Прощание с Джоулем

Глобальный кризис произошел, когда золото резко, быстро и неожиданно упало на всех мировых спекулятивных площадках и точках практически до нулевой отметки. Такие площадки и точки уже тогда имелись чуть ли не в каждой предвоенной подворотне, потому, что именно спекуляции были основным тянущим сектором всей предвоенной экономики, именно они уже тогда создавали миллионы спекулятивных рабочих мест по всему предкризисному миру.

А потом вверх свечой пошел титан.

Буквально за считанные часы титан сделался новой основой мировой экономики и почти сразу толпы спекулянтов начали выпрыгивать из окон своих офисов по всему кризисному миру для сведения, оплаты и закрытия последних счетов со всеми своими клиентами, а заодно со своими карьерами, судьбами и жизнями, которые еще вчера казались такими безоблачными, светлыми, но так неожиданно и грубо были исковерканы, опрокинуты и растоптаны в считанные часы и минуты.

Молодые, полные сил, энергии и надежд спекулянты гибли тогда тысячами так и не реализовав свои амбициозные планы, они покидали этот мир так и не став его мощными экономическими моторами, так и не сделавшись его счастливыми акционерами, так и не добравшись до своих миллионов и миллиардов, и это было обиднее всего.

Офисы самых удачливых и амбициозных молодых спекулянтов располагались обычно на самых верхних этажах небоскребов, так что у телевизионщиков не было недостатка в ярких и сочных картинках, которыми тогда были буквально забиты все новостные каналы.

Но все это происходило только с самыми молодыми и амбициозными спекулянтами, а самые старые и опытные спекулянты, уже добравшиеся и до своих миллионов, и до своих миллиардов, уже давно ставшие экономическими моторами этого мира, уже давно ставшие главными его акционерами в это время напряженно искали выход из создавшейся ситуации. Опыт и знание жизни старых спекулянтов были мощным оружием в борьбе за выживание в новых условиях и выпрыгивать из окон они не собирались ни в коем случае, поэтому выход из создавшегося положения был найден ими довольно быстро. Очень скоро на далеких и тихих аэродромах начали спешно разбирать самолеты с титановыми крыльями и днищами, немалое количество которых было выпущено незадолго до кризиса. Но разборка титановых самолетов была лишь первым шагом и увертюрой к дальнейшему. Уже через неделю после начала кризиса специальные команды разборщиков извлекали титан из всего - из ракет, подводных лодок, машин и механизмов, медицинских устройств, недостроенных спутников, энергетических установок и всего остального, что только попадало в их поле зрения и до чего они могли дотянуться своими сверхмощными газовыми резаками. После извлечения титан тайно отправлялся на переплавку где превращался в слитки, а потом исчезал в неизвестном направлении.

Молодые амбициозные спекулянты еще продолжали сыпаться на брусчатку деловых центров, а где-то в тиши далеких кабинетов уже начал формироваться клуб главных акционеров нового мира, вскоре ставший известным как спекулятивный титановый пул. Однако очень быстро стало понятно, что всего извлеченного из самолетов, ракет и подводных лодок титана все равно не хватит для формирования полноценного титанового пула и тут же началась ожесточенная схватка за титановые месторождения.

Очень быстро стало понятно и то, что мирным путем здесь ничего решить не получится из-за слишком большого количества разного рода противоречий, поэтому борьба за титан быстро приняла самый ожесточенный характер. В те тревожные дни одно противоречие по физическому титану (о бумажном титане тогда никто даже не думал, было просто не до того) тянуло за собой другое противоречие, они наматывались друг на друга, росли и пухли как катящиеся по склону чудовищные снежные комы, притягивая к себе другие противоречия, и внутри них уже пульсировали уродливые красные жилы предстоящей глобальной битвы за титан.

Главное противоречие по физическому титану заключалось в том, что титановых месторождений на планете было не так уж много, а стать главными акционерами будущего титанового мира хотели все без исключения.

В результате противоречия по физическому титану быстро наросли до критической отметки, а потом страны-зачинательницы обменялись полноценными ядерными ударами и все сразу посыпалось, поплыло, пошло-поехало, и в результате вся довоенная экономика прекратила свое существование. После ударов второй волны поверхность Геи покрылась многочисленными плутониевыми пустынями, что резко изменило климат, поменяло местами магнитные полюса, совершенно невероятным и диким образом сместило и перемешало климатические зоны. Злосчастные последние космонавты в своих предсмертных докладах с орбиты утверждали, что все эти зарева и пустыни очень красиво смотрятся на фоне разбушевавшейся ионосферы, но кому и зачем теперь была нужна какая-то красота? Чем она могла помочь послекризисному миру? Как она могла спасти его от дальнейших событий?

