Прошлое бьёт по пяткам

– Где старший?
– спрашиваю я женщину, её глаза становятся ещё больше, но она кивает в сторону кухни, где слышатся мужские голоса.
– Я ненадолго отвлеку его от важного дела, - бедная женщина не знает, как ответить на мой вопрос, и только кивает.

Снимаю куртку, ботинки и прохожу на кухню, Илюша в майке и растянутом трико сидит, как король, за столом, перед ним бутылка водки, стопки и скромная деревенская закуска, рядом сидит братец Сашка и чуть ли не в рот ему заглядывает.

– Ну, здравствуй, Илюша!

Я нагло присаживаюсь напротив него и отодвигаю в сторону бутылку водки, чтобы не загораживала ему обзор.

Илья моргает, открывает рот, потом закрывает и опять моргает, а его братец смотрит на меня чуть ли не с восторгом. Он знает, кто я, но знакомство с его братом делает меня чуть ли "авторитетом" в его глазах, после брата, конечно.

– Надежда!
– восклицает Илья.
– Вот это встреча! Ты вроде из другого города, и каким ветром в наше захолустье?

– Пути Господни неисповедимы, Илюша. Ты брата своего отпусти, нечего ему уши греть, я с серьёзным разговором пришла.

– Так, может, выпьем?
– говорит Илья.

– Сначала поговорим, а потом, может, и выпьем, если желание будет.

– Сашка, вали на улицу, подыши воздухом и не вздумай ушами шевелить, я же узнаю, слушал ты или нет, - говорит Илья и пихает брата в бок.

Сашке до жути интересно, думаю, он даже догадывается, по какому поводу я пришла, и послушать, ой, как хочется. Но брат, видимо, уже показал, что может быть убедительным, и парень нехотя встает и направляется в прихожую, шуршит одеждой, огрызается матери и наконец выходит за дверь.

– А я еле тебя узнал, ты округлилась, телеса появились, симпатичной бабой стала, - говорит Илья.

– А ты меня разглядывал? Удивил, ты же все годы на Дашку пялился.

– Дашка "давалка", не по масти мне.

И тут я начала смеяться:

– Ох, и рассмешил! А ты за хулиганку отсидел и масть приобрёл? Уж мне-то лапшу на уши не вешай, "давалка" ему не в масть, а представься тебе случай, так и Дашка бы сошла.

– Убили её через год после училища, - тихо сказал Илья, - она мне в зону писала, а потом от её подруги письмо пришло. Жалко, она девкой доброй была.

– Клиент убил?

– Клиент, горло как овце перерезал. А ей только двадцать исполнилось.

– А ты надеешься до ста лет прожить? И до пятидесяти не дотянешь, тебе двадцать три, а уже вторая "ходка", и здоровья они не прибавляют.

– А ты меня воспитывать пришла? С чего вдруг?
– ухмыльнулся он.

– На тебя мне начхать, ты взрослый мужик, и школа жизни у тебя "хорошая". Если ты из неё ничего не вынес, то катиться вниз будешь быстро и дна жизни достигнешь скоро. Ты зачем своему брату радужные байки про зону рассказываешь? Хочешь, чтобы по твоим стопам пошёл?

– А он тебе мешает?
– удивляется Илья.

– Пусть бы попробовал! Он решил из школы зону сделать, "авторитетом" стать.

– Ничего радужного на зоне нет, - холодно ответил Илья, - а Сашке я такой жизни не желаю, хватит родакам и меня одного. Ответь мне, за кого просишь?

– За сводного брата Олега.

– И я думаю, сын-то у тебя ещё малёк, до школы не дорос.

– Дашка написала?

– Она, из-за тебя директор так струхнул, что воняло долго. После твоего ухода он всех охранников перетряхнул, больше половины уволил, гайки закрутил жёстко, и подопечным досталось. Сдох он полгода назад, по официальной версии, от сердца.

– Откуда знаешь?

– С одним молодым повстречался, он сразу после училища в зону пошёл, ты его не знаешь, из молодых. А ты своему сыну сказала, кем его папаша был?

– Его отец героический лётчик-испытатель, погиб при испытательном полёте нового самолёта.

– Правильно, умер, так умер. Выпьем за упокой души Дашки?

– Выпьем.

– А с братом я поговорю, он свой гонор прижмёт, я для него плохой пример, - Илья налил нам по полстопки водки и подвинул мне тарелку с солёными огурцами.

Выпили мы, не чокаясь. Дашка не от хорошей жизни на панель в пятнадцать лет пошла, у неё родаки - алкаши, девку за копейки собутыльникам продавали. Потом она сбежала, а так как ничего, кроме этого, делать не умела, то для неё быстро нашёлся сутенёр, а при "контрольной закупке" её, малолетку, и загребли, потом в училище отправили. Но, видимо, после этого она уже к нормальной жизни не смогла приспособиться, в итоге окончила жизнь рано. Думаю, кроме нас, за упокой её души и выпить некому.

– Я всегда знала, что ты парень умный, и все твои выкрутасы в училище - это шелуха, там иначе нельзя. Но здесь жизнь другая, и "тюремная романтика" должна оставаться в прошлом. Я все эти годы пытаюсь закрыть прошлое в прошлом.

– Получается?

– Не всегда, иногда прошлое по пяткам бьёт, идти мешает. Но что мне больные пятки, я и не такую боль испытывала, иду вперёд. А куда деваться?

Мы выпили по второй, и я направилась домой.

– Ты заходи, не забывай, - говорит Илья, открывая мне дверь.

– Некогда по гостям ходить, хозяйство у нас большое, от усталости еле до кровати доползаю.

– Ты девка дельная, уважаю, - мы пожали друг другу руки, и я вышла из дома.

Баба Зина встречала меня у крыльца.

– Ты иди отдыхать, Олег твою работу на себя взял, устыдился ребёнок, что женщина за него разбираться пошла.

– Да не разбиралась я ни с кем, мы с Ильёй прошлое вспомнили, пару стопок за упокой души одной знакомой выпили. Завтра станет ясно, будет ли результат от этого разговора. А Олегу спасибо за выполненную работу, пойду, сыну сказку почитаю. И пусть не переживает пацан, вырастет, за Тошку заступится.

Глава 6

Полгода спустя. Надежда

Отец зашёл во двор, подозрительно огляделся и направился к крыльцу. Я, преградив ему путь, молча расстегнула его куртку и вытащила из внутреннего кармана бутылку водки.

– Переодевайся и за работу, а вечером поговорим и, может, выпьем.

– А ты мне холодный душ не устроишь?

– По обстоятельствам, давай за работу! Прекрасное средство от стресса, поверь моему опыту.

– А куда мне деваться?

Папа зашёл в дом, а я, отдав бутылку бабе Зине, пошла доделывать свою работу.