Прощание славянки
Шрифт:
Бытовая сторона жизни Метрополии была неплохо организована. У Лиды была небольшая, но отдельная квартира, единственным недостатком которой являлось отсутствие кухни. Дело в том, что у метрополийцев было не в обычае есть дома, и хотя это прямо не запрещалось, большинство горожан предпочитало обедать и ужинать в недорогих кафе. В городе всем всего хватало, и если у Лидии и возникали иногда проблемы, то только лишь из-за ее специфических запросов. Так, например, она помнила, как ее мама часто красила волосы, примеряя на себя то русые, то золотистые оттенки. Краски для волос тогда мог купить каждый желающий практически в каждом магазине. Теперь их производство свернуто в связи с исчезновением спроса. Интересно, а у существ где-нибудь растут волосы? Наверное, лучше не знать. Также невозможно было достать некоторые
Самым тяжелым днем недели для Лиды было воскресенье. На поверхностный взгляд выбор выглядел так: пойти убивать время в кинозал, где без конца крутили старые фильмы, отправиться в спортзал или в релакс-зону или провести уик-энд в четырех стенах. Но за этим скрывался другой, гораздо более неприятный выбор: толкаться среди существ, быть готовой в любой момент зажмуриться, слышать их утробные голоса, или оставаться наедине со своими мыслями.
Вот, например, в предыдущий уик-энд Лида предпочла общество себя самой, и это стало ошибкой. Ни с того, ни с сего ее одолели мысли о смерти. Ну, наверное, любой мыслящий человек время от времени об этом задумывается. Однажды и ее час придет… Когда была жива бабушка, та часто любила посмаковать подробности собственной предстоящей кончины. Повторяла, как боится увидеть вокруг себя в последние дни и часы равнодушные, тупые рожи. А теперь-то даже самые тупые рожи — счастливый вчерашний день… Но что толку сейчас об этом беспокоиться?! У Лиды было неплохое здоровье, и по всему выходило, что жить среди существ ей придется еще долго.
Каким бы ни было ее настроение, обычно Лидия выходила из своей квартиры, держа голову уверенно и прямо. Привычная картина раз за разом открывалась ее глазам: народ ручейками тянулся из коридоров жилого сектора на основную магистраль, спускался с лестниц и образовывал небольшой затор в зоне посадки на пассажирские конвейеры. Немного потолкавшись, Лидия занимала место на движущейся ленте и ехала в деловой центр города. От нечего делать она разглядывала окружающих и гордо улыбалась, а они — бедные, бедные! — даже не могли улыбнуться в ответ.
Сегодня она припозднилась, и основной поток служащих уже успел рассосаться. Конвейерные ленты опустели, а немногочисленные, никуда не спешащие пешеходы предпочитали просто идти по тротуару. Воспользовавшись относительной свободой, Лидия припустила бегом прямо по полотну конвейера, хоть это и было строжайше запрещено. После нелепого ночного пробуждения самочувствие было не ахти, но это не беда, ведь сегодня предпраздничный день, канун дня основания города. Лидии нужно продержаться до обеда, а там уж никто работать не будет, придет время тостов, поздравлений с настоящим, их собственным праздником.
*****
Давно ей не приходилось так бегать, и все же, когда она добралась до входа в офис, встроенные часы на турникете показывали 07–59. На бегу вытащив магнитную карту, она вставила ее в гнездо, но тут зеленая лампочка над турникетом погасла, красная — зажглась, а на часах высветилось 08–00. Аппарат тихонько пискнул. Ясно, в личном деле Лидии появилась запись об очередном опоздании.
Слава Богу, сегодня работал Бен — покладистый пожилой дежурный. За долгие годы Лидия научилась читать невербальные знаки даже у лишенных мимики существ. Так вот, Бен почти всегда излучал благожелательность, он был единственным, с кем она иногда болтала после работы или в обеденный перерыв. Он занимал свое место очень давно, возможно, с самого дня основания конторы. Иногда Лидии даже казалось, что она и раньше периодически сталкивалась с ним то тут, то там в течение всей своей жизни в Метрополии. Сейчас же он укоризненно вздохнул и разблокировал турникет.
Вообще-то, возраст существ определить было непросто, как и их пол. Но Бен всегда казался Лидии пожилым. Может, она и ошибалась, но неторопливая шаркающая походка, медлительность и звучавшая в голосе усталость подталкивали ее именно к
такому выводу.День сегодня был не обычный, предпраздничный. Двадцатилетняя годовщина основания Метрополии — это вам не раз плюнуть. Работа сегодня заканчивалась на час раньше, но, собственно говоря, никто толком не работал с самого утра. Сотрудники вяло перебирали бумажки на столах, потихоньку предвкушая праздничный фуршет.
