Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового

Вы учитывали – девушка, не девушка?

Зачем нам девушки? Одна прошла. Как только дело касалось подробностей того, что происходит внутри нее реально, она не могла ни бэ ни мэ сказать. Она же не знает какой-то части ощущений из жизни.

Вы придумали новую форму секса.

В общем, да, причем я даже не знал, как в других местах бывает – за рубежом ведь это давно существует.

Скажите, а многие из женщин получали удовольствие, для них это был запретный плод?

Безусловно. Нереализованная сексуальность – это стимул, один из моторов, который куда-то толкает.

У вас были ведь какие-то корпоративные мероприятия, как сейчас говорят…

Обязательно были, раз в год мы садились на теплоход и устраивали день демократии. Самогон, вино и танцы. Но главное событие, конечно, это капустник.

А большинство девушек замужем или нет?

Пополам.

К вам идут женщины, в общем-то, не от большой зарплаты, сколько они получают?

Они ведь не работают сутками напролет, а довольно удобно – несколько часов в день или через день.

И сколько они зарабатывали в месяц, примерно?

Они ведь работали не каждый день и не целый день, но пятьсот-шестьсот долларов у них получалось.

Странно, что операторы мобильной связи плохо идут на эту игру.

Они говорят, что нам проще приписать каждому клиенту минуту лишнюю разговора – и мы в шоколаде.

Они боятся, что их закроют, что это нелегальный бизнес?

Не думаю, у них же есть теперь внутренние чаты, эротические. Пока не хотят. Может быть, при усилении конкуренции они к этому подойдут.

Значит, у вас пятьдесят девушек работают. Они получают по пятьсот – это двадцать пять тысяч долларов в месяц. Зарплата в вашем бизнесе должна составлять процентов двадцать пять. Значит, ваш оборот должен быть сегодня сто тысяч долларов в месяц. А годовой – миллион двести. Ваша часть рынка – семь процентов. Следовательно, в Москве оборот этого бизнеса десять миллионов в год.

Неточность такая: мы обслуживаем десять процентов рынка, а остальные девяносто процентов – никто не обслуживает. Есть еще только одна компания, которая работает с междугородним трафиком.

То есть Москва обеспечивает междугородний трафик – они все-таки нашли способ брать деньги?

Люди плохо платят за эту услугу. Вы можете ориентировать девушек, которые разговаривают, чтоб они говорили: «Любимый, мы с тобой так здорово трахнулись, ты уж, пожалуйста, заплати, потому что я умру с голоду».

Это дурной тон. Не ее дело про деньги говорить.

Если в Москве он не оплатит, его внесут в черный список. Не надо, чтобы она ему чего-то там говорила, потому что начнется портовый бордель. На его решение это никак не повлияет. Понравилось ему – он заплатит.

Не понравилось – не заплатит.

А этих девчонок не снимают? Статистики нет?

Пытаются. Девушки боятся, что это подстава.

Я сразу увольняю – без выяснения, просто по подозрению расстаюсь.

Девушки себя не чувствуют проститутками?

В общем, нет. Аргументация такая – проститутку возбуждают деньги. А их – мужчины.

То есть они получают удовольствие от работы?

Быть желанной – это очень клево для женщины, это огромный стимул.

Я разговаривал с проститутками – для них это тоже стимул. Так получается, что не ахти какой бизнес этот секс по телефону.

Позволяет как-то жить. Сейчас у меня другой бизнес, который надо поставить на ноги, – журнал.

Какая у вас там роль?

Я руководитель проекта, инвестор, следящий внимательно за собственными деньгами и направляющий политику журнала.

Сколько стоит здесь объявление?

Двести рублей. Есть раздел в конце «Встречи, досуг, отдых» – бордели там. Я стараюсь разделить проституток и знакомства. Мой журнал для реальных знакомств. Это уникальная вещь.

У вас, я смотрю, здесь много мужчин – это те, которые на халяву хотят проехаться? Не заплатить проститутке, а познакомиться с приличной девушкой в ресторане.

Большинство мужчин не хотят платить проституткам.

Платный секс – это всего лишь секс, значит, она не партнерша, а исполнительница некой функции, а мужчине интересна партнерша.

Смотрите: «я хочу вас познакомить со своей подругой – яркая, эффектная, самодостаточная женщина, звоните» – это наверняка оператор.

Это действительно подруга. Засиделась девка, у нее уже дети, она стесняется. Сердобольная подруга решила устроить ее жизнь.

«Катерина, тридцать лет, сто шестьдесят пять, не замужем, с порядочным мужчиной для серьезных отношений и брака…»

«Он – его» – это гомосексуалисты, «Она – ее» – это лесбиянки. Смотрите, много как – десяток. Чистоплотная – для лесбиянок это важно.

Это для всех, по-моему, важно.

«С девушкой б/с» – что это значит?

Бисексуальной.

«Для легких, романтических отношений, м/в есть».

Место встречи. Там сзади список сокращений.

Журналы «Плейбой» и «Пентхауз» – не являются вашими конкурентами?

Там же нет знакомств. «Плейбой» – тяжелое чтиво, уже неинтересное никому.

Где вы распространяете журнал?

Он продается в метро – лотки, киоски. В клубах лежит, в ресторанах.

Что изменилось в последнее время в вашей области – секс по телефону? Какую новую тенденцию вы чувствуете?

В девяносто втором году мужики больше предпочитали слушать, сейчас идет вполне полноценное общение, двустороннее, и, конечно, фантазии стали более раскрепощенные.

Между вашими операторами происходит обмен информацией?

Конечно. Происходит разбор полетов.

По телефону можно играть садомазохизм?

Все можно. Нет абсолютно никаких ограничений, ничего невозможного.

Сокращается или расширяется этот бизнес?

Я думаю, что сокращается. Возможностей визуального контакта сейчас гораздо больше, чем раньше.

Масса борделей, масса проституток.

Того и гляди легализуют проституцию.

Я – только за. Всем будет спокойнее.

К вам милиция никогда не приставала?

В девяносто втором году, или в девяносто третьем, им почему-то казалось, что я высылаю девочек на дом.

За границей такой бизнес сейчас расширяется, я сужу по объему рекламы.

Сейчас во многих странах большое внимание уделяется безопасному сексу. Здесь это тоже будет, но не скоро.

Чем еще хотите заниматься?