Прощай, сестрица Кострома. Избранные стихи и рассказы

Альфред:

Но то любви слова…Виолетта, Альфред, хор:Пусть радость царит в этом доме сегодня,Мы вместе, друзья, веселимся,Как рады мы видеть счастливые лица,Давайте до дна – за любовь!Да, пей до дна, пей до дна, за любовь!Да, пей до дна, пей до дна, за любовь!

Хор:

Пей до дна за любовь, за любовь!!!

2014

К уходу

Осень, хлябей небесных парад!Всё, что было сухим – за минуту намочится,Ну, давай, прыгай в зиму, ну что ж ты, пора…– Да пора-то пора, только очень не хочется.Как-то прожит наш век, что осталось? Часы?Новый вереск подрос на лужайках под соснами,Отсвистали ветра, отгудели басы,Кто был прежде детьми, стали скучными взрослыми.Мы по жизни плывём, суетная плотва,Неизвестных господ батраки терпеливые,И сникает душа, как цветка голована своём стебельке в дни июля дождливые.Ищем, ищем иголки в просторном стогу,Тратим жизнь второпях, как копейку последнюю,Вот бы мне сочинить хоть мотив, хоть строку!Вот бы искру вдохнуть в вашу душу соседнюю!Мы сидим на краю, на последнем венце,Сруб колодезный сыр, а внизу влага стылая.Вечный мучит вопрос: что же ждать там, в конце?Но ответ не придет…Ты скажи просто: «Милая,Нам с рукою в руке, и с глазами в глазаВсе ж полегче принять пустоту эту вечную.Что тебе не успел я когда-то сказать,Скажут первые звёзды безоблачным вечером».

2014

Казачья баллада

Хитра ты, пуля-дура, на излёте…Как рана моя рваная саднит!Да вы уж, мама, казака не ждёте?А он ведь не в земле сырой лежит.Умел сплеча рубить я шашкой острой,Упругую, как ветер наш, лозу.А как меня любили братья, сёстры,Да та, что проводила на базу!Купили вы с отцом по деньгам справу,Коня трёхлетку, пику да седло,Благословили биться за державу,Живым вернуться ворогам назло.В полку я пластовал других не хуже,Без страха и без дурости лихой.Хоть исть порой случалось и не дюже,Но был всегда накормлен братка-конь.Да только, батя, вороги сменились:Покруче будут – стал змеючим враг.Станичные на классы поделились,А я, смекнув, червонный стал казак.И бой-тот был – не бой, а стычки вроде.Бил пулемёт, мы стали отходить,Но пуля-дура сдуру-то находитНе тех, кого бы надо находить.Ребята дотащили до окопов,И фельдшер, слава Богу, рядом был…Не то, чтоб я в чужой земле закопан,И крест корявый на морозе стыл.Спаси тебя Христос, курчавый лекарь!Гостинца, коли буду жив, свезу.Да только, мама, стал ваш сын калекой,Как буду управляться на базу?Ох, часто, мама, в жар меня бросает,И в холод, будто по степу зимой…А кто ж у нас в станице комиссарит?Неужто Пантелей, приятель мой?Уж лют Пантюха был, и офицеровОтправил столько Богу на поклон!Да вот остался нечета мне – целым,Сидит при власти точно фон-барон.Мне весточку, родные, отпишите,Я знать хочу, как там у вас в дому,И чтоб малой Мишанька, проследите,Кинжалу не касался моему.Ну вот и всё, папаня и маманя,Такие вот у сына-то дела.Ведь пуля-дура знает кого ранить,Летит себе свинцовая пчела…

2014

«Лоза на море вид не портит…»

Лоза на море вид не портит,Сырой террасы пол дощат.Лука Шувалия из ПотиСмакует кофе натощак.Неярки дней его охвостья:Была страна, была жена…В Рустави сын, а дочка в Хосте.За русским замужем она.Базарный крик портовых чаекПривычен и не режет слух.Ничто под кофе не печалитЛуку, быть может, пара мух,Жужжащих нудно, деловито —Электробритвой «Агидель»…Была, была электробритва,И он ей брился через день.Он вспоминает, как светилоНад Поти солнце. Из МосквыЯвлялись женщины, щетинаИх не пугала. До поры.Подарки потийского летасегодня в памяти живут.А было ль всё хмельное это?Над Поти осень, листья жгут.В душе Луки конец сезона:Спокойный космос доброты.Заряд его заложен, взорван,И грунт взметнувшийся остыл.Длинна, уныла в Поти осень,С зимой тоскливой года треть.Лука пьёт кофе, он же Овен,А Овнам долго не стареть.

