Прости себе меня

— Я тебя поцелую, Муха. Сейчас... — прохрипел надтреснутым и вкрадчивым голосом.

Второй рукой зарылся в мягких волосах, слегка массируя кожу и вынуждая девушку поднять голову выше.

Она молчала. Её губы до этого сомкнутые, почти незаметно приоткрылись.

— Я очень сильно, — Егор пропихнул по глотке колючий ком, — хочу тебя поцеловать... не отталкивай меня. Ладно?

Глава 57

Пока Тима возился с поломанным замком своего гаража, Егор скрупулёзно ковырялся под капотом его тачки.

Отвлечься от сторонних мыслей было лучшим выходом. Не думать — не получалось. То и дело в его голове всплывал её образ. Несмелые касания и участившееся дыхание. Было невыносимо прокручивать это изо дня в день, но выкинуть её из башки казалось невозможным. И чем больше он что-то делал руками, тем легче ему было.

Он не видел Муху уже неделю. Неделю, мать её! Словно вечность.

Она просила время. Но сколько?! Сколько ей нужно времени, чтобы принять хоть какое-то решение?

Но Егор обещал ей. Да и себе тоже. Обещал, что не приблизится. Что не будет трогать её столько времени, сколько ей понадобится. Но ведь и "нет" она не сказала. А это значит...

Чёрт! Хоть что-нибудь да значит!

Это наводило на мысль, что ещё не всё потеряно. Что шанс, пусть и мизерный, но всё же есть. Это давало надежду. Возможно, ложную... но она была.

Но прошла неделя!

— Горыныч, кинь ключ!

Егор молча пнул гаечный ключ и тот, звеня по пыльному бетону, плавно попал в руки друга.

— Спасибо, — пропыхтел Тима, и поправил на макушке свою микро-шапку, — конченый замок! Не надо было дешёвку ставить. Сэкономил, блять.

— Жадность, Тима. Она такая.

— Кстати о замках. — Егор тут же напрягся. Выпрямил спину и перевёл настороженный взгляд на Тиму. — Что там с нашим сталкером? Известно что-нибудь?

Если бы...

Гордеев сходил с ума от одной мысли о том, что этот гандон просто испарился! И злился на то, что Муха запретила ему разбираться с этим мудаком самостоятельно. Она была твёрдо убеждена, что её мать решит этот вопрос так, как нужно.

В итоге они потеряли время. Не трудно догадаться, что Федя, поняв, что его поймали на горячем, просто залёг на дно. Крыса. Где-то заныкался и выжидает. Только, чего?

— Нет, — цыкнул, качнув головой, — нихера не известно.

— А предки его?

— Его предки ещё год назад в Испанию свалили на пмж. Не удивлюсь, если он под мамашину юбку прятаться полетел.

Тимоха усмехнулся и, бросив ремонт замка, уселся на небольшой старый диванчик, накрытый таким же старым пледом.

— Дааа... во дела... кто мог подумать вообще, что эта тварь так далеко зайдёт?!

Гордеев прыснул, сдерживая смех. Кто? Сам Егор, например. Мог. Должен был. Обязан был догадаться, что всё это не спроста. Федя с тараканами. И они в его башке исполняют танцы похлеще, чем у Егора.

— Не надо было слушать Муху. Надо было по горячим следам этого ишака искать. Тогда бы, может, не успел слиться.

— Ты ей про фотки рассказал? — друг достал сигареты и перехватил у Егора протянутую зажигалку.

— Ты рассказал...

На несколько секунд в гараже повисло молчание. Недосказанность витала в тяжёлом и слегка влажном воздухе.

— Да правильно сделал, что рассказал! Ты бы целую вечность молчал! Не заебался кивать гривой на обвинения?!

И Тима был прав. До охерения. Каждое слово до рези в глазах. Ведь у Егора даже в планах не было рассказывать ей о том, что его вины в том случае не было.

Хотя... была.

Ведь это он впустил в свой дом эту мразь. Он недосмотрел...

И просто привык быть виноватым. Привык воспринимать её осуждения и наговоры как должное. Ведь не будь этих претензий, у него бы не было повода пересекаться с Мухой. Не было бы тех перепалок, от которых он дышать начинал заново.

— Если он свалил к предкам, то лучше ему не возвращаться,

— подвёл итог Тима и взглянул на Гордея.

Тот промолчал. Хлопнул крышкой капота и, стянув с рук перчатки, достал из кармана телефон. На экране было её имя.

Чёрт! Аж дыхание перехватило!

Он уже устал надеяться, если честно. Думал, что не дождётся и сам нарисуется на пороге её дома.

Перевёл растерянный взгляд на Тимоху, но тот, кажется, отвлёкся, штудируя собственный мобильный.

— Да? — прижал трубку к уху и направился к выходу.

Руки машинально нащупали в кармане куртки сигареты. Если она даст ему шанс, то он снова попытается бросить курить.

— Нам нужно поговорить, — пропустила приветствие, сразу переходя к делу.

— Привет, — кажется, он был взволнован больше, чем Даниэла. Голос едва заметно дрогнул, и Гордей скривился от признания слабости перед ней. То, чего он боялся ещё со школьной скамьи, — я приеду за тобой.

Зажигалкой чиркнул перед лицом, но та отказывалась работать. Снова и снова пытался прикурить, но ничего не выходило. Как и с Мухой...

— Хорошо. — Она согласилась.

Не протестуя и не настаивая на своём. Это не могло не радовать. Это давало ему надежду на то, что крупица доверия всё же зародилась между ними. Он хотел, чтобы это было так.

— Когда? — бросил тщетные попытки закурить и, выплюнув сигарету, выбросил ту вместе с неисправной зажигалкой в урну. — Могу прям сейчас.

— Полчаса. Мне нужно полчаса, чтобы быть готовой.

— Понял. Хорошо.

Не успел сказать "пока". Она сбросила вызов, заставив скрипнуть зубами.

Полчаса. Он грязный как леший. Даже морда.

— Ксенакис?

Егор незаметно вздрогнул, когда позади раздался голос друга. Обернулся и, увидев у того в зубах зажженную сигарету, забрал ту себе.

Тима хмыкнул и, встав рядом с Гордеем, задрал голову, рассматривая белые перистые облака. Редкость для этого времени года.

— И? — слегка толкнул плечом Егора, — есть какие-то продвижения?

— Хер знает...

— Но ты едешь к ней, — произнёс тише, не глядя на друга, — я слышал...

— Пойду рожу хоть умою, — Егор проигнорировал утверждение Тимохи и, отдав тому сигарету, снова скрылся в гараже.

Чувствовал, как непривычно быстро колотилось сердце. Билось о рёбра, мешая дышать полной грудью. Голова загудела и Егор стиснув пальцами виски, замер возле умывальника. Блять... это что? Нервы?