Прости и не прощайся

Глупо. Форд волен видеться с кем пожелает. Но в ту ночь она не смогла заснуть, а на следующее утро приехала на работу совершенно разбитой. Кончилось тем, что она упала в обморок, насмерть перепугав своего помощника.

Бедняга Джеймс. Он разволновался не на шутку: а что, если ей станет дурно за рулем? В конце концов, чтобы только его успокоить, Мелани позвонила своему врачу, и этим утром она вошла в кабинет доктора Чизолма со словами, что у нее стресс, она плохо себя чувствует, пусть ей пропишут какие-нибудь таблетки и все обойдется. Доктор мягко напомнил ей, что врач — он, и, задав несколько вопросов, отправил на полное обследование.

Трясущимися руками Мелани хотела включить зажигание. Она должна вернуться к работе. В Хиллвью полно дел, и надо использовать каждый погожий день. Старожилы предсказывали, что теплые октябрь и ноябрь предполагают холодные декабрь и январь, поэтому необходимо закончить все работы к середине декабря.

Но вести машину Мелани не смогла. Ее всю трясло. Она сидела, согнувшись, пытаясь осознать случившееся. Она ждет ребенка. Ребенка Форда. Одна-единственная ночь в августе имела такие последствия, которые не могли ей и присниться в самых диких снах. Странно, что ее не насторожило ни исчезновение месячных, ни усталость и слабость, переходящие в приступы тошноты. Она решила, что причина в стрессе. Вероятно, она закрыла свое сознание от возможности того, что есть вероятность беременности, но сейчас ошибка исключена. У нее беременность тринадцать недель.

Когда она была беременна Мэттью, то в первые дни несколько раз теряла сознание. Мэттью. О Мэттью, Мэттью… Она заплакала.

— Прости, мой драгоценный, — бормотала она. — Я не хотела, чтобы это случилось. Я люблю тебя, всегда буду тебя любить. Ты ведь это чувствуешь, правда?

Мелани не знала, сколько времени она сидит вот так. Она очнулась лишь в тот момент, когда дверца около водительского сиденья неожиданно распахнулась и около нее на корточках оказался Форд.

— Нелл? Нелл, что с тобой? В чем дело?

Он — тот человек, которого она хотела увидеть и в то же время не хотела. Объяснить это она не смогла бы и самой себе.

— Что… что ты здесь делаешь? — заикаясь, вымолвила она.

Он закрыл дверцу, обошел капот и сел с ней рядом. Рычаг передач не помешал ему обнять ее.

— Мама увидела, что сегодня утром Джеймс приехал один, без тебя, и спросила, где ты. Джеймс сказал, что ты поехала к врачу и что он беспокоится о тебе. Черт возьми, Нелл, я же твой муж. Если кто и имеет право беспокоиться о тебе, так это я. Что случилось?

У нее не было времени обдуматься, решить, что ему сказать… если вообще сказать. Но нет, она должна ему сказать. Он имеет право знать. Он — отец. О господи, этого не должно было произойти.

Мелани вспомнила о том, какие тяжести она таскала последнюю неделю, и вознесла молитву за то, что не потеряла крохотное существо, растущее у нее внутри. Но теперь ее обуял страх, доводящий до оцепенения: а вдруг с ребенком что-то случится из-за нее?

— Нелл? — Голос Форда прозвучал где-то поверх ее головы. — Что бы ни было, мы все одолеем. О’кей?

Его слова подействовали на нее как удар хлыста. Она отстранилась, вытерла глаза тыльной стороной ладони — словно маленькая девочка — и выпалила:

— Я беременна.

Смысл сказанного не сразу дошел до Форда. Как только мать позвонила ему с сообщением, что Мелани у врача, что она плохо себя чувствует уже несколько недель и никому ничего не говорит, он вообразил, что она больна всеми возможными смертельными болезнями. В последний раз, когда он ее видел, она показалась ему очень худенькой и хрупкой. Форд терзался от чувства вины. Ему следовало что-то сделать уже тогда. Ведь всем известно, что некоторые заболевания можно успешно вылечить, если быстро принять меры.

А тут прошли недели, месяцы…

Он, как безумный, понесся по адресу приемной врача, который Джеймс дал его матери. Краем глаза он следил за каждым автомобилем, который ехал в противоположном направлении, на случай, если Мелани будет проезжать мимо. Он был готов к тому, что она уже уехала, когда подъехал к парковке у приемной врача, но тут увидел пикап, в нем — Мелани. Она склонилась над рулем, обхватив голову руками. Его охватил такой страх, какого он никогда раньше не испытывал.

— Что ты сказала? — переспросил он. Вид у него был такой же, как у нее, когда доктор Чизолм сказал ей, что она беременна.

— Я… я жду ребенка. — Она собралась с силами. — Та ночь в августе, когда ты пришел ко мне в коттедж… тогда это и случилось. У меня беременность тринадцать недель.

Хорошо знакомым ей жестом он откинул назад волосы.

— Но ты ведь пьешь противозачаточные. — По этому поводу они много спорили после того, как у Мелани произошел выкидыш, — она настаивала, что будет принимать таблетки, чтобы избежать новой беременности. Вначале он был терпелив, понимая, что ей нужно время, чтобы справиться с несчастьем. Но затем после крайне болезненной перепалки она заявила, что вообще не хочет больше детей. И в тот самый вечер, вернувшись домой, он не застал ее — она ушла.

— После того как мы расстались, не было нужды принимать противозачаточные, — сказала она.

Он уставился на нее. До того, как она ушла, особой надобности в таблетках не было — она едва подпускала его к себе, даже для поцелуя. Она отдалилась от него, замкнулась и загнала его в тупик. И в этом тупике он находится до сих пор. Но… Форд вдруг полностью осознал то, что она ему сказала. Она беременна. Беременна их ребенком.

Лицо его засветилось, а Мелани отодвинулась от него и уперлась спиной в дверцу.

— Нет, — пробормотала она, и в ее голосе прозвучал страх. — Я не хочу этого… разве ты не понимаешь? Это ничего не изменит между нами.

— Ты сошла с ума? — хрипло произнес он. — Разумеется, изменит. — Вдруг его осенило, и он не мог скрыть своего ужаса. — Ты что, хочешь сделать аборт?

Господи, ну как такое могло прийти ему в голову!

— Конечно нет! Как ты мог такое сказать?

— Давай все проясним. Ты хочешь ребенка, но ты не хочешь меня? Ты это пытаешься сказать?

Мелани побелела:

— Я не имела этого в виду.

— Тогда, черт подери, что ты имела в виду? — Форд перешел на крик и из последних сил овладел собой. — Послушай, давай выйдем отсюда, сядем где-нибудь в кафе и все обсудим.

— Нет!

Форд чувствовал, что снова закипает. Да она просто выставляет его каким-то чудовищем! Она — его жена, и это — их ребенок, а она не желает даже поговорить с ним! О чем она думает, черт возьми?

Тут она сделала глубокий вдох и сказала:

— Форд, прости, но я не успела привыкнуть к этому. К тому же мне необходимо вернуться на работу…