Проще простого

Саши не было достаточно долго, я уже успела взбеситься и выкурить еще одну сигарету. Заставлять меня ждать! Да пусть еще только попробует начать разводить свои дурацкие шутки!

Саша появился внезапно с моей стороны. Он пришел не один, а с букетом белых роз. Увидев их, я подумала: черт с ним, потерплю, пусть себе шутит!

— Саша, ты потрясающий тип! — искренне оценила я его подарок.

— Я знаю, — согласился он со мной, что тоже было приятно: когда мужчина принимает твое мнение, он становится настоящим джентльменом.

Минут через двадцать-тридцать пути мы добрались наконец до морга. Честно говоря, можно было бы и побыстрее.

— Вот я и приехала! — объявила я водителю свою остановку. Через дорогу на нас смотрел своими ободранными стенами морг, лаборатория находилась за ним.

— Тебе же недолго? Я подожду! — Саша откинулся назад на сиденье и помахал мне рукой.

Я оставила розы в машине, вышла и направилась к уже знакомому домику. Прошлепала по ступенькам и толкнула дверь.

Тетка-химик, объявившая меня своей дочкой, не забыла нашего «родства» и встретила меня радушно. Я бы даже сказала, по-семейному. Она попивала чаек с вареньем и предложила мне присоединиться. Все это было замечательно, но мне нужен был результат. Покопавшись на рабочем столе, она выдала мне бумажку. В заварке не оказалось ничего, кроме заварки, а на марлевой поверхности прокладки обнаружился интересный осадочек. Я отмахнулась от длинного названия с тремя дефисами и напрямик спросила ее, что это, если попроще.

— Вам нужно сходить на кафедру общей химии, они когда-то занимались этим веществом.

— Это психоделик? — поинтересовалась я.

— Такого термина, голубушка, нет! — вдруг рявкнула тетка. — Но я вас поняла. Нет, это технический краситель, обычно его хранят в герметической упаковке, потому что он очень пахуч. Легко диффузирует с окружающими газами.

— А как он влияет на здоровье? Ну, там головная боль, галлюцинации…

Тетка прямо-таки свирепо посмотрела на меня, но воспоминания о разноцветной бумажке, которую я ей сунула утром, смирили ее гнев:

— Считается, что он практически безвреден. Я, по крайней мере, не встречала сообщений о его негативном воздействии. Но, разумеется, если нюхать его часами — сейчас молодежь увлекается такими глупостями…

Я поняла, что нанюхаться этой дрянью до одурения было бы весьма затруднительно. Дышала-то я всего ничего. Тогда в чем же причина того, что ночью меня посетили призраки?

Выходя в сени, я столкнулась с высоким светловолосым парнем в спортивном костюме. Он искоса посмотрел на меня, бросил взгляд на бумажку в моих руках и шагнул в сторону. Я скромно продолжила свой путь и, когда уже прошла мимо него, получила очень качественный удар по шее. Моя многострадальная головушка дернулась вверх, и я рухнула на пол. Парень вбежал в лабораторию.

* * *

На этот раз мне просто повезло — на днях-то ведь чуть не подстрелили!

Падая, я здорово ударилась раненым плечом о подоконник. Плечо пронзила дикая боль, и я чуть не потеряла сознание!

Сидя на полу под окошком, я с трудом соображала, где я, кто я, зачем я… Плечо еще долго давало о себе знать, а вот шея буквально отнялась…

Из лаборатории слышались крики и грохот. С большим трудом поднявшись, я обнаружила, что еле стою: ноги просто вибрировали. Со мной такое было только однажды, когда я перекачалась в тренажерном зале. Судя по крикам, раздававшимся из-за двери, тетка еще сопротивлялась. Я, к сожалению, сейчас ей не помощница, значит, нужно звать на помощь.