СЗК и ЮВК образовались уже несколько позднее, когда к странам-зачинательницам присоединились остальные уцелевшие страны, причем происходило это не в рамках борьбы за титан, а на основе некоего формального идеологического разделения, которое на самом деле служило пропагандистским оправданием для кровопролитных военных операций в зонах интенсивной геологической разведки и, особенно - в традиционных местах добычи титана.

Идеологией СЗК как-то быстро и незаметно сделался Лизм, а в ЮВК почти сразу выбрали Низм. Это было очень удобно как предлог для военного противостояния, а также для пропагандистского прикрытия главной цели - достижения контроля над максимальным количеством титановых месторождений.

Кроме военной составляющей экономический кризис имел массу последствий в весьма далеких от экономики областях. Самые кардинальные трансформации произошли почему-то в биологической, пропагандистской и духовной сферах.

Параллельно с нарастанием интенсивности боевых действий в среде простых выживших хомо быстро росло неверие во всемогущество старых богов, которые тогда с грохотом рушились со своих пьедесталов по всему миру. Во всех нетронутых радиацией уголках планеты быстро рос и набирал силу ожесточенный духовный нигилизм.

Когда старые боги окончательно сверзились в радиоактивную пыль, на их месте возникла зловещая пустота, которая тут же начала заполняться как новыми, так и хорошо забытыми старыми культами, суевериями, тайными доктринами, и всеми теми безобразными измышлениями на которые так горазд блуждающий во тьме ум хомо, но, к счастью, длилось это недолго.

Всеобщий культ Священной Триады возник несколько позже и тоже как-то незаметно и почти естественно. Главными богами нового титанового мира сделались Маммонэ, Афродизи и Морс, что отчасти подтверждало древнюю истину обо всех новинках и хорошо забытых старостях. Вера в Священную Триаду быстро сделалась морально-эстетической базой нового мира, что, впрочем, никак не отменяло идеологической важности Лизма-Низма в плане оправдания кровопролитных военных операций.

Йо Маммонэ!

Йо Афродизи!

Йо Морс!

Возьмите себе что возьмете,

А глупость пусть топчет Лизм,

А низость пусть гложет Низм.

Так высказался один из ранних запрещенных поэтов начальной стадии конфликта. В чем-то он был по-своему прав, а в чем-то нет, но уже тогда это почти никого не интересовало.

Священная Триада как-то очень уж уверенно и подозрительно быстро утвердилась в умах и сердцах всех выживших хомо, и с духовным нигилизмом было покончено, на повестке дня оставались только острые лизмо-низмические противоречия, а это как раз и было нужно для оправдания кровопролитных военных действий. Правда, на фронтах идеологической борьбы дела обстояли не слишком радужно.

Различия между Лизмом и Низмом были, мягко говоря, весьма относительными, формальными, а иногда и просто забавными или смешными и разобраться в них могли только весьма искушенные и много повидавшие на своем веку солдаты невидимого пропагандистского фронта, достигшие в этом непростом деле уровня полноценных философов или даже лизмо-низмических пророков (которых, впрочем, с каждым годом становилось все меньше из-за глобального упадка докризисных пропагандистских, рекламных и философских школ). Однако для широких масс эти противоречия весьма умело (пока) преподносились как острейшие и непримиримейшие, а значит, достойные любого кровопролития.

Брошюры с изложением основ Лизма-Низма продавались по совершенно ничтожным ценам и часто лежали на общих прилавках по обеим сторонам линии фронта. Это было абсолютно безопасно, так как обе идеологии были изложены в тех непроходимо запутанных, туманных, обтекаемых, круглых выражениях, которыми обычно так любят изъясняться прожженные негодяи и самые циничные лжецы из мира военной пропаганды в надежде, что их все равно никто не поймет и не поймает за руку или язык.

Простому солдату, сборщику металлов, фермеру гэмэо, зерновому или оружейному спекулянту, сутенеру, контрабандисту, базарному вору, грабителю продовольственных конвоев, торговцу водой или воздухом, титановому налетчику или проститутке, по замыслу этих прожженных лжецов, должно было быть ясно только одно - и Лизм, и Низм указывают путь в светлое будущее. Они вместе и каждый по отдельности обещают простому человеку нечто очень и очень хорошее, но не сразу, а исключительно в будущем и только после долгой и напряженной борьбы (следовало понимать - войны), а значит, за них стоит сражаться, за них стоит проливать реки, моря, океаны крови простых людей. Крови простых солдат, фермеров, базарных воришек, налетчиков, спекулянтов и проституток, которых для этого следовало срочно превратить в солдат хомо, сделать из них аппетитное окопное мясо - любимое лакомство грозного бога Морса.