Проспект Коровицына

Пока не развалился СССР «Эстония» была золотым дном для школьной администрации. Там крутились огромные деньги. Эстонские рабочие принимали участие в капитальном ремонте школы (это уже в 90-е, когда Евгений Семенович ушел на покой, а директором стал Миша Фидлер). Правда сказать, менеджер он был никудышный. Растратив несколько миллионов бюджетных денег на различные благоустройства и реформации, активно работая с тогдашним «бизнесом», сдавая площади в аренду направо и налево, он привел учебное заведение к тотальному финансовому краху и ударился в бега. Его нашли. В съемной квартире, где из мебели был только ящик из-под водки, накрытый газетами и матрац. Никаких активов у него не оказалось. Бандиты отстали. Правоохранители протормозили. По слухам, о достоверности которых судить невозможно, он сбежал в Австралию, дальнейшая судьба его неизвестна.

3. 1984 /бис. Читатель вправе спросить: «Что ж вы, гниды кулацкие, из всей прекрасной советской литературы выбрали «Архипелаг ГУЛАГ», не могли в качестве примера для подражания взять что ли «Два Капитана» или на худой конец «Вечный зов»? Про «Как закалялась сталь» даже и речи нет. На самом деле в зеков играли далеко не все. Были и другие поведенческие модели. Так в блоке напротив была немногочисленная, но очень спаянная группа из класса «Г». (У нас было 4 параллели «А» – математический класс; «Б» – химики: «В» -мы, филологи и 4-й – «Г» – общеобразовательный обычный класс который неофициально называли «станочным», по понятной нехитрой ассоциации что из него путь только к станку). Но были там и другие люди. Один из них – Вадим Раллев, персонаж, вызывающий у меня истинное восхищение. Вот, скажите, кто из вас стал космонавтом, полярником, пожарным, ну, проституткой еще куда ни шло, но вот космонавтом кто-нибудь стал? Во-о-от! А Вадим Раллев стал! С малых лет он бредил армией. Кроме нее он ни о чем и слышать не хотел. Его мир это был мир пропитанных потом гимнастерок, скрипящих портупей, свистящих пуль и порохового дыма. Он с взахлеб, с придыханием (и было это неподдельно, поскольку подделать такое невозможно) рассказывал о брате, служившим в Кабуле, и, разумеется, он готовился поступить в военное училище и поступил в него. Когда, спустя 22 года выпускники 4 параллелей наконец-то встретились, им пришла скупая телеграмма от полковника ГРУ Вадима Раллева, который в тот момент находился в командировке на Кавказе. Причем, обратите внимание, не в посольстве в Съера-Лионе 23-м атташе, а в окопах, под пулями духов. Жизнь удалась! Кто еще может таким похвастаться? Я не знаю.

Но тогда будущий полковник ГРУ ставил себе задачи сообразно месту и времени. Если антисоветчики-филологи играли в тюрьму, то их блок играл, соответственно, в советскую армию. То есть все как положено, подъем, кросс, политзанятия, на которых Вадим рассказывал особенности структуры батальона вооруженных сил НАТО и пр. Сумма условных ценностей, которые исповедовали эти «армейцы» сегодня приближалась бы к той, что ныне исповедует так называемая «вата». Мы, получается, «либералы». Случись чего, мы будем сидеть – они будут охранять. При этом отношения между столь политически полярными группами были очень ровными и, можно сказать, вполне дружескими. Никто из них не пытался вмешиваться в размеренную жизнь «политического» блока, никто, когда звучала «Я помню тот Ванинский порт…» с упомянутой кассеты не пытался воспитывать товарищей – «Что, ж вы, падлы товарища Сталина паскудите!» – Тем более, что Сталин была скорее наша тематика. Какая-никакая тогда это была фронда официозу, который Сталина как раз не жаловал особо. Причем, тут даже нет никакого противоречия, в ГУЛАГЕ сгинула масса убежденных сталинистов, так что наши приколы (в частности погонялово «Сталин» укрепилось за мной, а за кем-то «Молотов», «Киров») – были, можно сказать, исторически достоверными. То, что «Сталин» сидит – тоже укладывалось в наших мозгах ровно, во-первых исторический Сталин реально прошел через тюрьмы и ссылки, как известно, а во-вторых профессиональный революционер, а мы себя видели именно таковыми, никогда от этой хрени не застрахован. Власть, она сучка та еще, все время меняется и сегодня ты в Кремле а завтра на Колыме и наоборот. «И Таллин лежал впереди, столица эстонского края» – перепевали мы (Таллин еще с одним сакральным «Н»).

