Прорвемся, опера! Книга 2

Его упрашивать не надо. Пёс уже через секунду скулил от счастья, прыгал в прихожке и совал мне в руки поводок.

Правда, его тянуло на пустырь, но я пошёл по городским улицам, в сторону прокуратуры. По пути добрался до телефона-автомата, по памяти набрал номер кабинета следаков.

— Слушаю, — отозвался чей-то усталый голос.

— А Ирина Полежаева ушла?

— Ещё нет. Позвать?

— Не надо.

Будто целая вечность прошла после разговора со следачкой Ириной, когда я обещал с ней встретиться и обсудить разные вопросы, которые касались дела убитого следователя Верхушина. Если бы зареченские не напали бы на Орлова, уже бы повидался с ней днём.

Да и заодно хотел проводить её, а то кто знает, на что способен убийца. И если он подловил тёртого калача Верхушина, то и неопытную девочку легко бы обвёл вокруг пальца. Да и она, в отличие от него, вряд ходила с пистолетом.

На улице темнело, люди, шедшие с работы, торопились попасть домой. Молодёжь шла группками, о чём-то весело перешучиваясь и отсвечивая огоньками сигарет, поток машин ослабевал. Даже подумать странно, что сегодня весь город мог бы стоять на ушах после разборки со стрельбой. Но сейчас на улицах тихо.

Я прошёл мимо оптического завода, внимательно осматривая площадь, но тётя Маша уже ушла домой со своей торговой точки, а с самого завода по домам расходились рабочие. Здание ГОВД я обошёл стороной, чтобы не пересечься с руководством, и вскоре добрался до прокуратуры.

У крыльца курили молодые помощники прокурора и его зам. По именам я их не помнил, пересекались редко, да и различал их плохо — будто все на одно лицо. Помощники так вообще, просто сидели и перебирали бумажки, проверяли на их соответствие законности и прочей бюрократии. На происшествия не выезжали и с нами никак не контактировали.

Лишь иногда изредка наведывались в ГОВД с очередной надуманной и спущенной сверху проверкой. Проверяли ИВС, обезьянник, журнал доставленных и регистрационную документацию в дежурке. Потом испарялись и где-то в недрах своих кабинетов писали справку по шаблону, а потом, спустя недельку-две, в ГОВД на имя начальника приходила бумажка из городской прокуратуры за подписью прокурора — представление о выявленных нарушениях законности с требованием немедленно устранить и наказать виновных. Работа у них такая, что ж…

А тема их разговора сейчас была понятная — ночью убили Олега Верхушина, которого они хорошо знали, и вот прибыла комиссия из области по этому поводу. Завтра и к нам нагрянут, но мне пока не придётся перед ними отвечать, я же, вроде как, уехал на реабилитацию.

Больше ничего, ведь самой крупной и кровавой разборки в городе за всю его историю так и не случилось. И уже это грело мне душу.

— Вот навсегда запомнил, — говорил один из помощников, — когда только сюда пришёл, меня прокурор, тот ещё, старый, послал к Верхушину за подписями в акте, а тот сидел, что-то печатал на машинке, да как рявкнет — Марфа Ивановна! Возбудите! А та ему кричит в ответ из своего закутка из коридора — уже возбудила!

— Да-да-да, сам-то он к делопроизводителю не ходил, — закивал второй и засмеялся. — Просто кричал в коридор, возбудите да возбудите, чтобы она ему номер дела присвоила. Поначалу угарали, ха-ха… эй, это же ты Васильев? Из УГРО?

— Уже знаете, — я подошёл ближе, придерживая собаку.

Тот от громкого окрика про «возбудите» чуть занервничал поначалу, но успокоился, когда я его погладил.

— А правда, что ты того мужика прям в глаз пальнул? И попал?

Они переглянулись. Такое им представить сложно, они-то из кабинетов почти не выходят. По образованию — гражданские юристы.

— Что-то вроде того, не присматривался. Я тут пришёл поговорить с Ириной Полежаевой, она ещё не ушла?

— Ну ты, брат, губу-то себе закатывай хоть иногда, — один из помощников засмеялся. — Стрелок-то ты, может, и меткий, но ей-то как минимум майоров подавай, а не летёх.

— А мы по работе, — отрезал я с усмешкой. — Да и где наша не пропадала? Вот сегодня с ней и прогуляюсь.

— Не пойдёт она с тобой, — тут завёлся второй помощник. — На что спорим?

— На сто баксов.

— Не-не-не! — тут же съехал он. — За столько не собираюсь.

Тяжёлая металлическая дверь с висевшей на ней объявлением «Не хлопать дверью» начала открываться, толстая пружина заскрежетала, и на улицу выскользнула сама Ирина. Дверь оглушительно хлопнула, но никто и ухом не повел — привыкли уже.

— Васильев? — удивилась следачка.

— Днём не вышло, — отозвался я, — а поговорить обещал. Могу проводить до дома, если что, мы вдвоём в обиду не дадим. Саня, лапу!

Сан Саныч подался чуть вперёд, сел, вытянул лапу, а потом пару раз жалобно заскулил, когда её никто не пожал. Молодец он, знает, как надо, сколько раз я с девчонками знакомился с его помощью. Вот и Ирина сразу не выдержала.

— Ой, да, сейчас иду.

Она подошла, чуть наклонилась и пожала Санычу лапу, а после погладила по голове. Псу это было мало, и он показал свой козырь, позволяющий найти общий язык с кем угодно — лёг и подставил брюшко, чтобы его почесали, а сам при этом дёргал задней лапой.

— Темно уже, — тут уже насел я, — давай, доведу до самой двери. С нами никто не кинется.

— Ну идём, — Ирина улыбнулась.

Помощники начали тужиться от зависти, а я махнул им на прощание и отвернулся.

— С кафе не вышло, — сказал я. — Но можем попить дома чай.

— Вы уже и на чай напрашиваетесь, — она укоризненно глянула на меня. — Давайте лучше о работе, Васильев, вы мне что-то хотели рассказать про Олега, а сейчас любые детали могут быть важны.

— Само собой.

Мы перешли через дорогу, прошли у киоска с сигаретами и пивом, и я только собрался быстренько рассказать Ирине некоторые детали (вернее, задать нужную тему, чтобы и она сама мне кое-что поведала о коллегах), как заметил лежащего у киоска человека в тёмных штанах и китайской ветровке.

— Пьяный лежит? — Ирина остановилась. — Замёрзнет же, холодно.

Сан Саныч потянул туда поводок… а у меня в голове словно звякнуло! Забыл же, а ведь место-то самое, как было записано в протоколе. Вот киоск, через дорогу — закрытый кинотеатр, там Кросс собирался ставить автоматы, а дальше платная охраняемая стоянка.

Точно, оно…

К киоску иногда подходили люди, косились на лежащего, но быстро отходили по своим делам. Думают, что пьяный — и действительно народ много пил, кто-то и под заборами вот так валялся.