного леса, И все… прости в последний раз.А ты, которая была мне в мире богом,Предметом тайных слез и горестей залогом,Прости! минуло всё… Уж гаснет пламень мой, Схожу я в хладную могилу, И смерти сумрак роковойС мученьями любви покроет жизнь унылу.А вы, друзья, когда лишенный сил,Едва дыша, в болезненном боренье,Скажу я вам: «О други! я любил!..»И тихий дух умрет в изнеможенье,Друзья мои, – тогда подите к ней; Скажите: взят он вечной тьмою…И, может быть, об участи моейОна вздохнет над урной гробовою.

Желание

Медлительно влекутся дни мои,И каждый миг в унылом сердце множитВсе горести несчастливой любвиИ все мечты безумия тревожит.Но я молчу; не слышен ропот мой;Я слезы лью; мне слезы утешенье;Моя душа, плененная тоской,В них горькое находит наслажденье,О жизни час! лети, не жаль тебя,Исчезни в тьме, пустое привиденье;Мне дорого любви моей мученье —Пускай умру, но пусть умру любя!

Друзьям

Богами вам еще даныЗлатые дни, златые ночи,И томных дев устремленыНа вас внимательные очи.Играйте, пойте, о друзья!Утратьте вечер скоротечный;И вашей радости беспечнойСквозь слезы улыбнуся я.

Элегия

Я думал, что любовь погасла навсегда,Что в сердце злых страстей умолкнул глас мятежный,Что дружбы наконец отрадная звездаСтрадальца довела до пристани надежной.Я мнил покоиться близ верных берегов,Уж издали смотреть, указывать рукою На парус бедственный пловцов, Носимых яростной грозою. И я сказал: «Стократ блажен,Чей век, свободный и прекрасный, Как век весны промчался ясной И страстью не был омрачен, Кто не страдал в любви напрасной, Кому неведом грустный плен. Блажен! но я блаженней боле. Я цепь мученья разорвал, Опять я дружбе… я на воле — И жизни сумрачное поле Веселый блеск очаровал!»Но что я говорил… несчастный!Минуту я заснул в неверной тишине,Но мрачная любовь таилася во мне, Не угасал мой пламень страстный.Весельем позванный в толпу друзей моих,Хотел на прежний лад настроить резву лиру,Хотел еще воспеть прелестниц молодых,Веселье, Вакха и Дельфиру.Напрасно!.. я молчал; усталая рукаЛежала, томная, на лире непослушной,Я все еще горел – и в грусти равнодушнойНа игры младости взирал издалека. Любовь, отрава наших дней,Беги с толпой обманчивых мечтаний. Не сожигай души моей, Огонь мучительных желаний.Летите, призраки… Амур, уж я не твой,Отдай мне радости, отдай мне мой покой…Брось одного меня в бесчувственной природеИль дай еще летать надежды на крылах,Позволь еще заснуть и в тягостных цепях Мечтать о сладостной свободе.

Наслажденье

В неволе скучной увядаетЕдва развитый жизни цвет,Украдкой младость отлетает,И след ее – печали след.С минут бесчувственных рожденьяДо нежных юношества летЯ все не знаю наслажденья,И счастья в томном сердце нет.С порога жизни в отдаленьеНетерпеливо я смотрел:«Там, там, – мечтал я, – наслажденье!»Но я за призраком летел.Златые крылья развивая,Волшебной нежной красотойЛюбовь явилась молодаяИ полетела предо мной.Я вслед… но цели отдаленной,Но цели милой не достиг!..Когда ж весельем окриленныйНастанет счастья быстрый миг?Когда в сиянье возгоритсяСветильник тусклый юных днейИ мрачный путь мой озаритсяУлыбкой спутницы моей?

Заздравный кубок

Кубок янтарныйПолон давно —Пеной угарнойБлещет вино.Света дорожеСердцу оно;Но за кого жеВыпью вино?Здравие славыВыпью ли я,Бранной забавыМы не друзья.Это весельеНе веселит,Дружбы похмельеГрома бежит.Жители неба,Феба жрецы,Здравие ФебаПейте, певцы!Резвой каменыЛаски – беда;Ток ИппокреныПросто вода.Пейте за радостьЮной любви —Скроется младость,Дети мои…Кубок янтарныйПолон давно.Я – благодарный —Пью за вино.

Пробуждение

Мечты, мечты,Где ваша сладость?Где ты, где ты,Ночная радость?Исчезнул он,Веселый сон,И одинокойВо тьме глубокойЯ пробужден.Кругом постелиНемая ночь.Вмиг охладели,Вмиг улетелиТолпою прочьЛюбви мечтанья.Еще полнаДуша желаньяИ ловит снаВоспоминанья.Любовь, любовь,Внемли моленья:Пошли мне вновьСвои виденья,И поутру,Вновь упоенный,Пускай умруНепробужденный.

