Прорыв реальности

Как он и ожидал, через рельсы отряд перебрался без проблем. Михайловский поинтересовался, почему в поезде горят лампы; Упырь сказал, что хрен его знает. Михайловский попросил снять развалины станции и странный поезд; Упырь разрешил.

Референт и сам продюсер вроде бы вполне нормально управлялись с камерами. Стоило тащить операторов и хоронить их тут… С другой стороны, операторы выступили как своего рода отмычки. Знать, судьба у них такая. Не они бы погибли – так другие, а Упырю достаточно и Сантехника. Знал он его куда меньше, чем Аспирина, Соболя или Бармаглота, но мужик Матвей был неплохой и сталкер тоже, хотя и простоват, что уж говорить. Потому и надула его страшилка-отмычка. Кстати, интересно, где она? Угробила уже беднягу капитана и угробилась сама, или лазают где-то поодаль? В то, что им удастся перехватить Паштета-Зануду и питерского гостя, Упырь не особо верил. Да, покойный Сантехник хотел восстановить статус-кво, наказать самозванку, помочь капитану и исправиться в глазах другого капитана, Голованова, но… Зона есть Зона. Шансов на встречу у них маловато. Хотя чем черт не шутит, все же примерно в одну точку движутся, пусть и с разными целями.

Отсняв руины «Кунцевской», Михайловский и референт доложили, что могут следовать дальше. На них было любо-дорого глядеть, всегда бы так. А вот Белов захандрил. Мелькала у Упыря мысль оставить его с Бармаглотом – и за одноногим присмотреть, и за актера спокойнее… Но не решился. Потому что у Бармаглота, чуть что, даже на одной ноге шансы выбраться останутся, а Белов есть Белов. Это не трюки на съемочной площадке самостоятельно выполнять, это совсем другие игры.

Судя по всему, актер это понял и теперь жалел, что влез в аферу Михайловского.

Упырь уже собрался с ним поговорить и малость расшевелить, но тут снова начались чудеса. Слева стояло здание бассейна, справа – длинный пруд с зеленой водой, весь поросший ряской. Еще одна пара, которые Упырь всегда недолюбливал, на сей раз водная. Между двумя водоемами частенько водились неприятные аномалии. Так и вышло: сразу несколько местных разновидностей «трамплина» расселись на тротуаре и проезжей части так густо, что не пройти даже на болтах.

Поэтому они взяли левее и прошли к школе дворами. Во дворах было чисто и спокойно, даже старушки из окон в поисках соли не выглядывали. Правда, на почтительном расстоянии повертелись несколько мелких мутантов, что-то вроде собак, но приблизиться не решились.

А в один проход между двумя «хрущевками», с виду вполне обыкновенный, Упырю просто не хотелось идти. Просто душа не лежала. Он привык доверять интуиции и повел группу в обход, заметив, что Михайловский все это снял. Только сейчас до сталкера дошло, что он имеет серьезные шансы оказаться на киноэкране. А что – операция вполне легальная, спасибо «Чайке», все вопросы Михайловский порешает, даже если они возникнут… Титры будут смешные – в роли Аспирина Аспирин, в роли Бармаглота – Бармаглот… Понаврут ведь только выше крыши, стыдно будет в «Шти» зайти. Вся эта документалистика, что сейчас снимают, только основа. Ну и «подвиг продюсера», ясное дело, чтобы в интервью потом было что рассказывать. Лишь бы голых баб не напихали и прочего приключенческого антуража. Тут даже спецэффекты не понадобятся, как в случае со «слоном».

Школа № 98, как и подавляющее большинство домов, выглядела вполне сохранившейся. Даже возле входа висели на специальной доске объявления, а на спортивной площадке лежало несколько волейбольных мячей, напоминая кладку яиц.

– На крылечке отдохнем, – сказал Упырь. – Сверху не видно, козырек, и вокруг все просматривается хорошо.

В самом деле, огороженная забором территория школы позволяла отслеживать противника на дальних подступах. Главное – два угла контролировать, чтобы из-за них никто не выскочил.