Был в нашем блоке такой парень Петров. Из младшей параллели класса «Г». Имени его никто не помнил. Просто Петров, и даже хуже того петров. Этот петров за короткое время приобрел статус конченного мудака, причем никто не помнил, как и почему.

Однажды Вадим постучался в наш блок. Он пришел в сопровождении двух своих штабных.

– Вечер в хату, господа! (А мы так друг к другу и обращались «господа» и на-«вы», армейцы такое обращение также очень приветствовали). У нас не было такого единого харизматичного лидера как Вадим. Его функции выполнял коллегиальный орган, в который входили я, Володя Цыпенков, (тоже филолог) и еще два математика. Такой квадратный стол короля Артура)

– И вам не хворать!

– Господа, тут дело такое, ну сами понимаете у нас армейка, а армейка так, чтобы никого не чморить это просто несерьезно. Из наших мы никого выбрать не можем – вроде как все свои. Дайте нам вашего петрова.

После короткого совещания рыцари квадратного стола единогласно высказались в том плане, что этот самый петров им в хер не вперся, короче забирайте его, делайте с ним что хотите, а если он что-то вякнет, то мы ему сами насуем таких, что мало не будет. Так что переговоры прошли в обстановке сердечности и полного взаимопонимания.

С этого момента жизнь несчастного петрова превратилась в настоящий ад. Помимо обязательного для всех участников отряда размахивания тяпками по колено в грязи петров убирал «казарму», стирал носки «дедам», стоял на тумбочке и т.п. Ну и в качестве вишенки на торте армейцы нам демонстрировали чудеса дрессуры:

– Петров!

– Я

– Свинья!

– Так точно!

Чем этот петров был хуже других? – Маленького роста? Да вовсе не самый маленький. Самого маленького (и младшего на 2 года) Сашу (тут уже фамилия растворилась в Лете) все, не только мы четверо, всячески опекали и лично Володя Цыпленков взялся его вводить в мир мировой литературы и готовить к поступлению на следующий год в класс «В». Это был такой элитарный клуб. Ну, как бы.

У «армейцев» были свои не совсем армейские ритуалы. Так, каждую пятницу они отмечали «праздник Пятницы», который среди прочего включал в себя посылку луча зла г-ну Топалеру. Для этого (перед тем, как объявить «Подъем!») они лежа в кроватях хором выкрикивали «ЁЖ!» – имелось в виду, что Топалер похож на ежа. (Скорее на дикобраза, но им виделось так). В 6 00 зычный хор 8-ми глоток пронизывал все хлипкое здание сельской школы буквально насквозь и провоцировал ответную реакцию вертухаев. Однажды мы несколько часов простояли в строю, но никто никого не сдал. Даже петров.

