Проспорь свое сердце

Вероника приобрела какие-то вредности, от которых уже практически отвыкла и направилась обратно к столику. Мысли ее витали где-то далеко отсюда, поэтому не было ничего удивительного в том, что вдруг неожиданно перед ней выросла мужская грудь. Ника ойкнула, подняла глаза на препятствие. Ей на пути попался ничем не примечательный, кроме рыжей шевелюры, парнишка. Карие, словно потухшие глаза, равнодушно смотрели на нее.

— Извините, — буркнула Ника и прошла дальше к столику. Парень даже ничего не ответил. Ну да черт с ним! Невежливый, да и ладно, может ему с семьей не повезло, не воспитали. Когда она подошла, Олег рассеянно отвечал на чье-то сообщение.

— У тебя тут телефон просто разрывается, — с усмешкой сообщил он девушке.

— Да? — Северцева взяла в руки телефон и чуть не выронила — так неожиданно сразу он зазвонил. Влад. Интересно, что ему понадобилось? Она же написала, что после таких бурных ночей у нее недосып и что она пошла спать. Черт… А ведь если ему сейчас не ответить только хуже будет. — Я сейчас, — быстро сообщила она спутнику и направилась в сторону туалета, где ее вряд ли мог подслушать ее кукловод. К тому времени, как она добралась до места назначения, телефон буквально разрывался от возмущенных звонков.

— Да, дорогой? — нежно пропела Ника, стараясь, чтобы голос звучал хрипло, словно со сна.

— Ты где? — рявкнул в ответ Дангулов. Судя по интонациям, он был в ярости. Интересно, что такого произошло?

— Как где? — удивилась Вероника. — Дома. У тебя. Сплю.

Она очень старалась, чтобы голос звучал естественно, а сама в это время перебирала в голове версии. Где же она прокололась, что Влад ее потерял? Не просто же так он начал истерить. В ответ на ее реплику раздалась тишина — практически оглушающая. А потом краткий, но емкий мат. И только после этого Дангулов повторил:

— Я спрашиваю последний раз: ты где? И не смей мне врать. Не просто же так твой маньяк-кукловод строчит мне смски с угрозами и сообщениями о том, что он тебя видит.

Ой! Бли-и-ин! Черт! Так вот, в чем дело! И как она могла забыть, что у ее маньяка есть идиотская привычка — писать и наблюдать за тем, как она пугается. А телефон-то у Влада, он все контролирует. Молодец, Северцева, просто браво! Столько ухищрений и все ради того, чтобы так безбожно проколоться! Талантище просто! Ника бы даже головой об стену побилась, не будь это стеной общественного туалета.

— Где. Ты. — четко разделяя слова повторил Влад. По его голосу Ника поняла, что он уже на пределе. Еще немного — и кого-нибудь придушит. Называется, угадайте с первой попытки, кого. Не угадала? Посмотри в зеркало. Имя начинается на Н и заканчивается на А. Да-да, именно, некая Нина.

— Не психуй, пожалуйста, — попросила девушка и от волнения закусила палец. Вот дура… Сказать «не психуй» разъяренному мужику — все равно что помахать красной тряпкой перед быком. Коррида имени Северцевой, блин. — Я не одна, я с Родионом Константиновичем. Мы на фудкорте.

— Тааак, — протянул Дангулов все еще угрожающе. — Я сейчас приеду.

Ну кто бы сомневался, а? И сразу все ее планы дракону под хвост пустит. Вот что с ней может случиться посреди торгового центра, полного людей?

— Не надо, Влад. Мы надеемся, что сейчас спровоцируем его, и он в дальнейшем себя выдаст. Ты сейчас только все испортишь. Ничего со мной не случиться. Потерпи пару часов, пожалуйста, — попросила она.

— Ника, — страдальчески протянул Влад. — Ты хоть понимаешь, о чем ты меня сейчас просишь?

В его голосе послышалась такая мука, что Вероника устыдилась. Почти. Но от своих планов отказываться не хотела.

— Понимаю, Влад. Я больше не могу так жить. Я хочу разобраться, — тихо проговорила она, все-таки прислоняясь к стенке. Почему-то явственно представила перед собой его лицо с правильными чертами, ярко-синие глаза и непокорную темную прядь, то и дело спадающую на лоб. А еще губы — четко очерченные, темные, искривленные в какой-то горькой усмешке.

— Ты мне очень дорога, — сказал он. Такие простые слова, но от них разлилось такое тепло, будто ее в горячем гейзере искупали. Да, его поступки, его отношения говорят о многом. Но девушкам иногда этого мало. Иногда так хочется услышать такие простые слова.

— Ты мне тоже, — эхом откликнулась Вероника, глупо улыбаясь. — Ты мне тоже.

— Будь осторожна, хорошо? — попросил Влад. Ника чуть не завопила от восторга — он все-таки дал ей добро на ее авантюру! Оказывается, это очень много для нее значило.

— Обязательно, — заверила она. — Я не буду подставляться.

— И чтобы в пять была дома, — как строгий родитель велел Дангулов. — Целую тебя.

И первый положил трубку. И хорошо, что он это сделал. Сама бы Ника, несмотря ни на что, наверное, просто не смогла бы разорвать этот разговор, который неожиданно принес ей так много. Этот момент хотелось продлить до бесконечности.

После такого разговора настроение резко подскочило вверх, море было уже по колено, а на кукловода было плевать с высоты Сухаревой башни — и пофиг, что ее еще в прошлом веке снесли. С сияющей улыбкой Вероника возвратилась на фудкорт.

— Все в порядке? — поинтересовался Олег, наблюдая за ее довольной физиономией.

— В полном, — улыбнулась Вероника и пояснила. — Шеф звонил, сообщил, что кое-какие проблемы на работе улажены.

Она как-то позабыла, что для многих, в том числе и для потенциального маньяка, Ника была безработной.

— Я очень за тебя рад, — Олег легонько коснулся ее руки и сжал. — Тебе не идет грустить.

— Ой, не преувеличивай, — рассмеялась Ника, незаметно высвобождая свою ладонь из его. Господи, что он там себе придумал? Еще не хватало. Но надо еще немного с ним побыть для естественности. Она мило проболтала с Олегом, а потом с удовольствием посмотрела кино. В кинотеатре ее спутник больше никаких действий не предпринимал — то ли решил не давить, то ли понял, что его прокатили. Но был неизменно вежлив.

Несмотря на это, на душе было спокойно. Если за столиком она еще периодически ловила на себе липкий взгляд, то в кинотеатре это ощущение пропало. После кино она рассталась с Олегом и направилась себе домой, по дороге позвонив Владу и попросив забрать ее после работы. Никакой опасности Ника не ощущала — знала, что за ней еще с утра следит подчиненный Родиона Константиновича, а в кафе приглядывал и сам Мирославцев. Она была довольна — цели были достигнуты, оставалось только дождаться, когда кукловод совершит ошибку и выдаст себя. Наверняка он был очень злой.