Несмотря на незначительность пройденного расстояния, все выглядели усталыми. Сказывалось и происшествие на железке, и постоянное напряжение, и… И просто Зона, как ей и положено, тянула из людей жизненные силы. Одни к этому вампиризму привыкают и не чувствуют, кому-то даже нравится, как Квазиморде. Другие – и Упырь относился к ним – иногда ощущали это особенно остро. Вот как сейчас.

– Борща бы сейчас, чува-ак… – мечтательно протянул Аспирин, сидевший рядом. – Красного, с перцем, с чесноком, сметаны много и пампушки. Помню, в Крыму я раз был, и вот пошли мы в украинский ресторан в Гурзуфе, прямо на волнорезе выстроен…

– …И вышли вот с такими пузами, – перебил его Упырь. – Все твои истории одинаково кончаются, а жрать мы в ближайшие дни будем концентраты и консервы, так что не береди душу.

– Да я просто так, потрендеть чтобы, – понурился Аспирин. – Хреново на ней, на душе этой самой. Три двухсотых, я уже отвык от этого, чува-ак.

– И больше теряли. Вспомни Милитари, когда нас из РПГ молотили. Или лесопилку.

– Это да. До сих пор перед глазами стоит, как я такой крадусь, а пулеметчик из своего «печенега» кроет и не видит, что я сзади… А я такой думаю, что с ним делать – ножом его или стрелять в затылок…

– Ага, и в итоге просто под жопу его пнул, потому что узнал Макаку, а Макака был тебе кучу бабла должен, – криво усмехнулся Упырь. Аспирин развел руками:

– Ну дак а что ж, какая мне с мертвого Макаки польза, чува-ак? Карманы пошмонать и хабар? А так он меня увидал, сразу сдался, и долг вернул, и два тайника ихних слил… Помнишь, в Херсоне потом на всю выручку гуляли, чуть бар не сожгли!

– А Макаку ты куда дел, кстати?

Аспирин помолчал, ковыряя носком ботинка плитку.

– Да какая разница, – сказал он наконец. – Ну, отпустил… Проводил до поезда и сказал, чтобы больше не появлялся.

– А был базар, что ты его того… кокнул.

– Да ну, чува-ак. В бою – запросто, а так… – возмутился Аспирин. – Хорош меня это… четвертовать…

– Чего-о?! – офигел Упырь, уставившись на приятеля. Тот удивленно зашевелил усами.

– А?

– Четвертовать?

– Ну! Достал совсем. То на слабо меня брал на железке, щас опять вот…

– Четвертовать?! – повторил ошеломленный Упырь.

– Э? Я не так сказал, да? Ну я ж про это, чува-ак, когда одного кого-то все время доводят ни за что, вот как ты сейчас.

– Третировать, может?

– А? Ну да, – закивал Аспирин. – А я как сказал?

Упырь расхохотался и даже повалился на спину со ступеньки, на которой сидел. Аспирин недоуменно посмотрел на него и тоже захихикал. Остальные разговора не слышали и смотрели на них, как на идиотов.

– Может, пойдем? – предложил Соболь. – Пока вы под собой лужи не наделали.

– Да я вот думаю, – сказал Упырь, утирая слезу, – не остаться ли тут? Место хорошее, до объекта – ну, час, если не особенно торопиться. Но не хочется туда к вечеру. С утра бы все разведали, посмотрели, что к чему, а то свято место пусто не бывает. Не горит, в конце концов.

– А почему мы тогда все у Бармаглота не остались? – с некоторой обидой спросил Белов. Значит, и у него такие мысли были.

– Потому что я не знал, как с метро у нас получится. Да и вообще лишняя роскошь только во вред. А так, может, Аспирин вот учебники разные почитает со скуки, перестанет слова умные между собой путать. Таблицу Менделеева посмотрит, там, говорят, интересно.

Белов улыбнулся. Именно такой реакции Упырь и ожидал.

– Ты опять, чува-ак?! – заныл Аспирин.

– Не опять, а снова. Пойдем, посмотрим, что там плохого в школе. Остерегайся скелетов в кабинете биологии!