2014

Маленькое победоносное

Солдаты Пирра водружают знамя,Ликуют штаб, обоз и лазарет:Победа есть, была и будет с нами,Одна, и две, и тысяча побед!Ура! Кричат язык, глаза и ноги,Виват царю! Хрипят обрывки тел.Мы победили тех – их, в сущности, немного —Кто сомневался, блеял и гундел.Кто интеллектил, спорил и софистил,Веселье дней припудривал тоской,Пасьянсы кто раскладывал из чисел,Кто просто был не «этот», а «другой»…Кого панически трясло от слова «наше»,Кого корёжило от слова «большинство»,И крик «ура» бессмыслен был и страшен…Кто не умел сказать могучее «чаво?».Пиджак перхотный, вялый клин бородки,Ехидство каверзных, заумных инвектив…Как здорово, что век такой короткий,Всем умникам намерял Коллектив!Великий Пирр, веди «своих» к победам,Тащи за шкирку, в зад пинай ногой,Дай крови «не своих» чуток отведать,А дальше мы уж сами…всех в огонь!

2014

На помосте

«Пора, мой друг, пора!На исповедь, как водится…Казнить раба перане каждый день приходится.Шагай, мой друг, шагайпошибче, время дорого!…Да, я стихи слагал,Борясь со словом-ворогом.Искал, искал, искалИгру, что в слове кроется.Нашедши, не вздыхал,Что смысл с формой борется.Был весел и хитёр,Изображая мужество.Глаза свои не тёр,Сбирая слезы в лужицу.Любил. Как мог, любил.Не бегал Божьей милости.Под корень не рубил:Что выросло, то выросло……Да где же ты? Пора!Помост сколочен наскоро.Как воздух свеж! СыраКолода коренастая.Ну что ж, последний взгляд —Народ наш в нетерпении.Давай что ль «тру-ля-ля!»,Полегче как-то с пением…

2014

Так проходит слава

Sic transit Gloria… ОгниВо тьме последнего вагона…Щекою к рельсам мрак приник,Чтоб уловить остатки звонаКимвалов славы мимолётной,Случайной, словно театр залётный —Отрада сонных поселений,Где ворошит Шекспиров генийУклад насупленного быта.В нём всё не счастливо, не сыто…Но плачут женщины до стонаНад неповинной Дездемоной,Тайком глядящей на часы:Пора бы ехать – дома сынОдин, а тут ещё поклоны,Гримерка, сплетни… Всех собрать…О, Боже мой! Дурак ОтеллоТак шею слапал неумело,Что синяков не избежать.Автобус древний, мятый бампер,Водила толст, красиво сед…И метров сто бегут собакиС истошным лаем труппе вслед.…Отстукал поезд, дрожь по рельсам,Кряхтя поднялся, тишь вокруг.И понял: Transit…Не надейся,Другой вокзал. Другой маршрут.

2014

Царь Пётр Триптих

I

Приехал царь Петруша на КукуйВ немецком платье, рядом Алексашка,Лучится хитростью и синяками ряшка,Гостинцы на сиденье – целый куль.За Яузой домишки, дерева,Ганновер, Мюних, Йена и Аахен,Остаться здесь бы до кончины на хер,Да долю царскую куда же подевать?Сошли с кареты, сели на траву,Темны и горьки мысли у Петруши,А Алексашка, будто бы подслушав,Промолвил едко: «Чисто как живут!Вся эта сволочь на кукуйской стороне —Рейтары, лейтенанты, капитаны,Нахапали в России капиталы,И нас же обсерают, разве нет?»Сощурился недобро царь Петруша:«Уж больно разговорчив стал, холоп!Ты б поберёг, что ль, задницу да лоб…Поменьше отрясали б удом груши —Так жили бы не хуже этих вот!Да. Точно жили бы не хуже…А спят подолгу, леность, грязь да лужи», —Промолвил царь и, сунув трубку в рот,Шепнул он Сашке: «Девки ждут, поди.Давно уж не плясал я менуэта,А хороша, Бог мой, сисястая Аннета.Что брюхо трёшь? Туда, в кусты сходи!».Петруша пиво пил, гостинцы раздарив.Спало Останкино, Зарядье и Остожье,Сны были лёгкие, весенние, о Божьем.И терпеливо ждал рассвета Третий Рим.