Одна Лида была озабоченной и мрачной. Она всеми силами избегала совместных трапез и сейчас обдумывала, как бы вовремя смыться, при этом не показавшись невежливой. В атмосфере всеобщей расслабухи не работалось, и она сегодня решила навести хотя бы порядок на рабочем месте.
Вот уже неделя, как в их отдел пришел новенький — молодой парень, лишь недавно освоивший бухгалтерский учет. Работал он неуверенно, часто лажал, но мнения о своей персоне был весьма высокого. Ввиду молодости он получил прозвище «Мелкий», хотя был из себя вполне упитанным детиной среднего роста. Правда, в отделе почти сразу же прошел слух, что прозвали его Мелким не случайно. Мол, он-то Мелкий, но за ним стоит кто-то покрупнее, и лучше бы всем с этим считаться. Лидия относилась к слухам скептически: может правда, может — нет, а может — он сам все это и выдумал для важности.
— Вот, Лидия Павловна, смотрю я на вас и беру пример, — прозвучал совсем рядом голос нового сотрудника. — Я подумал, что пора перенести в архив бумаги моего предшественника. Не хотите составить мне компанию?
И действительно, Мелкий продефилировал мимо Лидии, нагруженный целой охапкой папок-регистраторов. Лида встрепенулась: действительно, это была прекрасная идея — помещение архива имело отдельный выход в служебный коридор и могло пригодиться для незаметного отступления. Она вполне сможет совместить полезное с желаемым: определит на хранение неактуальные бумаги, а затем тихо улизнет.
За пару часов Лидия навела идеальный порядок на столе и в тумбочке, незаметно перенесла в архив сумочку и теперь просто ждала, когда Мелкий закончит расставлять свои папки по стеллажам и исчезнет с горизонта.
— Слушай, Метёлкина… Может, покувыркаемся? — спросил он внезапно.
— Что? — опешила Лида.
— Да что ты ломаешься? Ты же еще молодая… Давай покувыркаемся, а? Можно прямо здесь, — настаивал Мелкий, подойдя вплотную.
До Лидии, наконец, дошло, что он имеет в виду. Если бы они оба были людьми, то имели бы одинаковый рост. По крайней мере, их плечи находились на одном уровне. В честь предпраздничного дня Мелкий вырядился в костюм из дорогой ткани в еле заметную полоску, и сейчас перед Лидией была идеально прямая линия его плеч, обтянутая модным пиджаком без горловины, но с широкими лацканами. А вот перед лицом девушки не было ничего, только поверх плеча Мелкого Лида видела стоящий у противоположной стены стеллаж со старыми отчетами за 2043 год и понимала, что кувыркаться ей сейчас хочется меньше чем когда бы то ни было.
Нападение произошло внезапно. Еще секунду назад Лида судорожно соображала, как выпутаться из щекотливой ситуации, а теперь вдруг весь пыльный офисный мирок со стеллажами и папками встряхнулся и повернулся вокруг нее на девяносто градусов, и перед глазами девушки оказался белый потолок с рядами точечных светильников.
Мелкий подхватил Лидию как пушинку, повалил на стол, и она больно ударилась спиной обо что-то твердое и угловатое. Не то забытый кем-то из сотрудников дырокол, не то крупный степлер. Она попыталась закричать, даже не для того, чтобы позвать на помощь, а просто от боли, но Мелкий навалился на нее сверху и накрепко зажал рот ладонью. Перед лицом Лиды опять ничего не было, взгляд упирался в белый потолок, и от этого становилось особенно страшно.
Тут-то и проявилось все эволюционное превосходство существ над HomoSapiens: ни схватить за волосы, ни придушить, ни дать по носу, ни расцарапать ему лицо не представлялось возможным. В какой-то момент Лиде показалось, что на нее навалился тугой клубок мышц и сухожилий. Тело Мелкого почти не имело уязвимых мест. Почти?.. Все решали уже какие-то секунды. Воспользовавшись тем, что лежит на твердой поверхности, она собралась, напряглась как пружина и резко согнула ногу, дернув колено вверх и угодив Мелкому прямо в пах. Он завыл, обмяк и ослабил хватку. Кажется, некоторые аспекты человеческой анатомии не претерпели изменений даже у существ.