Прошу, убей меня.

Вроде бы, у Сейбл до Джонни был жестокий роман с одним болваном, кажется, из Led Zepellin, который ни в грош ее не ставил. Так что, думаю, Сейбл удивилась, что Джонни так страстно ею заинтересовался.

Сейбл Старр: Мне только-только исполнилось шестнадцать, было лето, и мама начала оформлять меня в школу. И я убежала из дома. Менеджер Dolls не взял меня в Сан-Франциско. Он сказал: «Если она поедет, я отменю тур». И я поехала сразу в Нью-Йорк. Мама позвонила в полицию, они начали палить Dolls и сцапали другую фанатку вместо меня. Она сказала им: «Я не Сейбл Старр, я Сиринда Фокс, запомните это». Она, как и я, была блондинкой.

Сиринда Фокс: Я работала моделью в Техасе, там должны были играть Dolls, так что я поехала встречать их в аэропорт. Я сидела и ждала, неожиданно появились огромные патрульные, техасские рейнджеры, ужас какие страшные ребята, которые подошли и окружили выход.

Я подумала: я бывала в этом штате раньше, они не приходят, если только… Потом я заметила с ними женщину, бабу-рейнджера, и поняла, что у меня неприятности. Я знала, мужики бы меня не тронули, но с ними была баба, и она смотрела на меня. Я встала и пересела, чтобы проверить, будут ли они следить за мной. Проверила. Будут. Я испугалась. Решила подойти к ним и спросить: «Чего вы на меня уставились?» Но тут вышли Dolls — и БАЦ, копы схватили меня.

Они решили, что я шестнадцатилетняя Сейбл Старр, которая убежала из дома. Я сказала: «Да неужели? Неплохо, неплохо!» Мне уже было двадцать один, но, видать, я была ничуть не хуже этой шестнадцатилетки.

Конечно, Сейбл с ними не было. Джонни был достаточно умен, чтобы послать ее сразу в Нью-Йорк. Но они решили, что я Сейбл. Мне пришлось показать им мои фотографии в «Лайф». В том номере напечатали целую страницу полноцветных фотографий: мы с Элвисом Пресли. Там были фотографии меня и Пресли и меня и ребят из Grease. Наконец они сказали: «Ну, похоже, ты и правда не Сейбл».

Боже, я дико разозлилась на Джонни Фандерса из-за этого случая, но он свое получил. Dolls разъезжали по Техасу в «роллс-ройсе», и полиция нас остановила. Похоже, они знали про Dolls. На Джонни были красные кожаные штаны, без трусов. Нас всех попросили из машины. Было очень забавно, все Dolls с развевающимися петушиными прическами, и Джонни в красных кожаных штанах, без трусов, так что видно все, как на ладони. И видно что-то очень большое. Копы подумали, может, он прячет в штанах наркотики, может, у него там тайник. Джонни охренел. Он снял штаны и вывалил свое добро… это оказался отнюдь не гигантский пакет травы!

Угадайте, что было с Джонни дальше? Его загребли в обезьянник. Нам пришлось ехать выручать его.

Айлин Полк: Когда Dolls вернулись из этого тура, мы с Артуром встретились в «Кобре». Это ночной клуб, где держат кобру в аквариуме. Мы вместе надирались, и все говорили: «Какая парочка! Артур, бросай ты свою Конни, Айлин лучше, она такая милая».

Я не знала, что это за Конни. Я ее видела, но не знала, что их с Артуром связывает, потому что я с ним только что познакомилась. И ночью Артур рассказал мне, что он живет с этой женщиной, которая сводит его с ума. Он говорил: «Она пыталась отрезать мне палец, я ее ненавижу и не хочу больше ее видеть, я тебя люблю, все дела».

И я сказала Артуру, когда он перестал демонстрировать мне шрам на пальце: «Понятно. Отлично, бросай ее, приходи ко мне».

Чуть позже мы встретились с Конни в подсобке у «Макса», она попыталась избить меня, но Артур остановил ее. Конни заорала: «Ты блядь, чего ты хочешь от моего парня?»