Высунувшись в окошко, я осмотрела окрестности и заметила у соседнего здания, метрах в пятидесяти, двух курящих девчонок. Я перевесилась через подоконник, замахала им рукой. Они не заметили. Я высунулась еще больше и вывалилась наружу. Позор, конечно, но в каком я была состоянии! Мешком упав на землю, я, наверное, все-таки потеряла сознание.

Очухалась я от бесцеремонных похлопываний по щекам. Передо мной на корточках сидела девушка в сиреневой курточке и таким надежным способом приводила меня в чувство. Наверное, это она с подружкой перетащила меня сюда из-под окна, пока я пребывала в состоянии невменяемости. Я сидела прислонившись спиной к толстому стволу дерева, лицом к лаборатории. Из ее окон валил густой дым. Я дернулась.

— Сидите, сидите. — Девушка успокаивающе попыталась задержать меня, приложив ладони к плечам. Задела за больное. В мозгах сразу просветлело, и появились конкретные мысли:

— А тетку вытащили? — спросила я хрипло.

— Какую тетку? — Девушка недоуменно посмотрела на меня и ласково-ласково добавила: — Сейчас придет врач из нашей санчасти, все будет хорошо.

Преодолевая ее настойчивое сопротивление, я поднялась на ноги.

— Где лаборантка? Она осталась там? — повторила я вопрос, и девушка, наконец-то уловив, что общается не с психопаткой, растерянно посмотрела по сторонам:

— Анна Семеновна? А разве она там?!

Отодвинув свою благодетельницу, я медленно пошла к лаборатории. Вокруг нее толпились человек шесть, по виду студентов, и с интересом наблюдали, хорошо ли горит.

— Задержите ее! — запоздало крикнула сиреневая девушка, но меня, когда я и в лучшем моем настроении, задержать сложно, не то что теперь.

Оттолкнув двух парней, робко вставших у меня на пути, я прыжком залетела в задымленные сени. Распахнула дверь, и черный горячий дым обрушился изнутри, вырываясь на свободу.

В лаборатории полыхало… Бумага, разбросанная по помещению, почти превратилась в пепел. Пламя охватило старую мебель. Вот за этим столом, что так жадно пожирает огонь, тетка безмятежно пила чай… Но где же она?!

Стена уже объята пламенем, и недалека та минута, когда вспыхнет спичкой и весь домишко…

Согнувшись в три погибели — только так еще можно было дышать хотя бы через раз, — я, оглядывая и ощупывая полы, начала искать химичку, чье отчаянное сопротивление бандиту, возможно, спасло мне жизнь.

Слезы текли из глаз ручьями, щипало их зверски. Что там случилось с косметикой, я и не думала, было не до того.

Один раз я решилась поднять голову и тут же чуть не угодила под факел, вспыхнувший на столешнице. Трещали и лопались банки с химикатами, вонища стояла удушливая. И так дышать нечем, а тут еще и дополнительная газовая атака!

Тетку я нашла совсем рядом с дверью, только с другой стороны. Пройдя по периметру всю комнату, я уже отчаялась и стала возвращаться, теперь уже всерьез задумавшись о своей собственной жизни.

Анна Семеновна, или как ее там, не помню, лежала на животе, лицом к выходу. Возможно, она пробовала ползти, но отключилась и теперь умирала. А может быть, и умерла уже.

Упав рядом с нею на бок, я захватила женщину здоровой рукой под мышку и поволокла к выходу.

Это был тот еще подвиг! Честное слово, откуда только силы взялись! Тащить совершенно бесчувственного человека одной рукой, когда нечем дышать и того и гляди грохнется что-нибудь сверху…

Плакать было не стыдно — и так слезы лились, словно из-под крана. Шепотом матерясь и разговаривая сама с собою этими же выражениями — помогает, между прочим! — я кое-как добралась до сеней. Высунув голову из дверей, дышать там было полегче, я перевалила Анну Семеновну через порог до пояса и выкарабкалась сама. И тут кто-то пришел мне на помощь. Я так мечтала, чтобы мне помогли пораньше, но и сейчас это было очень вовремя.