Просроченное завтра

— Можно, я сотру этого скорпиона? Он уже все равно хвост потерял…

Еще не дождавшись положительного ответа, он уже начал тереть коротким ногтем кожу на ее плече, ежесекундно интересуясь, не больно ли ей. Ей было больно, но не там, а чуть левее и вниз — в груди. Сердце барабанило пионерский марш. Она отвернула голову и, увидев вдалеке каких-то людей, возненавидела их в одно мгновение — теперь он точно не поцелует ее, а ведь был маленький, но шанс, что его извинения были простой формальностью. Она резко повернула голову и наткнулась на его губы. В ушах зашумел прибой, когда Димины ладони легли на них. Он целовал ее несколько минут, не давая вздохнуть, сдвинув на сторону два мокрых треугольника, чтобы своей горячей кожей высушить ее блестящую грудь.

— Как насчет искупаться? — он на секунду навис над ней, а потом рухнул рядом, спрятав лицо в ладони. — Мне нужен ледяной душ.

Алена заставила себя не опуститься взглядом ниже его втянутого живота. Она чувствовала тоже самое, судорожно расправляя купальник. Дима вскочил первым и протянул руку. В волнах они исчезли раньше появления нежеланных гостей. Или желанных… Сейчас с горящими на плечах солеными брызгами она и то не была уверена, что, отгороди их пеной от посторонних глаз, они ограничились бы поцелуями.

Дима вытащил из сумки сухое полотенце и бросил Алене прямо в руки, решив больше не касаться ее тела. Он даже ни разу за всю долгую дорогу до гостиницы не подал ей руки и все смотрел под ноги. Неужели чувствует за собой какую-то вину? Или ищет слова, чтобы намекнуть на продолжение? От этих мыслей накинутое на плечи полотенце сделалось совсем мокрым. Они распрощались у входа, договорившись встретиться за ужином.

Алена залезла под холодный душ, желая смыть не только песок, но и охватившее тело желание. Да что она нашла в этом парне? Ведь ничего же в нем нет! Нет, есть… Он мужчина, с которым она больше не встретится. Завтра утром у нее трансфер в аэропорт и все.

Она вытащила из шкафа сарафан, который носят на голое тело, и расправила кровать. Будь что будет, а она предложит Диме остаться с ней до утра. Рубить так все концы разом. Будет поставлена точка на всех отношениях сразу. Завтра вечером она хлопнет дверью Форда и больше никогда не увидит Стаса. Заявление можно отнести Саше домой. Новый адрес она знает.

Волосы не совсем еще высохли, когда надо было спускаться вниз. Она пригладила их пальцами, побоявшись рвать расческой, и убедилась, что тушь от нервов не потекла. Дима ждал ее в холле. В свободных слаксах и спортивной рубашке он выглядел уже по-американски. Вот и отлично. Пусть ему тоже будет, что вспомнить за океаном. Они ужинали в странном молчании, пока он не заказал у официанта шампанское.

— Прощальный ужин, как-никак, — шепнул он, перегнувшись через стол. — Но если не хочешь, не пей.

— Я хочу и буду. И буду даже танцевать. А ты будешь?

— Если только с тобой.

Танцевать они пошли после первого бокала, и пузырьки еще не дали о себе знать. Она ни разу не наступила ему на ботинок, но вот после второго оттоптала все ноги, хотя в том уже была и его вина — он не оставил между их телами зазора. Или виноват был диджей, который ставил одни медляки. Третий бокал она допивала стоя.

— Лена, он был уже лишним.

— А зачем тогда налил?

— Это не я. Это официант. Напрашивается на чаевые.

И Дима действительно оставил на столе двадцатидолларовую банкноту. Хотя Алена не могла вспомнить, платил он уже по счету или нет. Первые шаги дались с трудом, но на лестнице она избавилась от руки Димы и поднялась на две ступеньки самостоятельно.

— Лена! — Алена обернулась. — Я думаю, нам пора сказать друг другу пока.

Она опустила ресницы и произнесла:

— Без прощального поцелуя, да?

Голос Димы звучал так же тихо:

— А он уже был. На пляже.

— А я хочу еще. Неужто не хочешь поцеловать последнюю русскую девушку?

— Лена, это все шампанское.

Она подняла глаза.

— Если ты сейчас поднимешься ко мне в номер, то поймешь, что шампанское тут ни причем!

Алена закусила губу, надеясь, что она не прокричала последнюю фразу. Дима поднялся на одну ступеньку и накрыл горячей ладонью влажные пальцы Алены.

— Ты делаешь это очень неловко. Мы ж не фильм снимаем. Дубля не будет. Если ты вдруг утром пожалеешь о своем приглашении.

— Что я делаю неловко? Целуюсь? Никто до тебя не жаловался.

Дима сжал ее пальцы.

— Да нет… Играешь в светскую львицу. Он тебя бросил, и теперь ты мстишь, да?

— А если и так, то твое-то какое дело? Просто пойдем ко мне и все. Я завтра уеду, и ни один из нас это не вспомнит. Ну, пожалуйста. Тебе приятно, что тебя девушка умоляет переспать с ней, приятно?

— Нет. Мне приятно, что она со мной честна. И хочешь, я тоже буду честен с тобой до конца?

Алена кивнула.

— У меня после жены никого не было, и я не уверен, что хочу, чтобы это случилось вот так. После шампанского. С незнакомой девушкой.

Алена пошатнулась и упала носом на грудь Димы.

— Давай лучше вот так, не знакомясь, начнем новую страницу. Пожалуйста.

Дима отстранил ее и крепко взял за руку.

— Как я понял, ты делаешь все наперекор советам мамы, да?

— Я уже взрослая. У меня через четыре месяца второй юбилей. Ты тоже уже не мальчик. Так идем?

— Идем, так уж и быть… Меня учили, что девочкам отказывать некрасиво.

Она сжала его руку в ответ и потащила вверх. У дверей номера Дима забрал из ее дрожащей руки ключ и зажал в своем кулаке.

— Насколько ты все продумала? Себя обезопасила?

— Найдешь под подушкой, — она ткнула кулаком ему в грудь. — Проверяешь меня, да? Мне их жалко было выкидывать просто так. Лучше выкинуть использованными, верно?

Дима ничего не ответил. Просто сунул ключ в замок. И хорошо, что промолчал. В голове засел звук выдвигаемого ящика — когда она наводила последний блеск в квартире Эльвиры перед возвращением хозяйки, она случайно вспомнила про оставшиеся резинки и сунула их в сумку, где те и провалялись до сегодняшнего вечера. Как хорошо, что они там были! Пусть Дима думает, что на его месте все равно кто-нибудь да оказался…

Глава 6 "Добже рано"

Утро наступило для Алены слишком рано — она взглянула на часы, а потом повернула голову в сторону соседней подушки и чуть не получила кулаком по носу. Дима не только невыносимо громко говорил по телефону, он еще и жестикулировал при этом. Алена отодвинулась к самому краю и даже не стала вслушиваться в разговор, из которого понимала лишь глагольные связки. Остальное было какой-то англоязычной абракадаброй. Тяжелый русский акцент усугублялся пулеметной скоростью, с которой из его рта вылетали целые предложения.