II

Пригнувшись, Пётр вошёл в свою токарню.(Дела закончил иль не приступал?)На нартовский станок усталый взгляд упал.«Хорош, собака, наградить бы парня»!Стоит – накрыт рогожей – у окна,Как конь-огонь по ездоку скучает.А тот его за лихость привечает,Ступнями ног давя на стремена.Да где ж промчишься конным лишний раз!Заботы государевы репьями —Сенаторы, министры да крестьяне.И каждый ждёт Петра царёв приказ.А он затих, не требует приказа —Токарный этот нартовский станок,Стоит себе, как конь, четырёхногОтрадою для рук, ума и глаза.Он для Петра – мечта о сонме дел,Ремесленном сопящем интересе,О радости неумственной, телесной……И Петр станок ногой своей вертел.Резцом голландским бронзу разодрав,Вороной каркал новомодный суппорт,А Пётр стоял, как будто впавши в ступор,Единым со станком издельем став.Вот стружкой обожглась его нога.Но Пётр стоял… И думал Царь о дюймах,Чем сковывал беспутство мыслей буйных.И пот со лба стирал арап-слуга…

III

Хрипя, лежит Пётр Алексеич на постели,На трон последний шестерыми вознесён.Так долог ростом и тяжёл был весом он,Что шестерых хватило еле-еле.Январский день промозглостью своей,Усугубляет холод будущих предчувствий,Реки Петровой видно уже устье,Доплыл он до него, крича: «Скорей, скорей!»…Всю жизнь орал, других мутузя в холку,Под зад, по спинам палкой, батогом.Не знал, видать, о способе другом.А может, знал… Да что в том знанье толку?Жизнь такова, поводыря слепцов холопьих,Все смотрят снизу, и в зрачки не заглянуть,А мне хотелось сдвинуть их чуть-чуть,Ну на вершок, на полвершка… Туда, к Европе.…А то я их не знал, уж столько повидал!Постелют мягко, да бока болят. Засранцы.Но чисто как живут германцы да голландцы!А мы-то что? За что нам Бог не далПодобной жизни навык и желанье.А может, дал, да спрятал глубоко.Открытое увидеть нелегко,А если уж внутри, во тьме, за гранью……И кто-то грудью навалился.Катька.«Кто следующий, Петруша?»Тянет луком.Должно быть, выпила. В глазах такая мука.Ах, кто? Мне самому сие узнать-бы!Всё будет меж рабами первый раб!Решайте сами… Что-нибудь промолвлю…Я не о том. В закатном блеске молнийПлывёт сюда последний мой корабль.

2014

Цыганский мальчик

Цыганский мальчик в электричке,Где к полдню заняты места,Поёт куплет патриотичный,Гармонь по пузу распластав.Цыганский мальчик и сестрёнка,Едва протиснувшись в проход,Проходят по вагону, звонкоГорланя про «родной завод».Косит цыганский мальчик глазомНа пассажиров. Ведь емуЛюбой из них должён, обязанВложить хоть что-нибудь в суму.Цыганский мальчик – лик немытый(Иль мытый с горем пополам).Ему что фарисей, что мытарь;Вагон ему и дом, и храм.Круглы испода крыши своды,Несёт вагон слепая мощь.В слезах цыганских Инда водыГармонь его – ситары дочь…В руках проворных воли знамя.Ветра, гудящих труб орган…Мы все – цыгане. Бог не с нами.Вот Он уж точно – не цыган!…Брат и сестра сойдут в Красково.От службы за денек устав,Бутылку выпьют «кока-колы»И вновь – на следующий состав.