Проспект Героев
Шрифт:
– Что такое жунжан? – быстро спросил у Янки Роман.
– Песнь лысогорских ведьм, - также тихо ответила Янка, - Дуже сыльна, для разных чар годится.
Роман с сомнением глянул на кубики. Ему казалось, что буквы расположены без всякой цели и смысла, а вот поди ж ты – жунжан какой-то…
– Отвечай, дочь моя! – тихим, а от того еще более жутким голосом произнес Рико, - Сознавайся, заблудшее чадо, пока еще не поздно! Спаситель милостив, даже к таким, как ты…
В ужасе косясь на Рико сквозь завесу спутанных волос, девчонка поползла прочь, и придерживая на груди разрезанную одежду. Ткнулась спиной в стену и замерла, завороженная страхом
– Я не хотела! Я хотела…
– Так хотела, чи ни? – с другой стороны насела на нее Янка.
– Я хотела все исправить! Я не виновата! Он сам, сам!
– Авжеж! Он сам соби заткнув огнемет до грудины и ворочав там, поки вси внутренности не попалил!
– Нет! Да! – девчонка затрясла спутанными волосами, - Он сам! Сам! Он… Классный руководитель наш… Такая же сволочь, как и вы! Все гады! Отдали меня этим… А я не такая! Не такая!
Она покосилась на Рико, молча, с невозмутимым, отстраненным лицом ожидающего продолжения, судорожно закусила палец, давя рыдания.
– На воспитательном часе… Я сказала, что фантастику люблю… Пал Демидыч меня позвал, после занятий... У меня, говорит, много фильмов, и «Властелин кольца», и «Дневники», и «Сумерки»… лицензионное все… кадры со съемок… интервью… Приезжай, выберешь… Я и поехала… Я же только диск взять, у нас в общаге ноут есть…
– И от увлеченности фильмом ты использовала свою дьявольскую силу, чтоб погубить тело и душу верного сына Святой нашей Матери Церкви…
– Сукин он сын! – вдруг заорала Лизка, - Вы что такое говорите! Да если б у бабки моей, в деревне, такой вот до церкви зашел, ему б его глаза бесстыжие повыдирали! Я пришла, а он, гад, и говорит: не дам я тебе диск, вы его поцарапаете, хочешь – тут смотри. И включил, - всхлипывая, она кивнула на телевизор, на котором так и застыла синяя заставка подключенного DVD.
Пошарив глазами, Роман заметил лежащий на тумбочке пульт, нажал на пуск… Армия монстров, как две капли воды похожих на склизкую тварь, атаковавшую их в переулке, зашагала через экран. Лизка непроизвольно уставилась на экран и лицо ее мгновенно приобрело зачарованное выражение, даже слезы высохли.
– Правда, классное кино?! – требовательно воскликнула она, - Я ж не хотела оставаться! Если б он не включил… А он говорит: ты смотри, а я нам кофе принесу. Принес! Только не кофе, а этот свой… ну, сами знаете… Как навалился на меня, не отобьешься! Даже досмотреть не дал, гад! – она рассказывала, и слезы бежали у нее по щекам, но сама она тем временем почти невольно поглядывала на экран – ведь досмотреть-то и вправду не дали…
– А потом здесь так больно стало…… - Лизка прижала руку к низу живота, - Пал Демидыч в ухо бубнит: в настоящем бутике блузку новую куплю, в парикмахерскую свожу, вечером в ночной клуб пойдем, будешь коктейли пить! Да не нужны мне его коктейли, гадость сладкая! Я не такая!
– она снова зарыдала, - - Зло меня взяло, что аж горячо в голове, прямо за глазами стало… Так горячо, что терпеть невозможно! А потом это горячее из меня как полыхнет! И прямо в него! Я очухалась, а он… Вот… - дальше слышны были одни сплошные рыдания, но результат этого «вот», с обугленной ямой посреди груди, лежал на полу, задрав к покрытому подтеками потолку мертвый заострившийся профиль.
