Прощайте, сожаления!
Шрифт:
Со стороны могло казаться, что Чермных воспринимает всё происходящее спокойно, но Александра заметила, что с началом проверок он осунулся и постарел. Вечером злополучного дня 10 сентября, когда началось изъятие документов, она заглянула к нему в кабинет, где всюду были видны следы обыска.
– Что же сидеть в разорённом офисе? Поедем!
– позвала она его мягко и в то же время требовательно, как мать - ребёнка.
– Да надо же тут хоть немного привести всё в порядок...
– он растерянно окинул взглядом пространство своего огромного стола и всего кабинета: всюду были бумаги, которые надо было собрать, рассортировать, куда-то сложить...
– Брось всё, как есть! Они же завтра снова здесь будут!
– А сейчас они уехали?
– Только что уехали.
– Ну тогда и мы поедем...
Они спустились в лифте и подошли к стоявшему на парковочной площадке тёмно-вишнёвому автомобилю подчёркнуто обтекаемых форм, похожему на огромную мыльницу. При виде дорогой машины Чермных поморщился: чёрт дёрнул его купить Lexus ES накануне нынешней катастрофы! Совсем некстати дразнить следаков дорогой тачкой. А ведь всего лишь полгода назад эта покупка представлялась вполне разумной: выход строительства "Плазы" на финишную "прямую" он хотел отметить подарком самому себе. Кто же знал тогда, что нагрянет такая беда...
Александра подождала, пока они выедут на загородную трассу, и затем задала именно тот вопрос, которого Чермных боялся:
– Ты не хочешь мне рассказать о том, что происходит?
– Это наезд. Разве не ясно?
– И ты ни в чём не виноват?
– Безгрешных нет. Есть и за мной грехи...
– Посадить за них могут?
– Кто знает? Возможно...
– Значит, дело плохо. Когда могут посадить, то непременно посадят, если не откупишься.
– Если денег хватит, попробую.
– Нет, если дело серьёзное и ты увяз крепко, то наверняка потребуют отдать бизнес - твою "Плазу".
– Что сейчас гадать на кофейной гуще? Когда придут и потребуют, будет хоть какая-то ясность. А сейчас не стоит переживать раньше времени. Хотя понятно, почему ты это делаешь: ты уже привыкла чувствовать себя здесь хозяйкой. Формально от моего имени, фактически ты самостоятельно распоряжаешься сдачей площадей в аренду. Я же узнаю о твоих удивительных решениях постфактум, задним числом.
– Что же тебя удивило?
– Как можно было сдать компании "Дельта" восемьдесят квадратных метров всего за тридцать две тысячи в месяц? Это же всего четыреста рублей за метр! Пусть сейчас кризис, пусть помещение уже месяц простаивало, но всё-таки у нас офисный центр класса В+!
Не отрывая глаз от дороги, обозначенной в сгустившихся сумерках россыпью бегущих габаритных огней, Чермных всё-таки знал, что Александра сейчас ещё больше прищурила свои глаза, презрительно отвергая его доводы:
– Хорошо и то, что за четыреста удалось сдать, иначе офис и дальше стоял бы пустой. Хотя к чему сейчас об этом? Как говорится, снявши голову, по волосам не плачут...
Чермных знал, что в иное время Александра сказала бы ещё о том, что "Плазу" нельзя относить к офисным центрам класса В+ что она и до простого В недотягивает, не имея даже удобной парковки. Что не из лучших и месторасположение: на шумной магистрали. Что в условиях кризиса очень скоро могут опустеть и офисы, сданные ранее по семьсот рублей за квадратный метр. Но вместо этого Александра только вздохнула. "Не хочет бить лежачего", - подумал он.
– "Может быть, она уже совсем поставила на мне крест". Эта мысль разозлила его, и потому он сказал то, что должно было обидеть её наверняка:
– Насколько я помню, ты и раньше была знакома с хозяином "Дельты", Гартвиком. Не по знакомству ли ты устроила ему аренду подешевле? Или у тебя были какие-то другие расчёты?
– Да я с половиной арендаторов была и раньше знакома! Чего же ты хочешь в Ордатове? Всё-таки городок у нас не такой уж большой, а я работала в СМИ, делала рекламу... А твои подозрения насчёт моих частных расчётов в твоём бизнесе - это уже совсем полный бред. Хочешь уволить - увольняй. Нельзя бросаться такими обвинениями в адрес своего коммерческого директора и оставлять его на работе! Это просто глупо!