4. Сопротивление. Сказав, что между 1975-м и 1983-м ничего замечательного не произошло, я немного слукавил. События были. Умер Леонид Ильич Брежнев, состоялась Московская Олимпиада, полет Союз-Аполлон. Какое все это имело отношение ко мне? – ровно такое же, как и ко всем остальным – пассивным потребителям телевизионной и газетной пропаганды. Нынешним телезрителям не понять. Сегодня даже самая оголтелая пропаганда – всего лишь точка зрения, тогда – картина мира, система координат. Советский школьник всерьез боялся ядерной войны с Америкой, но куда страшнее была война с Китаем. Советский школьник верил, что в общем и целом он живет в правильном мире. Ну, может здесь, вот, именно здесь, где он сейчас находится что-то недоделано, недодумано, упущено, но то, что СССР – это мейнстрим развития человечества сомневались очень немногие. Даже критика режима, даже самая радикальная, не шла дальше указаний на ошибки и просчеты власти, но самый радикальный критик не ставил под сомнение, что принципы, на которых все строится – верные. И ГДЕ-ТО ТААААМ, в далеком будущем, конечно же человечество будет как СССР. Потому что СССР всегда побеждает, вот и фашистов победил и голод и разруху… Идеалом существования было – иметь «социальные гарантии» как здесь, а жить и работать –как ТАМ, то есть за рубежом. Так постепенно рождался идеал карьеры дипломата. Однако, было понятно, то с таким суконным рылом в тот калашный ряд меня никто не пустит. Происхождение было самое неподходящее. Вот, если из рабочих – был бы шанс попасть в квоту, потому что советские дипломаты должны были всему миру демонстрировать возможности социалистического строя, ну и если бы сын дипломата – это тоже прокатило бы, поскольку какой же генерал, если сына хотя бы подполковником не сделал. А так… увы! Родители никак не могли повлиять на мою будущую карьеру гуманитария.

В 1983-м отец умер. Наследство свелось к нескольким пачкам гособлигаций, в которые он по законам и обычаям своего времени, превратил госпремию. Да, они погашались, и мы с матерью выглядывали эти погашения в газетах, но богатства это не принесло. На последнее погашение удалось купить финское пальто.

1984-й год, когда еще не было мобильных телефонов, Интернета, CD-дисков, видеосалонов, а запись с телевизионной моно-трансляции на кассетный моно-магнитофон «Электроника – 302» с характерным «телевизионным» фоном считалась чуть ли не эталоном качества. На перепродаже аудиокассеты б/у можно было сделать приличные деньги (рубля два, а то и все три!). За светокопирование (аппараты Ranx-Xerox появились позже) – не важно чего – можно было поиметь неприятности. Так, я поимел их за светокопирование незапрещенных текстов Л.Н. Толстого. Незапрещенных, да, но и не рекомендованных к прочтению советским школьникам.

Убогий быт, убогая одежда, убогие мысли, которые по большому счету сводились к одному – валить или хотя бы иметь возможность легально отовариваться в «Березке» и купить в дом обязательно что-нибудь типа SHARP-QT-90 (это жизнь удалась!). Подержанные иномарки в те годы имели только небожители.

И все-таки это был хороший год. Год какого-то таинственного оптимизма, год надежд на перемены. Не 1985-й! Нет! Горбачев был уже реакцией системы на эти надежды, на упрямую убежденность, что по-старому уже не будет. Возможно, это касалось все только одного меня – я был молод, влюблен, увлечен познанием нового – литература, театр, музыка. Хотя, пожалуй музыкой сейчас это и не назовешь – некий коллектив друзей в формате современного Comedy-Club. Назывался он DА-DА. Упорно настаивая на приоритете музыкальной составляющей, мы объявляли его как ВИА. Единственным, кто в нем имел хоть какое-то отношение к музыке, был наш одноклассник Сережа Гурин, который, как и положено приличному еврейскому мальчику, освоил курс музыкальной школы по классу фортепьяно и пошел несколько дальше – умел играть джаз и импровизировать. В его доме водились пластинки Рэя Чарльза и Иегуди Менухина. Остальные – как положено 2 аккорда – ритм гитара 3 – соло. Ты (я) – ничего не умеешь – будешь по табуретке стучать (барабанщик).

На дискотеке круто было запустить «Примус», особенно «Девочка сегодня в баре». Это считалось фрондой. Хотя, по здравому размышлению – что в ней такого? – рифмованный фельетон из «Московского комсомольца» о моральном разложении отдельных представителей советской молодежи, которые под буржуазный рок-н-ролл употребляют спиртные напитки и даже…даже…даже, может быть отчасти… иногда… бывает… занимаются СЕКСОМ! А-а-а-а-а!!! Вот будь эта песня на 5 лет раньше – так бы ее и восприняли, а тут… «мама, держись! Папа – дрожи-и-и-и!!» Да это же настоящая угроза! И зал подхватывал.