Просто Иван

Убитый боец сидел как живой: можно было подумать, что человек просто устал и присел отдохнуть, и только если хорошенько присмотреться, то небольшая, дырочка в каске, да застывший взгляд не моргая смотрящий в вечную пустоту, говорили об истинной причине неестественной неподвижности этого воина. Винтовка лежала перед погибшим красноармейцем, а в аккуратной нише для боеприпасов находилось три полных обоймы и две гранаты Ф-1. Всё это было весьма кстати, и как только боеприпасы перекочевали в карман галифе, как над бруствером возникла зловещая фигура врага.

Лёха проклиная себя за то, что так глупо перемещался по окопу без оружия, потянулся к лежащей рядом с ним трёхлинейке - прекрасно понимая, что не успеет даже к ней притронуться. Но, немец еже почти наведший на него свой автомат дёрнулся; выронил своё оружие - которое, в падении больно ударило Алексея по левой голени и, падая навзничь исчез из виду. К появлению другого фрица, Прохорчук уже держал мосинку наготове. Возникший на бруствере фашист выцеливал Дзюбу: который только что пристрелил его предшественника - поэтому он не увидел Лёшку всё ещё сидящего рядом с убитым красноармейцем. Эта, казалось бы такая небольшая оплошность стоила ему жизни. Солдат вермахта даже не заметил, как молодой красноармеец подымаясь, с силой выбросил руки вверх, устремив этим слитным движением штык своей винтовки прямо в живот своего противника.

Так и не поняв почему его пронзила жгучая, невыносимая боль, немец позабыл что идёт бой и удивлённо посмотрел на свой живот; угасающее сознание зафиксировало что оттуда что-то торчит, и, выронив свою М-98К он инстинктивно схватился за ствол неизвестно откуда появившейся трёхлинейки: и это было последнее что успело сделать его умирающее тело.

Алексей не ожидавший что штык так легко входит в тело, немного растерялся и догадался его выдернуть только после того, как немец схватился за ствол винтовки.

– Отдай сволочь!

Выкрикнул Лешка после первого рывка, который так и не освободил оружие от нанизанного на него врага. Вторая попытка закончилась тем, что тело поверженного врага повинуясь этому движению завалилось на победителя. Дальше всё происходило по тем же неизменным законам физики и механики, мосинку вывернуло; произошло ещё несколько неуловимых движений и оружие вырвало из Лёхиных рук: а он еле успел отскочить в сторону - дабы не быть придавленным падающим трупом.

Памятуя о том, чем чуть не закончился его недавнее безоружное дефиле по траншее, Прохорчук спешно подхватил немецкий карабин - принадлежащий только что убиенному противнику. Надо сказать, что сделал он это как нельзя вовремя. В окоп спрыгнул рослый фриц: который был тут же сражён из трофейного оружия. Дальше всё понеслось как в быстро сменяющемся калейдоскопе - перезарядка, выстрел; снова передёргивание затвора, и снова выстрел - выстрел - выстрел... Вот очередной немец решил в прыжке достать Лёшку своим длинным штык ножом: но как-то так получилось, что Алексей успел развернуться на крик атакующего фашиста и выставить карабин вперёд. Вот так тупой ствол и угадил налетевшему на него немцу в грудину. Наткнувшийся на него фриц невольно хыкнул и скорчился на пару секунд от боли: а Лёха, за малым - повторно, чуть не выронил оружие. Не было никаких размышлений и догадок, не пришли на помощь даже отработанные рефлексы - навыки штыкового боя полностью отсутствовали: а подсознание само нашло выход. Пришелец с другого времени быстро перехватил карабин на манер дубины и с размаху обрушил его приклад на голову противнику. И в следующую секунду, не задумываясь, он подхватил упавший рядом с ним немецкий штык нож, пусть не с первой попытки, но примкнул к трофейному карабину и был готов отразить новую опасность, которая могла на него обрушиться с любой стороны.

В горячности схватки Лёша не сразу расслышал долгое: - 'Та-та-та-та".
– Он только отметил, что немцы перестали вламываться в траншею и спустя несколько секунд после этого, решил посмотреть что послужило этому причиной. Как оказалось, противник отходил: он отступал и отстреливался - но всё равно.... Главным было что он отходил: а за спиной что-то стрекотало, и стрекотало - длинными очередями, и это что-то заставляло отступающих падать. Это выглядело как будто немцы обо что-то спотыкались и не удержав равновесия падали, а распластавшись по земле: сразу же засыпали.

– Да ведь это наш пулемёт Максим.
– Эта догадка не вызвала никаких эмоций: только неизвестно почему тело ощутило сильнейшую усталость.
– А судя по тому, что звук идёт с двух сторон, то он не в полном одиночестве поёт свой реквием по захватчикам.

– Молодец казак - атаманом будешь!

Похвалил Лёшу подбежавший Дзюба. Он украдкой выглянул из окопа, затем обернулся и подмигнул своим единственным глазом: который не скрывала повязка, ставшая после боя грязно-серой.

Однако парню было не до этой похвалы: его трясло мелкой дрожью. Горячка боя не дававшая ему задумываться о том что он делал, постепенно отступала, и ужас осознания того, скольких человек пришлось убить в этой схватке леденил душу.

– Э брат. Вона как оно тебя.... Да-а-а уж, тебе нужно срочно принять лекарство.
– С этими словами Дзюба проворно развернулся и исчез из поля зрения.

Впрочем, вскоре он снова появился, присел на корточки и протянул открытую флягу.

– На Ванюша, попей моей микстурки.

Можно считать молодого парня, пережившего свой первый в жизни настоящий бой слабаком который раскис, и стало быть он не на что не годен. Однако этот вопрос спорный. Нам порою кажется, что уж мы точно обладатели не то что' крутых" - титановых яиц. И завалив больше десятка вооружённых до зубов вражин, будем олицетворять само спокойствие. Для пущей наглядности подойдём к горящему танку супостата и неспешно прикурим от него сигару - на крайний случай за неимением оной, раскурим самокрутку. И после чего, пустив дым колечками изречём:

– Да-а-а, могло быть и хуже... .

Однако в жизни всё по-другому - как говорится не зарекайтесь. Поэтому протягивая руку к фляжке и делая несколько глотков, Лёшка не обратил внимания не на сильный спиртной запах, не на вкус той жидкости которую пил. После третьего или четвёртого глотка он закашлялся и оторвался от горлышка фляги.

– От молодца.
– По-отечески тепло проговорил Дзюба.
– Гони эту тоску прочь.

Он ещё на Финской войне видел как после первых боёв ребят трясло, выворачивало - впрочем: не миновала сея чаша и старшину. Правда тогда он был ещё необстрелянным сержантом. ...

– А ты молодец. Так их и надо: пулей, штыком и прикладом. Мы этих немцев с их Гитлером к себе не звали.
– Затем Дзюба чего-то заметив проговорил.
– Ты Ваня свою гимнастёрку то снимай, и рубаху тоже. Тебя вона как оцарапало, перевязаться надобно.

Лёшка не сказав не единого слова в ответ, послушно разоблачился по пояс и безучастно наблюдал как старшина стал спешно обыскивать трупы немцев. Только на сей раз отрешённость имела другой характер. Его голова кружилась, как будто он перекатался на аттракционе, называемом в народе 'центрифугой". Что было не мудрено, коль спиртное было выпито натощак и после такого стресса. Впрочем после сильного стресса, алкоголь людьми воспринимается как водичка - но только не в этом случае: в груди Лешки потеплело, тело охватывала манящая нега и хотелось просто вздремнуть.

– О отличная фляжка... и это сгодится... опаньки, хорошая бритва - пригодится взамен моей утерянной....
– Занимаясь мародёрством Дзюба что-то бормотал, но до Лёшки долетали только обрывки фраз.

Лёша уже проваливался в сон: точнее балансировал на грани провала в царство древнего божка Морфея, когда его бок как кипятком ошпарило. После такой неожиданной встряски: хмель и сон как ветром сдуло.

– Повезло тебе Ванюша.
– Тихо приговаривал Старшина, протирая проспиртованным тампоном рану.
– О-о-о, как удачно для тебя эта пуля пролетела: стреляли то в упор, а она только шкурку подпортила. Вон, видишь - от близости выстрела даже пороховые следы остались. Вот браток, знать ...

Следующее что сделал старшина после окончания перевязки, - было то, что он принёс вещевой мешок убитого красноармейца.

– Вот-так Ваня, отныне этот сидор твой - тебе он больше пригодится. Вот, в него я тебе положил трофейную бритву, мыло, пару ганцевых аптечек. Далее. Цепляй на ремень флягу - это тебе не наша стекляшка: и легче, и не разобьётся в самый не подходящий момент. Опосля вешай, котелок - кстати, в нём и сидоре лежат консервы - когда будем вечерить, поделим это сокровище на всех бойцов. Да. Ещё, у нас есть три немецких 'колотушки".