Проспорь свое сердце
Шрифт:
— Пойдем, — тихо произнесла Ника и первой вышла из машины. Спорить она не будет. Точно не сейчас. Пора взрослеть. Когда человек так свято верит в твою собственную невиновность, хотя факты утверждают обратное, это дорогого стоит. Хотя бы банального ужина без всяких пререканий. Нет, она еще поборется, побрыкается… Ему это также сильно нужно, как и ей самой. Но не сейчас.
В квартире Влада она машинально поставила чайник, сделала бутерброды для ночного перекуса. Руки автоматически выполняли работу, а мозг пытался анализировать все то, что произошло за этот день. Из задумчивости ее вырвал вопрос Влада:
— Ты подозревала Макса? Поэтому дала мне такое задание?
Ника
— Да, — призналась она, теребя несчастный бокал. Влад оказался у нее за спиной, высвободил его и поставил на стол.
— Я больше не хочу быть слепым котенком, — прошептал он, разворачивая девушку к себе лицом и заставляя посмотреть в глаза. — Я не хочу слепо следовать твоим указаниям, когда дело касается чего-то важного. Я хочу знать значение и предугадывать последствия. Пообещай мне, Ника. Пообещай.
В его глазах было столько эмоций, что Северцева даже не сразу нашлась с ответом. Когда она отправляла утром босса убираться в кабинет финдира, она и не подозревала, чем это все обернется. Но желание Дангулова не быть слепой марионеткой понимала. Она тоже не хотела быть такой. Ни за что на свете.
— Обещаю, — произнесла Вероника, облизывая отчего-то пересохшие губы. Поймала потемневший взгляд Дангулова, внимательно следившего за ее движениями и повторила. — Обещаю. — и, словно подчиняясь какой-то древней, доселе неизведанной силе, впервые за долгое время сама потянулась к ее неугомонному боссу.
Это был поцелуй-игра, поцелуй-обещание. Обещание чего-то большего, чем у них есть сейчас, большего, что у них обоих было раньше. Мягкий, легкий, трепетный, но вместе с тем такой нежный, что от него по коже побежали мурашки. Это был поцелуй-успокоение, но в таком настроении он продержался недолго. Когда он поменял характер не могли сказать ни Ника, ни Влад. Они были так похожи и в то же время настолько противоположны, что их тянуло друг к другу со страшной силой — как два полюса магнита. И вот сейчас они притянулись так, что оторваться друг от друга не могли. Были забыты и бутерброды, и чай, и промышленные шпионы, и маньяки-кукловоды…
В какой момент Влад подхватил Нику и усадил на стол, никто сказать не мог. Но так целоваться было определенно удобнее — теперь они были на одном уровне. Да и ранее подгибающиеся колени обрели опору.
— Если сейчас позвонит мой братец, я его убью, — пробормотал Дангулов между поцелуями. Ника хихикнула, положив руки на его плечи и притянув парня ближе к себе.
— Сама его придушу, — прошептала она, касаясь губами его шеи. В ответ Влад выругался, запустил одну руку ей в волосы, притягивая ближе, а второй изучая нежную, практически бархатную кожу ее бедер.
Впрочем, рассуждать о способах убийства Данила ей не позволили. Рот заткнули таким поцелуем, что все левые и правые мысли разбежались в разные стороны, а тараканчики попадали в блаженный обморок и лишь слегка подергивали лапками. Теперь они действительно остались только вдвоем — без упрямства, без заскоков, без недоразумений прошлого — без всего того, что могло бы их разделить. Они и только то пламя, которое бушевало между ними и требовало выхода. Вероника закрыла глаза, чтобы не видеть, затеряться в ощущениях. Тепло его рук было каким-то родным, правильным, надежным, словно она долго-долго ждала его — и вот оно, свершилось. В этих объятиях хотелось раствориться, плавиться, как воск горящей свечи.
— Открой глаза, — неожиданно приказал Влад, на мгновение разрывая поцелуй. Ника даже не сразу поняла, о чем
он вообще говорит — приподняла затуманенный взгляд на своего визави и вдруг съехидничала:— Что, темный властелин проснулся? — она даже сама не поняла, почему вдруг с губ сорвался этот вопрос. Видимо, ее таракашкам надоело лежать в блаженном обмороке, пока их хозяйка кайфует, и они решили добавить чуток перчика. Чуток? Да Ника чуть не задохнулась от напора, с которым получила ответ.
— Зарррраза, — хмыкнул Дангулов, расстегивая мелкие пуговички ее блузки и оголяя расширяя простор для деятельности.
— Неее, — практически простонала Вероника, почему-то не желающая теперь замолкать. — Я холера.
Ее замечание заставило Влада слегка отвлечься от занятия.
— А почему холера? — немного глупо переспросил он.
— Потому что… — Вероника глубоко вдохнула, когда пальцы вновь заскользили по ее коже, лаская и приручая, — ее…уничтожить сложнее.
Северцеву же никто уничтожать не планировал. Хотя, это как посмотреть. Прикосновения Дангулова заставляли ее терять ощущение реальности, а вместе с ним и разум. Легкий смешок коснулся ее губ, а потом ее вновь заткнули старым, как мир, способом.
А потом Ника поплыла, даже не сразу сообразив, что ее куда-то понесли. Где-то послышался грохот упавшего на пол стула, который Дангулов задел по пути. Но… Какая разница, хоть всю квартиру пусть разгромит, лишь бы только не отпускал.
Но Влад и не собирался. Слишком долго они к этому шли, чтобы повернуть сейчас назад. Слишком яркое пламя сейчас горело между ними, заставляло Нику оставлять на его плечах царапины, а Влада темные следы на молочно-белой коже девушки. Но вдруг что-то заставило парня на секунду отстраниться и хриплым шепотом спросить:
— Ты уверена?
Глупый такой вопрос, да еще в такой момент! Была ли она уверена? Больше, чем когда-либо в жизни! Она знала, что рано или поздно все закончится именно этим — с первого взгляда, с первого поцелуя, еще тогда, год назад. И неважно, сколько это продлится — вечность или мгновенье, она хотела этого, хотела тонуть в нем, без оглядки.
Вместо ответа Вероника притянула парня к себе и поцеловала, вкладывая все свое возмущение, все свои чувства, нежность, страсть. И словно выпустила на свободу зверя — Дангулов больше не сдерживался, терзая, мучая и возрождая ее к жизни каждым прикосновением, заставляя терять ощущение реальности. Что там должно быть? Звезды, небо в алмазах, мягкие облака и костер, который сжигал дотла лишь двоих? Это смешно для циничной Вероники, но впервые в жизни у нее было все это. Раз за разом она сгорала и возрождалась в его руках, при этом четко осознавая лишь одно — человек, который творил с ней все это, ее сладкий мучитель, — тот самый Владислав Дангулов, повторной встречи с которым она боялась чуть ли не до дрожи. Язвительный, вредный босс. Интересный, веселый, нежный, любимый… Тот самый, кто на самой грани хриплым шепотом произносит лишь одно слово:
— Моя…
Глава 32
Просыпаться от поцелуя — сюжетно избито, но так приятно. Хочется замурлыкать, зарыться в теплые объятия и никуда, совсем никуда не идти. А уж если вспомнить о том, что происходило прошлой ночью и что они с Владом легли под утро… Спать и только спать. Ну, или заниматься более приятными вещами. Но никак не собираться на работу.
— Просыпайся, солнце, — Влад легким движением пальцев, словно перышком, невесомо коснулся ее щеки, провел по губам. — Просыпайся, нас ждут шпионы и великие открытия.