Просто хорошая мама. Как внести гармонию в жизнь своего ребенка и не пропустить его детство

Затем мы переключили внимание на книги. Припрятав десятка два, оставляем только одну или две книги, которые занимали Мари в тот момент. Это может шокировать родителей, которые гордятся любовью к чтению своего ребенка: «Сара читает пять или шесть книг одновременно!» Ни в коем случае не хочу препятствовать чтению, но будет гораздо лучше, если ребенок действительно сосредоточится на одной книге и будет наслаждаться чтением (или любой другой деятельностью) в конкретный момент времени. У меня был такой пациент, Дилан, сообразительный и словоохотливый восьмилетний мальчик. Однажды он с порога заявил мне: «Знаете, что? Я только что прочитал шестнадцатую книгу серии «Волшебный дом на дереве», читаю четвертую часть «Путешественников во времени» и мне только что подарили новый комикс про «Капитана Трусы». – «Здорово, – сказал я. – И какая же книга тебе понравилась больше всех?» – «О, я не знаю, – ответил мальчик. Он явно счел мой вопрос излишним. – Они все одинаковые».

Но вернемся к Мари. Мы сложили игрушки в несколько больших ящиков и отнесли в подвал. Оставили только любимые (чем проще, тем лучше): пару кукол, плюшевого мишку, с которым она спит, конструктор, посуду и мячики. Почти половину игрушек пришлось выбросить, потому что они сломались или лишились деталей. Предполагалось, что те игрушки, которые мы убрали на хранение, будут своего рода запасником: одну игрушку можно будет менять на другую. То же самое мы сделали с книгами – оставили только пять или шесть любимых, которые выстроились на полке рядом с кроватью девочки, а остальные упаковали и припрятали.

В одну из корзин для игрушек мы положили яркие куски ткани, веревочки и прищепки. Также мы обеспечили Мари удобным столом, большим альбомом для рисования и коробкой карандашей. Да, и вот еще что: мы перебрали и привели в порядок маскарадные костюмы и сложили их отдельно.

Вы могли бы подумать, что первой реакцией Мари на это «анти-Рождество» был шок. Ничего подобного. Я наблюдал подобное неоднократно. Девочка даже не заметила, что пропали добрых две трети (и даже больше) ее игрушек и книг. Она осваивала освободившееся пространство и радовалась предоставленной свободе. Каждый день в течение нескольких недель Мари строила домик из кусочков ткани, скрепляя их прищепками, а потом пряталась внутри, часто с куклой или книгой. Казалось, именно это ей было совершенно необходимо. Мари поняла, что все это принадлежит ей и она может «устраивать гнездышко», когда захочет. По вечерам девочка вместе мамой разбирала домик. Они складывали куски ткани и прищепки в корзину до следующего дня.

Это был только первый шаг процесса упрощения. Предстояло еще несколько уровней и несколько месяцев. Первый шаг – изменение комнаты – стал для Мари сигналом к целому морю новшеств, которые коснутся всех частей дома и всех аспектов жизни этой семьи. Изменения затронули и пространство, и время, и они не были результатом обычной уборки. Это было сознательное движение, и в практическом, и в переносном смысле, к более структурированной и предсказуемой жизни, учитывающей интересы ребенка. Я не хочу сказать, что всё в доме и в жизни должно быть ориентировано на ребенка, но я настаиваю на том, чтобы всё в доме и в жизни не было ориентировано на взрослых. Для взрослых может быть приемлемым определенное количество вещей; но для ребенка «накопительство» является недопустимым.

У детей очень развито осязание, и они так полно используют свои чувства, что любой предмет им нужно потрогать, понюхать, возможно, надкусить, бросить, надеть себе на голову, а иногда и утопить в воде. Это совершенно естественно. Наденьте на ребенка защитный шлем, если боитесь, – он исследует мир. Но представьте, какую сенсорную перегрузку испытывает ребенок, если каждый сантиметр поверхности заполнен вещами? Так много вариантов выбора и такое огромное количество стимулов просто крадут у него необходимое время и рассеивают внимание. Когда вещей слишком много, ребенок лишается досуга, а также способности исследовать окружающий мир во всех деталях.

ЭЛЕМЕНТАРНО

Избыток вещей крадет у детей время и возможности для рассматривания и исследования окружающего мира.

С годами я вижу все больше преобразований в тех семьях, с которыми мне посчастливилось познакомиться и работать. Очень простые принципы, примененные к домашнему укладу, постепенно производят грандиозные перемены эмоционального климата семьи и взаимоотношений ее членов. Когда я работаю с семьями, то часто представляю себе поток, русло которого завалено камнями, и эти камни все прибавляются и прибавляются… Устраняя беспорядок – и в окружающей среде, и в голове, – упрощение позволяет потоку семейной жизни течь свободнее, а членам семьи – быть внимательнее друг к другу и претворять мечты в реальность.

Изменения

Когда я только начал работать с людьми над упрощением их жизни, то наблюдал небывалые преобразования. В своей практике я с таким раньше не сталкивался. Когда упрощение стало основой моей работы, я почувствовал себя в трудном положении в профессиональном плане. Я не приобрел этот метод в результате обучения или практики; этот метод не пришел из психологии развития или психологии школьного возраста, и он не был основан на моих познаниях в психоанализе. Мое образование было сложным и разнообразным, но тот подход, который я придумал – упрощение – не был мудреным. Он и правда был очень, очень простым.

В то время – около десяти лет назад – я работал и жил вместе с семьей в прекрасном уголке Новой Англии, в поселке при колледже Нортхэмптон, в штате Массачусетс. Как только слух о моей работе разнесся по окрестностям, моя частная практика стала стремительно расти. С того времени и по сей день за мной закрепилась кличка «Доктор Мусорный Мешок». Вы думаете, это был упадок моей карьеры? Напротив! Было очень приятно воочию убедиться, насколько эффективным может быть упрощение для восстановления душевного равновесия и спокойствия.

Это замечал не только я, но и другие люди. Вообще-то место, где я жил, особенное – здесь больше психотерапевтов на квадратный сантиметр, чем где-либо в стране, за исключением, возможно, Манхэттена. Однако меня рекомендовали не только члены тех семей, с которыми я работал, но даже психологи и психиатры. Мои коллеги сочли, что их собственные методы – любые, будь то когнитивно-поведенческая терапия, терапия искусством или терапевтические беседы – работают гораздо лучше, если домашний уклад подвергается упрощению. Этот метод – упрощение – подготавливает пространство для изменений в повседневной жизни ребенка. Как выразился один психиатр, работа «пошла», как никогда раньше.

То, чем мы занимаемся, – не столько лечение, сколько подготовка. Упрощение позволяет создать необходимое пространство в укладе семейной жизни и определить намерения; это своего рода почва для изменений, которые могут принять различную форму. Изменения могут произойти в результате психотерапии, которая «пошла», или других действий, или они могут случиться естественным образом, в результате взросления детей, или из-за неуправляемого стресса и проблем в жизни родителей. Упрощение ограждает окружающую среду ребенка, способствует постепенному и очень важному формированию его личности. В любом случае мы отмечаем небывалые преобразования.

Вам не нужно быть психотерапевтом, чтобы наблюдать необычные качества у многих детей. Большинство родителей согласятся с этим. Мне немного жаль, что мои собственные дети вдвойне необычны, и это, по их собственному выражению, потому, что они – потомки психотерапевта! Все верно, мы все немного странные, у всех свои особенности и личные качества. Однако мы с готовностью переносим странности взрослого человека, но не ребенка. Возможно, нам кажется, что взрослый человек «полностью сформирован», а ребенка еще можно «перековать».