– Всё дело в том, что ты у меня не просто
коммерческий директор, ты часть моей жизни, из которой я не могу тебя уволить, и ты прекрасно это знаешь...Сразу после произнесения этих слов он почувствовал, что сказал неправду. Всё сейчас летело в тартарары - не только его бизнес, но и вся его жизнь. Так что в принципе можно было не особенно жалеть о "части" её... Но всё-таки Александру он не прогонит. Она будет с ним до тех пор, пока сама не захочет уйти. Потому что для него невыносимо причинять боль женщине, с которой он был по-настоящему близок. Этого он старался избегать всегда, со всеми своими женщинами, не исключая бывшей жены Мирры и даже своей полузабытой любовницы Лоскутовой, давно истлевшей в заброшенной могиле... К каждой из них он испытывал жалость, в каждой он угадывал наивную девочку. Может быть, так он воспринимал женщин оттого, что ему суждено было стать отцом двух дочерей... А что до Александры, то он до конца будет держаться за неё из жалости не только к ней, но и к себе. Сейчас, в смятении, она ему особенно нужна... Поэтому он сказал примирительно:
– Извини. Насчёт "Дельты" - это я зря. И ты права: нельзя, чтобы офисы пустовали...
– Не понимаю: зачем ты ввязался в дело, за которое могут посадить?
– Риск притягивает. В бизнесе рисковать приходится постоянно, к этому привыкаешь. Разве ты сама не чувствуешь в себе склонности к риску, авантюре?
Александра пожалела о том, что завела разговор на тяжёлую тему. Ей захотелось перевести его на забавное. Она вспомнила о том, что раза два к Чермных пытался пройти странный посетитель - весь, по словам охранников, в чёрном, рослый, мослакастый, с полуседыми волосами. Александра пообщалась с пришельцем по телефону, и тот сказал, что является старым знакомым Чермных и желает поговорить с ним. Каждый раз Чермных был занят с другими людьми, поэтому она предлагала необычному посетителю прийти в другой день.
– А ты знаешь, что к тебе два раза просился на приём чудной старик, худой, в чёрном?
– спросила она.
– Говорил, что он твой старый знакомый. Ты каждый раз был занят, к тому же я сомневалась: точно ли он твой знакомый? Может быть, какой-нибудь свидетель Иеговы?..
– А-а, мой чёрный человек!
– усмехнулся Чермных.
– Я знаю его. Это неадекватный тип, я дал указание охране его не пропускать.
Справа от трассы островком света в океане непроглядной ночи показался посёлок Дубрава. Коттедж Чермных, ярко освещённый гранёными фонарями "под старину", был в хорошем месте: на краю посёлка, почти на опушке хвойного леса. И само по себе жильё притягивало взгляд: это был архитектурно вычурный комплекс из основного двухэтажного дома, двух жилых пристроек к нему, террасы и портика. Каждая из построек была облицована бежевым сайдингом и накрыта кровлей из бордовой металлочерепицы, так что всё вместе напоминало семейку прильнувших друг к другу подосиновиков с яркими шляпками. Справа от дома две липы высоко поднимали свои ветви, а перед ним, в середине большой круглой клумбы, росла туя. Чермных взглянул на всю эту тщательно рассчитанную, ухоженную красоту с сожалением: думал провести здесь старость, а не получается...
За ужином Чермных выпил две рюмки португальской мадеры из подаренной кем-то бутылки, чего ему совсем не следовало делать ввиду гипертонии, но уж слишком муторно было на душе. От усталости и с непривычки опьянение пришло быстрое и сильное: телу вдруг стало тепло и легко, а голова, напротив, потяжелела и наполнилась чем-то горячим, текучим. Он знал, что алкоголь расширяет сосуды и снижает артериальное давление, но это действие будет кратковременным и у гипертоника может смениться скачком давления, поэтому лучше поскорее лечь спать. Трудным усилием воли он поднялся из-за стола и затем заставил себя принять душ. Когда он вышел из ванной, Александра встретила его на пороге их общей спальни зовущим взглядом, но он прошёл по коридору мимо неё в свою отдельную спальню, пробормотав: