Просроченное завтра

За три года могло произойти всякое: Эльвира могла продать эту квартиру и переехать в другую, или снова уехать в Штаты.

— Я не знаю, — ответил мужчина. — Я снимаю у ее сына. Извините.

— Извините вы. За беспокойство.

Алена с трудом дошла до скамейки и села, хотя до того бодро отшагала весь Загородный от Витебского вокзала и немного Невского до скамейки у памятника Пушкину напротив Русского музея. У сына? С какой стати, не могла же Эльвира… Нет, нет, скорее действительно уехала в гости к Кристине. На полгода. Квартиру, чтобы не стояла пустой, сдали. Сдают в Питере и на полгода… Все с ней хорошо…

О плохом не надо думать. Никогда! Плохого и в известной реальности предостаточно. Вчера, например, Алена с горем пополам сумела оплатить кредиткой покупку стиральной машины и микроволновки и с еще большим трудом договорилась о доставке и подключении за городом, а сегодня приехала в город, чтобы не слушать маминых упреков за расточительность. Собиралась сходить в музей, но сейчас поняла, что засыпает. Надо ехать домой — спать: ей обычно и за неделю не перестроиться, а тут еще беременность наложилась.

Но возвращаться домой не было ни сил, ни желания. У свекрови она была два дня назад. Обрадовалась мать Димы новости, что станет бабушкой, Алена не поняла и собственно ее это не особо волновало. Она набрала номер Полины. Ответила женщина. Наверное, мать Кирилла. Полины дома не оказалось.

— Она в театре.

— Спасибо.

До театра близко. Надо только подняться и дойти. Алена набрала мобильный номер Полины. Телефон оказался выключенным. Репетиция, наверное. Жаль, не успела, так бы вздремнула в гримерке.

Алена потерла глаза. Черт! Напротив высилась гостиница «Европа». Нет, ее маленький бизнес таких больших расходов не потянет. До площади Восстания она дойдет и сомнамбулой. Снимет номер в «Октябрьской» и выспится. А вечером можно будет погулять и посмотреть на ночной город. Одной или с Полиной. Может, даже прокатятся на пароходе. Она никогда не плавала по Неве ночью.

В гостинице на нее как-то нехорошо покосились. Чего им не нравится? Штаны совсем не спортивные, они из Экспресс-бутика, на скидке стоили сорок пять баксов. У них же фирменные кнопочки и молнии на карманах и завязочки — не видно, нет? А главное — в талии не жмут. Кроссовки Рокпорт — даже больше на ботинки походят, удобные до жути и не ширпотреб. Гэповская футболка под плащом не видна… Плащ у нее приличный! Видавший много того, чего его владелице хотелось позабыть. Но никто с ней не стеснялся ходить, когда она его носила. Мама, наверное, его в химчистку даже носила — или все запахи выветрились за три года сами собой… Вот если бы можно было проветрить голову от ненужных воспоминаний…

— Вам на одну ночь? — со все тем же недоумением посмотрела на нее регистраторша.

Ей рюкзачок за плечами не нравится? Так что же… — кошелек в кармане штанов носить? Под молнией на коленке?

— На две, — выдала Алена на автомате, или все же успела подумать, что так девушка о ней меньше плохого подумает.

А потом еще порадовалась: погуляет две ночи. Полина права — когда ж еще, если не сейчас.

— Одноместный?

— Двухместный.

Ей нужна большая кровать. На узких она спать разучилась. Дома у матери намучилась: ногу и руку откинешь — сразу пол трогаешь. И как они с Димой умудрились на ней поместиться, в медовый-то месяц!

— Вы будете проживать в нем одна?

— Да, — ответила Алена, и ей было плевать, поверила девка или нет. — Вернее, вдвоем.

Алене понравились большие глаза регистраторши, когда она погладила свой живот.

— С сыном.

— Поздравляю!

— Спасибо. Если кредитка не пройдет, у меня есть кэш. Наличные, — тотчас исправилась Алена. — Но постарайтесь сделать чардж с кредит-кард.

Наконец Алена оказалась в номере и закрыла дверь на ключ. Все, как везде… В такой дорогой гостинице Саша номера не снимал. Впрочем, здесь берут не за интерьер или сервис, а за месторасположение в центре города. Так что все как всегда… Да черт с ним с Сашей! Она уже в стольких гостиницах перебывала одна и с Димкой, что пора уже забыть весь этот ужас с господином Светловым!

Она прямо сейчас поставит точку в терзаниях и относительно Эльвиры, и относительно себя самой. Пальцы вспомнили цифры — или не забывали. А вот сердце по-привычке замерло, испугавшись такой их смелости. Один гудок, два гудка, три… Алена молила, чтобы звонок сбросился. Набирать повторно она не станет. Не сможет…

Подмышки только чудом остались сухими — американский «Секрет» действует лучше «Рексоны». И будет стойко держать ее нервы от посторонних в секрете. Другой одежды у нее нет, а она в городе на целых два дня…

Четвертого звонка не последовало, и Алена съехала по двери на пол, услышав знакомое «слушаю».

— Привет… — она не сумела добавить «Саша», а уж «Александр Сергеевич» не выговорила бы и подавно.

Теперь он не слушал, а думал.

— Это Лена Смыслова, если не узнал.

— Почему ж сразу не узнал… — Александр чуть слышно кашлянул. Может, даже ослабил узел галстука. — Ты откуда звонишь?

— Неважно, — из последних сил сохраняя хладнокровие проговорила Алена. Боже, таким голосом он шептал ей совсем другое… — Я звоню, чтобы узнать про Эльвиру. Я ей звонила на домашний номер. С ней все хорошо?

Алена перестала дышать. Он, наверное, тоже, раз медлил с ответом.

— Все хорошо. Даже с белым засранцем все хорошо.

— Тогда можешь дать мне ее новый номер? — перебила Алена.

Хотелось побыстрее отключиться. Слышать его голос оказалось выше ее сил.

— А тебе который? Питерский или у вас, в Штатах?

— А где она сейчас?

— В Штатах.

— Жаль.

— А ты, значит, в Питере?

Как просто она прокололась. Как легко он ее раскусил.

— Маму проведать приехала, — поспешила уточнить Алена.

— С мужем? Одна?

Не надо таких вопросов, вот не надо!

— С сыном, — почти не солгала она.

— Поздравляю! — ответил Александр после короткой паузы. — Как назвали?

— Саша… — и тут же осеклась. — Не сына, нет. Саша, дай мне номер Эльвиры. Я только за этим позвонила.

— Думаешь, я подумал, что ты звонишь за чем-то другим?

Смешок. Снова пауза. Теперь уже с ее стороны.

— Саша, надеюсь, твоя мать ничего не знает? — еле выдавила из себя Алена. — В противном случае, мне не нужен ее телефон.

— Лена, я не дурак. Она ничего не знает. Моя жена тоже ничего не знает…

— Как твоя дочь? — перебила Алена, чувствуя, как на том конце беспроводной связи разгорается пожар.

— Которая? У меня их две.

Теперь пришел черед Алены поздравлять.

— Ева лучше. Говорит. Активная. Все хорошо. Почти все. Я не хочу об этом. У тебя есть под рукой карандаш?

— Я пишу ручкой…

— Что-то помнишь, значит…

— Как Королева в Двенадцати Месяцах, — Алена судорожно рылась в рюкзачке в поисках ручки и наконец нашла: — Хотелось бы забыть да не забудется.