Артур тоже зарычал. Он тоже может озвереть. А Артур в ярости — то еще зрелище. Так что Артур держал Конни, чтобы она меня не ударила. Мне было девятнадцать, я жила в Гарден-Сити в Лонг-Айленде, и для меня драться с другой девушкой было немыслимо. Меня растили не для уличных ссор с бабами. Это мужское дело.

Но наши с Конни драки, когда я гуляла с Артуром, не идут ни в какое сравнение с нашими битвами, когда год спустя мы обе начали гулять с Ди Ди Рамоном. Битвы за Артура были детским лепетом рядом с нашими битвами за Ди Ди. Вот когда ярость била ключом.

Питер Джордан: Что вышло у Джонни и Сейбл — Джонни стал охуительно параноидальным ебаным спидовым фриком. На Dolls уже не первый год работал парень, Френчи. Он был простой шестеркой, типичная обслуга из дорожной тусовки. Френчи был законченным амфетаминовым торчком, и Джонни начал закидываться спидом за компанию с Френчи. Джонни охуительно подсел. Он так охуительно подсел на спид, что стал буквально психом. Он принимал не, знаешь ли, таблетки для похудания, он загружался амфетамином по брови.

И Джонни стал ебаным классическим параноидальным спидовым торчком. «Давайте опустим шторы, потому что они наблюдают за нами». Паранойя, как по учебнику. И Джонни был уверен, что Сейбл ебется на стороне. И Сейбл хватило ума заебошить ему: «Ага, я ебу каждого встречного, ты, уебище, дитя-переросток, ты, тупой итальяшка!»

Да, Джонни стал совершенно фашистским ебаным спидовым торчком, и я понял, зачем ему нужен был кайф. Ему просто надо было расслабиться.

Сейбл Старр: Мы жили с Джонни в Нью-Йорке, но ничего у нас не вышло. Мы собирались пожениться. Мы хотели ребенка. Я забеременела, но у меня случился выкидыш.

Джонни пытался разрушить мою личность. Он хотел, чтобы я сидела на месте и твердила ему двадцать четыре часа в сутки, что люблю его. Я любила развлекаться и носиться по городу, но ради него я изменилась. В том смысле, что стала такой, какой он хотел меня видеть — сидела дома целыми днями.

Оставшись с ним, я перестала быть Сейбл Старр. Он убил во мне Сейбл Старр. Он заставил меня выкинуть в мусоросжигалку все мои дневники и записные книжки. Он порвал мою коллекцию газетных вырезок. Хорошую коллекцию. Там все было.

Я была, можно сказать, уничтожена. Вот почему мне было так плохо. Быть такой звездой, и пасть так низко.

Рон Эштон: Однажды вечером мы столкнулись с Джонни Фандерсом в «Макс Канзас-Сити». Я был рад его видеть, но он обматерил меня и начал собачиться с Сейбл. Она подошла ко мне и сказала: «Джонни злится, потому что я была с тобой, поэтому же он ненавидит Игги, потому что я ебалась с вами».

Я подумал: боже, Джонни, такой ухарь, злится из-за такой фигни? И тогда я сказал: «Знаешь что, Джонни, иди-ка ты на хуй. Ты просто мудак».

Сиринда Фокс: Я с самого начала понимала, что Сейбл не выдержит. Ей не хватало хипповости. Это была лос-анджелесская девочка, там она была дома, жила дома, в любой момент могла пойти домой, переодеться и потом опять пойти зажигать. Она думала, это просто глиттер и глэм — и вот она попадает в Нью-Йорк. У нас жестокие улицы.

Джонни Фандерс действительно ее любил, но он бил тех, с кем спал. Когда я в первый раз встретила Сейбл, она как раз подралась с Джонни. У нее были разбиты губы. Она была в синяках. Грязная. И одета она была не так красиво, как на первом свидании с ним. Я сказала ей: «Что ты творишь? Возвращайся домой!»