Проснуться невестой

Странно это было – слушать о такой похожей на Алесю девушке. Ну, извини, Витольд, Виктор всё равно остался при своём мнении, что его Чистякова неповторима и может существовать только в единственном экземпляре.

Шевцову не понадобилось объяснять, какая проблема возникла у двойника Мелиссы. Витольд и сам быстро сообразил и вызвался помочь с концертом. Без грамма стеснения с нагловатой улыбочкой заявил, что на сцене он – бог. И никто из зрителей не обидится, если большую часть вечера блистать будет именно он.

– Спасибо, – кивнул Виктор. – Есть ещё одна просьба.

Витольд, конечно, очень удивится. Но он как раз тот человек, который может помочь.

Виктор не сомневался, что его мелкая боязливая партнёрша обязательно начнёт паниковать перед выходом на сцену. У этого зайца будут дрожать колени, а то и всю её будет колотить. Не самое лучшее состояние, чтобы явиться на публику. Но Шевцов знал, чем поднять её боевой дух. Нужен подарок. Что-то с глубоким символическим смыслом. Все девчонки любят талисманы на удачу. Самые убеждённые материалистки чувствуют себя спокойнее, когда такой талисман при них. Виктор собирался наведаться к ювелиру. Это не обязательно должен быть дорогой металл (сгодится и серебро), но обязательно эксклюзивная вещь, сделанная под заказ. Учитывая, что до концерта осталось меньше двух дней – заказ обойдётся очень недешёво. За срочность придётся доплатить. Но трогать сбережения Эдварда Шевцов не хотел. И дело даже не в том, что бизнес Лорда переживает не лучшие времена, дело в том, что Виктору неприятно было бы покупать подарок Алесе на чужие бабки. Он должен заработать их сам.

– Мне нужны деньги.

Как Шевцов и ожидал, Витольд удивился.

– Сколько? Могу одолжить пару тысяч.

– Нет. Мне нужно их заработать.

Танцор не разочаровал. Не стал тупить. Догадливый прохвост.

– Завтра к семи вечера будь готов.

Алеся проснулась от стука в дверь. Через едва расплющенные веки увидела, как в комнату вплывает горничная с переносным столиком в руках. Она поставила его на кровать перед носом Алеси и, дико смущаясь, произнесла:

– Прима Мелисса, доброе утро. Прошу извинить за столь ранний завтрак, Лорд Эдвард просил разбудить вас.

– А который час?

– Шесть утра.

Горничная растворилась. А Леся тупо уставилась на дымящийся кофе. К нему прилагался тост с зеленью и поджаренной ветчиной… и… записка:

Через пятнадцать минут – репетиция. Жду в зале.

P. S. Не вздумай обойтись салатным листом. Силы тебе пригодятся.

Первая мысль, которая посетила голову, была тягуче-ленивой: Шевцов полагает, что Алеся, едва продрав глаза, в состоянии умять огромный бутерброд? А вот вторая – паническая: через пятнадцать минут?!!! Мамочки!!!

Какой уж там тост, или даже просто салатный лист. Пришлось обойтись парой глотков кофе и соскочить с постели. Когда Виктор Валериевич грозился, что они каждую свободную минуту будут репетировать, Алеся не думала, что он вкладывает в слова настолько буквальный смысл.

Она приводила себя в порядок с бешеной скоростью, и, когда в назначенное время заходила в зал, не была уверена, что не выглядит помятой. Шевцов же, зараза, сиял гладковыбритостью, свежестью и бодростью. Когда только успел?

Он начал с того, что поведал о вчерашнем разговоре с Витольдом.

– Ваш танцор, Чистякова, оказался вполне вменяемым.

Какая неожиданная формулировка. Не зря Алеся питала надежды, что мужчины смогут договориться. В общем-то, они оба вменяемые… за исключением некоторых отдельных моментов.

– Он довольно спокойно отреагировал на то, что вы не совсем и Мелисса. Теперь у нас есть союзник. Основную часть концерта Витольд берёт на себя. Наша задача – всего один танец.

Алеся улыбнулась – она знала, что на Витольда можно положиться.

Шевцов позволил партнёрше лёгкую разминку, а после начал гонять с отработкой элементов.

– У нас пара часов, – объяснил он. – Потом нужно ехать в офис.

Алеся и сама помнила, что на сегодня назначено совещание управленцев, на котором они должны отчитаться о проделанной работе. Сразу после совещания, намечалась ещё одна репетиция – уже под музыку.

– Витольд обещал договориться с музыкантами. Они подъедут к трём, – сообщил Виктор Валериевич. – В семь вечера мне нужно будет отлучиться. Но как только вернусь, проведём ещё одну репетицию.

Вот это распорядочек. Алеся уже успела пожалеть, что не умяла бутерброд.

По дороге в офис Шевцов рассказывал, что проглядывал утром последние сводки. Тенденция вырисовывалась достаточно оптимистичная. Продажи оживились. Тем не менее, на самом совещании похвалу от руководителя удалось услышать немногим. Те, кто не выполнили задание на все сто, отгребали по полной. Досталось и Гриффиту. Белая разделительная полоса появилась пока только на половине столичных дорог. И управленец, краснея и бледнея, оправдывался, почему не уложился в сроки. В этот раз ни времени, ни настроения, посылать Алесе уничижительные улыбочки у него не было.

Но больше всех досталось Деррилу, который должен был встретиться с правящим Лордом Максимилианом и выбить госзаказ. Встреча состоялась, но убедить Лорда не удалось. Тот взял время подумать. Под напором Шевцова Деррил оправдывался и защищался, как мог:

– Милорд, может быть, вам самому поговорить с вашим кузеном? Доводы родственника он воспримет лучше, чем доводы рядового управленца.

Эх, знал бы Деррил, почему Шевцов ни за что не будет встречаться с Максимилианом лично. Как раз потому, что тот приходится Эдварду двоюродным братом. В такой беседе спалиться – раз плюнуть. Вдруг родственника потянет вспомнить какой-нибудь эпизод из детства или юности. Что Виктору Валериевичу делать? Применять кивательный метод?

– Даю вам ещё пару дней. К понедельнику госзаказ должен быть подписан, – проигнорировав причитания Деррила, распорядился Шевцов.

Потом раздал новую порцию заданий остальным управленцам и закрыл совещание.

На обратном пути Виктор Валериевич находился в отличном расположении духа.

– Если Деррилу удастся выбить госзаказ, думаю, есть большая вероятность, что к понедельнику Брайон вернёт нас домой. Прогресс налицо. Мне даже начали поступать предложения от инвесторов.

Алеся легко переняла оптимистичный настрой, но всё же решила влить небольшую ложку дёгтя.

– Виктор Валериевич, а вдруг нашим заданием было не поднять автомобильную компанию Эдварда и его имидж, а что-то совершенно другое?

– Вряд ли, – не собирался предаваться сомнениям Шевцов. – Учёные, Чистякова, только в фильмах – сплошь благородные помешанные на науке люди, а в реальности среди них полно меркантильных.

– Просто, понимаете… давно хотела сказать… мне кажется, до того, как я успела отключиться, Брайон произнёс какую-то фразу. Вроде бы, она не касалась бизнеса… А Вы помните его последние слова?