Прости

Девушка собрала все силы, чтобы не упасть — у нее опять закружилась голова.

— Пойдемте, сделаю вам успокоительный укол, — сердито сказал врач. — Сначала доводят родителей до такого состояния, а потом впадают в истерику.

Врач был высокий и полный, он возвышался над всеми, как белый медведь. И был такой же сердитый.

— Почему вы так поздно обратились к нам? Болезнь настолько запущена, — продолжал громыхать он. — Судя по всему, она больна очень давно.

— Я ничего не знала, я только сегодня приехала, — прошептала Наташа.

Маму положили в палату кардиологического отделения. Наташа сидела на стуле около ее кровати. Как непривычно видеть маму в такой обстановке. Сколько помнила Наташа, она никогда ничем не болела. А может быть, делала вид, чтобы не расстраивать свою дочь.

Больная сразу уснула, настолько слаба она была, а дочь осторожно гладила ее поседевшие волосы. Врач сказал, что мама может умереть. Этого не может быть. Он ошибается. Случиться может что угодно: землетрясение, наводнение, война, наконец, но мама всегда должна быть рядом, и тогда все можно перенести, тогда ничего не страшно. Разве возможно такое, что ее не будет?

Наташа последние четыре года жила в Москве, вдали от нее, но она часто приезжала, да и сознание того, что у нее есть родной человек, согревало ее в тяжелые минуты. А что, если врач прав, и мама уйдет навсегда? Ничего нет постоянного в этом мире. Те, в ком наиболее сильно нуждаешься, отчего-то всегда исчезают. Даже любимый человек ушел от нее. Нет, мама не уйдет, она всегда будет с ней.

Больная во сне слабо застонала. Девушка вскочила и побежала за медсестрой.

— Сейчас сделаю укол, — успокоила ее медсестра. — Думаю, ей сразу станет легче.

Мама открыла глаза.

— Наташенька, уже поздно, поезжай домой. Тебе нужно поспать, ты ведь только сегодня с поезда, устала, наверное.

У Наташи перехватило дыхание. Нет, это невозможно. Даже в таком тяжелом состоянии мама продолжает заботиться о ней.

— Врач разрешил мне остаться с тобой до утра, — сказала она, через силу улыбаясь. — А утром тебе, наверное, сделают операцию, и ты поправишься через несколько дней. Тебя выпишут домой, мамочка, и мы с тобой обо всем поговорим. Мне нужно тебе так много рассказать.

Мама тоже улыбнулась ей, но сразу же закрыла глаза и опять провалилась то ли в сон, то ли в беспамятство.

— Очень тяжелый случай, — сказал на следующий день Наташе тот же сердитый врач. — Мы даже собирали утром консилиум. Решили оперировать. Но за исход мы ручаться не можем. Слишком поздно вы к нам обратились. Если она проживет месяц после операции, значит, все может быть в порядке, но она слишком слаба. Вам придется дать расписку.

— Да, я дам вам расписку, — сказала Наташа.

Маму увезли в операционную, а Наташа вышла в больничный двор. На клумбах пестрели астры. Пчелы, жужжа, перелетали с цветка на цветок. По дорожкам, среди зеленой травы и кустарников, бегали дети. Выздоравливающие больные сидели на лавочках с навестившими их родственниками.

Девушка опять резко почувствовала свое одиночество, оторванность от мира. Ее маме сейчас делают операцию. Может быть, она умрет. А в мире все живет и радуется, и никто не разделяет ее горя. Наташа казалась себе потерявшимся ребенком. Такое было с ней однажды. В четыре года. Мама взяла ее с собой в большой универмаг, и там Наташа, засмотревшись на красивую куклу, отпустила мамину руку. А когда она повернулась, мамы рядом не было. Мимо шли чужие люди, и им точно так же, как сейчас, не было до нее никакого дела. Она вдруг испугалась, что потерялась насовсем. Она громко заревела. Но тогда мама очень скоро нашла ее. А вернется ли она к ней теперь?