– Ну ось тоби и сексуальная озабоченность материализовавшихся. – вздохнула
Янка, разглядывая голого мертвеца, - Она ж его на самом пике пришибла! При такой основе для закляття, дывно, що ци «подзаклятные» кошек не насильничают. Ну ты подывысь на цю Облизку! З хлопцами по гаражам таскаться – так она завжды пожалуйста, а як учитель захотел на ней немножко разумное, доброе, вечное посеять, так ця лебедь белая закляттям пол города живого народу переморила!– И от обуявшего тебя зла ты не удовольствовалась смертью насильника, - размеренно, словно приговор оглашал, продолжал Рико, - вознамерилась обрушить свою сатанинскую злобу на невинные души, и наложила заклятье…
– Нет! Нет! – отчаянный Лизкин крик прервал обвинительную речь Рико, - Вы чего такое говорите? Вы чего меня… прям как этот… нам историчка рассказывала… как инквизитор, во! – и она уставилась на Рико.
Рико дернулся.
– Ничего я не хотела! Никого… Я и Пал Демидыча убивать не хотела! Случайно вышло! Я вернуть его хотела! Поправить все, понимаете! Я того… Вот…
И прежде, чем кто-либо успел опомниться, девчонка метнулась к трупу и запустила руку прямо в обугленный провал в середине груди. Роман лишь потрясенно моргнул – из ямы в груди мертвеца Лизка вытащила… паспортную фотографию.
– Видите? Он тут, во – по грудь! Я и хотела – материализовать! Ну, чтоб по грудь все целое сделалось!
Рико уставился на Лизку шалым взглядом:
– Это ты что же – воскресить его так пыталась? – своим обычным, лишенным неумолимых инквизиторских интонаций голосом спросил он, - С помощью материализации по фотографии?
– Ну воскресить же его я не могла, - с полной серьезностью сообщила Лизка, - Воскрешать только Спаситель мог, меня бабушка учила.
– Верное дитя Церкви была твоя чертова бабушка! Заклятью материализации тоже она тебя научила? – снова начал разъяряться Рико.
Лизка опять всхлипнула – и едва заметно кивнула.
– Я завжды казала – старушек надо давить ще во младенчестве, - пробормотала Янка.
Рико вырвался из рук Янки и снова навис над испуганно пискнувшей девчонкой:
– А вот этому, вот этому тоже бабушка научила? – тыча пальцем в пятиугольник, прокричал он, - Что ж она, ведьма старая, не объяснила тебе, что при заклятье не пентаграмму строят, а ромб! Ромб! Ориентированный по сторонам света! Не пентаграмму!
– А Бонни строила пентаграмму! – победоносно вскричала Лизка.
Рико, набравший полную грудь воздуха, вдруг резко подавился и закашлялся:
– Кто? – сквозь отчаянное кхеканье выдавил он.
– Так Бонни же! Которая из «Дневников»! И в других фильмах тоже – никаких ромбов, кто когда ромбы видел, все пентаграммы рисуют. И чтоб Сатану вызвать, и чтоб оживить кого, и вообще! А бабка у меня, и правда, старая, деревенская, что она может знать…
– Ты що… - глядя на Лизку с каким-то жалким, неверящим выражением лица, протянула Янка, - Ты бабкины закляття выришила переробыты? Под кино?
– Ну так Бонни же лучше знает, - пробормотала Лизка, покосилась на мертвеца, так и оставшегося мертвецом, на схваченный заклятьем город, и впервые на ее физиономии проступило сомнение. – Это ж самое классное кино… Только «Сумерки» лучше, но там ведьм нет. Зато я один фанфик читала, а там ведьма была! В «Сумерках»…
– Ведьма в сумерках. – вздохнул Рико.
– А я его попереджала, що кино до добра не довэдэ! – пробормотала Янка.
– Кого, Пал Демидыча? – изумленно покосился на нее Роман.