Прорвёмся, опера! Книга 4

А я заметил. Там, в глубине, лежала белая простынь с красным пятном. Может, краска, может, нет, но это штука свежая, замёрзнуть не успела, и я успел макнуть в пятно платок. Вот и сделаем анализ, посмотрим, что это такое на самом деле.

Я не обвиняю никого раньше времени, пока нет веских оснований. Но мне надо разобраться, потому что совпадений стало слишком много.

Ну а в деле появился новый подозреваемый.

Глава 6

В это время, на трассе за городом

– Вот не зря говорят, чуйка есть у ментов таких, – Артур хохотнул, держа руки на руле. – Думаешь, Васильев просто так до нас докопался? Вот чуял же, что недоброе что-то происходит. Просто времени у него не было тему раскрутить, а так бы нашёл, чё мы везём.

– А ты зачем его подвезти-то хотел? – недоумевал Крокодилыч, щёлкая семечки.

– Да он всё равно бы отказался, видно же, куда-то намылился, чё-то мутит. Будь у него время, он бы сразу в твой ковёр-то заглянул бы, увидел, чё ты там спрятал. А ты тоже кадр: давай, блин, винтарь в ковёр завернём, никто не увидит, – передразнил его Артур и снова засмеялся.

– Гасить бы его пришлось, – задумался вслух бригадир.

– Да иди ты нах, всех бы гасил. Таких нельзя гасить, боком вылезет, – пахан вывернул на просёлок. Джип важно перевалил через насыпь и съехал вниз, в яму, и с рёвом выбрался оттуда. – Вон, там Сафронов замочить Васильева хотел, пусть огребает теперь с Кроссом на пару. Против них и РУОП копает, и чекисты подтянулись, и обычные менты теперь будут их дергать. Сами замутили, пусть и огребают, а мы пока свои дела вести будем. Ментов мочить – себе дороже.

– Так и Сафронов же что-то мутит, крутит, не просто так приперся, – Крокодилыч почесал затылок.

– Угу, гад, – Артур кивнул, – тоже на жопе ему не сидится, чё-то нарыть хочет. Ладно, на кладбище места много, если что, ему-то я могилку получше подберу…

* * *

– Да я тут тебе говорить не хотел, – неуверенно начал Гена Кобылкин, косясь на меня. – А то ещё огорчишься, мало ли, расстроишься.

– А что такое? – спросил я.

Ехали мы в темноте, только фары освещали тусклой желтизной засыпанную снегом дорогу. Разве что впереди, у поворота к больницы, светил фонарь, постоянно моргая, будто заболел.

– Да собаку сбил сегодня, – он махнул рукой. – Выскочила дворняжка перед машиной, да резко так, а дорога скользкая, затормозить не успел, насмерть сразу. Дурочка, и куда бежала, на смерть свою… хотя жалко, собак-то люблю. Вот как раз её увозил в багажнике, в карьер скинул. И бампер немного погнула впереди, видал?

– Надо аккуратнее ездить, – заметил я.

– А то я не знаю… да куда ты? – вскричал Кобылкин и сматерился.

Следак чуть притормозил, пропуская перебегающего дорогу человека рядом с киоском. На улице двадцатка мороза, а тощий сгорбленный мужик с расстрёпанными седыми волосами был одет совсем не по погоде. На плечах у него как плащ был накинут какой-то бушлат, а из-под него торчали тонкие волосатые голые ноги в длинных носках. В каждой руке мужик держал бутылку.

– Ёшкин кот! Ручка это, что ли? – удивился я.

– Хах, ну точно! – Кобылкин открыл окно и заорал: – Яха, ты куда? Колокола береги!

Поздно, судмед уже скрылся во дворе одноэтажного бревенчатого здания, где размещалась городская наркология. Хорошо он там устроился, киоск, где продавали водяру, был как раз через дорогу. И он периодически нырял к нему.

– Вот он точно там со всем персоналом корешится, раз отпускают за территорию, – развеселился Кобылкин.

– Угу, – протянул я.

Следак оживился, начал болтать, заодно рассказал, что было известно о сегодняшнем взрыве на Котляковском кладбище в Москве, я слушал и поддакивал, чтобы он ничего не подозревал.

Собаку он сбил, говорит? Вот и проверим утром.

Книжками я успел обрадовать Толика – и свалил, пока дежурная медсестра не подняла скандал, чего это я явился в такое позднее время, когда все уже укладывались спать.

Но уже утром, ненадолго заглянув в ГОВД, я снова был у больницы, правда, зашёл я в этот раз не к Толяну, а в морг. У крыльца стоял потрёпанный жизнью зелёный уазик. Машину я узнал, на ней иногда ездит криминалист Кирилл, это тачка его отца.

Значит, и он сам зачем-то пришёл в морг к судмеду. А, хотя да, припоминаю по первой жизни, что они одно время были приятелями, на рыбалку часто ездили, потом Кирилл женился, и жена его отпускать на мужские дела отказывалась наотрез.

Дверь открыта, замок давно починен, так что никто больше не застрянет. Небритый сторож Саша сидел в коридоре и листал потрёпанный журнал «ТВ-Парк», с Мейсоном Кэпвеллом из «Санта-Барбары» на обложке, а судмед и криминалист пили чай в кабинете.

– Здорово, Паха! – Кирилл поздоровался со мной за руку, вернулся за стол и продолжил с жаром рассказывать о просмотренном фильме: – А там потом на сцену стриптизёрша со змеёй выходит, танцует, сиськами трясёт. Тёлка зачетная, кстати. А потом хрясь, и отовсюду вампиры полезли!

– Вампиры? – Ваня удивился, прихлёбывая чай.

– Да, в натуре вампиры! Лезут, всех грызут, кровища во все стороны… – вот мы бы задолбались там все трупы описывать, – криминалист глянул на меня, заржал и продолжил: – На одного напали, а у него в штанах вместо хрена – револьвер с двумя барабанами, и он такой – бац-бац! Стреляет из него, в натуре! А потом вампиры всех зажали, те заныкались в какой-то подсобке, а там поп ещё был, он давай вампиров крестом и святой водой пугать, а они боятся, ну и…

– Ладно, посмотрю потом, – судмед просяще уставился на меня, чтобы я его спас. Явно вообще не понимает, что это за дичь ему рассказывает Кирилл. – Там ночью трупешник привезли, участковый оформлял, без криминала.

– Точно без криминала? – уточнил я.

Если следак меня обманул и в машине вёз не собаку, то где-то должен всплыть труп, рано или поздно. Но в сводках криминальных трупов не было, раньше времени светить свои подозрения я не хотел, уж если выяснится, что кровь человеческая – надо будет следака брать и колоть.

– Так, погнал я тогда, – Кирилл хлопнул себя по коленям и поднялся. – Работы сегодня – вал. Или тебя подождать и подбросить, Паха? Я на колёсах сегодня.

– Не, я сам дойду. Так что с телом?

– От водки сгорел, – сказал Ваня, когда криминалист вышел. – Знаешь, я сейчас шею у каждого через увеличительное стекло рассматриваю, мало ли, вдруг опять удавку не увижу.

– От водки, значит, сгорел, – протянул я, задумавшись.

– Угу. В его спирте крови не обнаружено, – Ваня хмыкнул.