Ужас и отчаяние были во много раз сильнее, чем в детстве, но сейчас Наташа не имела права плакать. Она — взрослая, она должна держаться, чтобы помочь маме. Она ехала за помощью к ней, как маленькая девочка. А жизнь распорядилась совсем по-другому. Девушка возвратилась в больницу и села у входа в операционную. Сколько прошло времени — три, четыре часа? Наконец появился врач.

— Мы сделали все, что смогли. Будем надеяться, организм окрепнет.

То, что было дальше, казалось Наташе непрекращающимся кошмаром. Мама металась в бреду, держалась высокая температура, прерывался пульс. Уколы, капельницы, таблетки… Дни и ночи закружились в безумном хороводе. Девушка не отходила от матери, и женщины, лежавшие в палате, насильно заставляли ее поесть.

— Езжай домой, я послежу за ней, — уговаривала ее медсестра, но она боялась оставить маму и на секунду.

Ночью, лежа на свободной больничной койке, Наташа не могла уснуть. У нее уже совсем не осталось сил. Как ей нужно, чтобы рядом оказался кто-нибудь, кто взял бы ее на руки и успокоил, сказал бы ей: «Держись». Кто-нибудь? Конечно, ей нужен Игорь! С его силой и уверенностью в себе. Она бы вынесла все, что угодно, если бы он был с ней. Только бы ощутить силу его рук, его объятия. Она ничего не боялась бы тогда. Нет, нельзя об этом думать. Становится только хуже, ведь он не придет к ней на помощь. И она сама должна быть сильной, чтобы мама могла выжить.

— Наташенька, — услышала она тихий голос.

— Мама? — девушка вскочила и подошла к кровати.

— Наташенька, я чувствую, что скоро умру. Ты не переживай за меня, дочка. Это совсем не страшно. Мне только больно, что оставляю тебя одну. Если бы ты была замужем, я бы умерла спокойно, — шептала мама, сжимая горячими пальцами Наташину руку. — Неправильно я воспитала тебя. Ты все училась, а надо найти себе хорошего парня…

— Не волнуйся за меня, мама, я не останусь одна, у меня все будет нормально. Только ты не умрешь, ты не можешь умереть, — говорила Наташа.

— Нет, я чувствую. Ты не плачь, — пальцы разжались, мама опять потеряла сознание.

Наташа побежала за врачом. Маму отвезли в реанимационную, и девушку к ней не пустили. Врач вышел оттуда настолько уставший и несчастный, что у Наташи оборвалось сердце.

— Мы ничего не смогли сделать. Мы не боги, — сказал он.

Наташа вернулась в палату и легла на койку. Вот и мама, последнее, что связывало ее с жизнью, оставила ее. Сначала Игорь, потом Светлана. Но их уход можно было пережить, ведь она знала, что они где-то есть, что им хорошо. А мама, бедная мама, она умерла, потому что ей некогда было следить за своим здоровьем. Она все работала, чтобы ее дочь ни в чем не могла нуждаться. Как же теперь ей жить дальше? Она осталась совсем одна в этом безжалостном мире. Она не сможет, она просто не хочет жить дальше.

Если мир остается прежним, тогда как в душе у нее все разрушено, то самый легкий выход покончить с кошмаром — это умереть самой. Она столько боролась, и все бесполезно. Игоря не вернуть, мамы больше нет. Проще всего — выпить таблетки, которые лежат у мамы в тумбочке, сразу всю упаковку. Тогда она уснет, и отчаяние оставит ее навсегда. Как просто. Почему она раньше не сделала этого? Она должна была жить ради мамы. А теперь настало время подумать о себе.

Наташа решительно поднялась с койки, но вдруг почувствовала, как что-то слегка шевельнулось внутри ее, словно разорвался пузырек воздуха. Что это с ней? Ребенок! Как она могла забыть о нем? Она хотела лишить себя жизни, но имеет ли она право решать за него? Словно поняв ее намерение, он напомнил ей о себе, требуя продолжения жизни. И ей придется жить ради этого, еще не родившегося малыша. Ей придется заменить ему всех: и отца, и бабушку. У него будет только она, и поэтому ей придется быть особенно сильной.