Прорвемся, опера!
Шрифт:
Когда судмедэксперт вывалился из машины, то сразу проковылял во двор, сел на завалинку и тут же захрапел, опустив голову на грудь. На что Якут по-дружески, даже по-отечески его приобнял, поставил на ноги и отвёл в сторонку, где под крышей стояла бочка для дождевой воды. Там, невзирая на сопротивление, чуть примакнул Ручку в воду головой.
Как и всегда, с Якутом не забалуешь, он своё получит.
— Работать будем, Яков Вениаминович? Или физзарядку продолжим? — вежливо спросил Филиппов. — Закаляться любишь?
— Так чё сразу-то не сказали, что ты сегодня на смене? — Ручка фыркнул,
Следователя Румянцева сегодня не нашли, он будет «обрадован» завтра, а пока приехал дежурный следователь Верхушин.
— Серия, значит? — с сомнением спросил он, глядя на тело и на рану от кинжала. — А выглядит, как бытовуха.
— Только они даже не выпили, — я показал на полную бутылку. — Хотя он их, судя по всему, ждал, думал, что сообразят на троих. Даже бабёнку прогнал, которая сегодня с ним была.
— Кто такая, что за курица?
— Ищем, про неё мы ничего не знаем пока. Надо ещё остальных соседей поспрашивать, может, кто её видел.
Наряду с нами обходом соседей занялся поднятый дежурной частью участковый, очень усталый и недовольный, что всё это произошло у него под носом.
— Кирилл, — позвал я криминалиста, пока тот расчехлял свой чемодан и готовил к работе дактопопрошки. — Пока всё не затоптали, щёлкни следы шин у ворот. Говорят, приезжал какой-то джип, и проектор там видно хорошо.
— Сделаем, — устало сказал он. — Эх, не могли до понедельника подождать с этой мокрухой?
— Да ты не переживай, в понедельник, Кирилл, ещё кого-нибудь грохнут, — «успокоил» его я. — Так что без работы не останешься.
С этим делом уже всё пошло не так, как было в первой моей жизни. Этот криминальный труп я не помнил, с этим Гансом, или какое прозвище на самом деле у него было, я никогда не пересекался.
И тут снова несколько вариантов. Самый очевидный для меня — кто-то так боится, что мы на него выйдем, что просто гасит все следы, ведь я плотно сел им на хвост. Сначала некто приказал Гансу избавиться от Сёмы, а потом пришил и самого Ганса. Возможно, он даже захочет пустить в расход и Вагона.
А возможно, Ганс просто прикончил сообщника, а сам что-то не поделил с братвой, и те его пришибли. Может даже, кто-то из людей Кросса или Артура вышел на него и прибил сразу, без лишних разговоров, чтобы другим неповадно было. Ведь деятельность этих чёрных риелторов мешала совместной работе двух паханов, из-за этих квартир у них были тёрки. Надо поспрашивать, может, кто что слышал. Даже обращусь к Туркину, у него таких данных может быть больше, раз они взяли одну из банд в плотную разработку.
Пока неизвестного много, и непонятно, как с этим может быть связан Устинов, который был в курсе адреса, где мы собирались крепить Ганса, и вдруг как раз сорвался в область. Но Якута этот внезапный отъезд не удивил, правда, говорить он об этом почему-то наотрез отказывался. Всё это требовало выяснения.
Но пока я думаю, что новых сделок по недвижимости пока не будет. Остатки банды чёрных риелторов, зная, что мы их разыскиваем, затаятся на какое-то время, пока всё не устаканится.
Обычно суббота у оперов всегда была неофициальным рабочим
днём, а воскресенье — как повезёт. Больничные почти никогда не брали, на это косо смотрели, поэтому работали мы, можно сказать, сутками.Ваня Вагон должен был отбыть в СИЗО, расположенное за городом, на выходные, но до сих пор сидел в ИВС у нас на территории ГОВД. Вопрос с ним затянулся по куче причин, и, скорее всего, до утра ничего не решится, будет торчать здесь. Уговорили начальника УВД не этапировать его пока, хотя всех жульманов на выходные старались вывозить в СИЗО, оставались только суточники, что отбывали за административку.
Но это мне было на руку, пусть сразу и скажет, Ганс это или не Ганс, чёрт его раздери. От этого уже станет понятнее, что делать дальше.
Только придётся тащить Вагона в морг. Из ИВС я мог выдернуть его для участия в следственных действиях, естественно, с разрешения самого следователя, который должен был и специальную заявку на вывод задержанного накатать начальнику УВД, а нас внести в состав конвоя. Но это петрушка небыстрая. На практике мы часто обходились и без бумажных проволочек. Тем более, это ненадолго, сразу вернём его в камеру.
— Марк Фёдорович, — я подошёл к дежурке и склонился над окошком. — Мне бы ключик от морга, надо свозить подозреваемого на опознание.
У нас был свой ключик, чтобы, случись необходимость, не бегать и искать сторожа или Ручку. Вдруг понадобится ночью или в выходные откатать пальчики трупу или привезти нового. Готовенького.
Дежурный Сурков вздохнул, встал и снял ключик с биркой с вбитого в стену гвоздика.
— Возьми журнал. Только напиши, что взял, — попросил он. — А то вдруг что-нибудь произойдёт, а я опять крайним окажусь.
— Конечно, — я раскрыл пухлую от старости книгу.
Глянул в нее — последняя запись в ней датировались еще прошлым годом. Никто никогда не записывался, все только согласно кивали и делали вид, что вносят туда данные. Я не стал отбиваться от коллектива, с умным видом пошелестел страницами и, ничего не вписав, вернул журнал в обмен на ключ от морга.
Вагон, напуганный до смерти уже тем, что оказался в морге, сразу узнал тело.
— Ганс! — крикнул он, показывая пальцем. — Это он! Кто это его?
— Не кричи! — раздался голос сторожа снаружи, он тем временем поправлял кирпич у порога в проеме, выполнявшего роль стопора для двери. — А то перебудишь всех… опять.
Он мрачно засмеялся. У многих, кто работает в моргах, вырастает с годами такое своеобразное чувство юмора.
— А имя-фамилию Ганса так и не вспомнил? — спросил я.
— Не-а, — Вагон замотал головой. — Отвечаю, не знаю!
Вот это было плохо, потому что в нашей картотеке никакого Ганса мы не нашли. Не нашли там и Арсена, не было и Арсентьева, Рустема или Штирлица. Но убитый точно должен был там быть, потому что по наколкам по теле понятно, что срок у него за плечами имелся, одна ходка минимум, и в нашей базе такие уж всяко появляются. Особенно если продолжают идти по кривой дорожке и доставляются в ГОВД.
Но труп по понятным причинам говорить уже не будет, и тот, кто его убил, явно хотел, чтобы на этом мы и застряли.