1817 (Лицей)

Элегия

Опять я ваш, о юные друзья!Туманные сокрылись дни разлуки:И брату вновь простерлись ваши руки,Ваш резвый круг увидел снова я.Всё те же вы, но сердце уж не то же:Уже не вы ему всего дороже,Уж я не тот… Невидимой стезейУшла пора веселости беспечной,Ушла навек, и жизни скоротечнойЛуч утренний бледнеет надо мной.Веселие рассталося с душой.Отверженный судьбиною ревнивой,Улыбку, смех, и резвость, и покой —Я всё забыл; печали молчаливойПокров лежит над юною главой…Напрасно вы беседою шутливойИ нежностью души красноречивойМой тяжкий сон хотите перервать,Всё кончилось, – и резвости счастливойВ душе моей изгладилась печать.Чтоб удалить угрюмые страданья,Напрасно вы несете лиру мне;Минувших дней погаснули мечтанья,И умер глас в бесчувственной струне.Перед собой одну печаль я вижу!Мне страшен мир, мне скучен дневный свет;Пойду в леса, в которых жизни нет,Где мертвый мрак, – я радость ненавижу;Во мне застыл ее минутный след.Опали вы, листы вчерашней розы!Не доцвели до месячных лучей,Умчались вы, дни радости моей!Умчались вы – невольно льются слезы,И вяну я на темном утре дней. О дружество! предай меня забвенью;В безмолвии покорствую судьбам,Оставь меня сердечному мученью,Оставь меня пустыням и слезам.

Безверие

О вы, которые с язвительным упреком,Считая мрачное безверие пороком,Бежите в ужасе того, кто с первых летБезумно погасил отрадный сердцу свет;Смирите гордости жестокой исступленье:Имеет он права на ваше снисхожденье,На слезы жалости; внемлите брата стон,Несчастный не злодей, собою страждет он.Кто в мире усладит души его мученья?Увы! он первого лишился утешенья!Взгляните на него – не там, где каждый деньТщеславие на всех наводит ложну тень,Но в тишине семьи, под кровлею родною,В беседе с дружеством иль темною мечтою.Найдете там его, где илистый ручейПроходит медленно среди нагих полей;Где сосен вековых таинственные сени,Шумя, на влажный мох склонили вечны тени,Взгляните – бродит он с увядшею душой,Своей ужасною томимый пустотой,То грусти слезы льет, то слезы сожаленья.Напрасно ищет он унынью развлеченья;Напрасно в пышности свободной простотыПрироды перед ним открыты красоты;Напрасно вкруг себя печальный взор он водит;Ум ищет божества, а сердце не находит. Настигнет ли его глухих судеб удар,Отъемлется ли вдруг минутный счастья дар,В любви ли, в дружестве обнимет он изменуИ их почувствует обманчивую цену:Лишенный всех опор отпадший веры сынУж видит с ужасом, что в свете он один,И мощная рука к нему с дарами мираНе простирается из-за пределов мира… Несчастия, страстей и немощей сыны,Мы все на страшный гроб родясь осуждены.Всечасно бренных уз готово разрушенье;Наш век – неверный день, всечасное волненье.Когда, холодной тьмой объемля грозно нас,Завесу вечности колеблет смертный час,Ужасно чувствовать слезы последней муку —И с миром начинать безвестную разлуку!Тогда, беседуя с отвязанной душой,О вера, ты стоишь у двери гробовой,Ты ночь могильную ей тихо освещаешь,И ободренную с надеждой отпускаешь…Но, други! пережить ужаснее друзей!Лишь вера в тишине отрадою своейЖивит унывший дух и сердца ожиданье.«Настанет! – говорит, – назначено свиданье!» А он (слепой мудрец!), при гробе стонет он,С усладой бытия несчастный разлучен,Надежды сладкого не внемлет он привета,Подходит к гробу он, взывает… нет ответа! Видали ль вы его в безмолвных тех местах,Где кровных и друзей священный тлеет прах?Видали ль вы его над хладною могилой,Где нежной Делии таится пепел милый?К почившим позванный вечерней тишиной,К кресту приникнул он бесчувственной главой,Стенанья изредка глухие раздаются,Он плачет – но не те потоки слез лиются,Которы сладостны для страждущих очейИ сердцу дороги свободою своей,Но слез отчаянья, но слез ожесточенья.В молчаньи ужаса, в безумстве исступленья,Дрожит, и между тем под сенью темных ив,У гроба матери колена преклонив,Там дева юная в печали безмятежнойВозводит к небу взор болезненный и нежный,Одна, туманною луной озарена,Как ангел горести является она;Вздыхает медленно, могилу обнимает —Все тихо вкруг его, а, кажется, внимает,Несчастный на нее в безмолвии глядит,Качает головой, трепещет и бежит,Спешит он далее, но вслед унынье бродит. Во храм ли вышнего с толпой он молча входит,Там умножает лишь тоску души своей.При пышном торжестве старинных алтарей,При гласе пастыря, при сладком хоров пенье,Тревожится его безверия мученье.Он бога тайного нигде, нигде не зрит,С померкшею душой святыне предстоит,Холодный ко всему и чуждый к умиленью,С досадой тихому внимает он моленью.«Счастливцы! – мыслит он, – почто не можно мнеСтрастей бунтующих в смиренной тишине,Забыв о разуме и немощном и строгом,С одной лишь верою повергнуться пред богом!» Напрасный сердца крик! нет, нет! не сужденоЕму блаженство знать! Безверие одно,По жизненной стезе во мраке вождь унылый,Влечет несчастного до хладных врат могилы.И что зовет его в пустыне гробовой —Кто ведает? но там лишь видит он покой.