Просто Наташа, или Любовь в коммерческой палатке

— Да что случилось? Наташа в порядке?

— Вот уж случилось, так случилось… Наташа? Наверное, честно говоря, я ее несколько дней не видел.

Сергей с облегчением вздохнул, ну слава Богу, если что и случилось, так не с ней.

— А ты не знаешь, к ней в гости кто-нибудь захаживал в последние дни?

— Вроде нет… не знаю. Да где же эта чертова тетрадь? Вот что, Серега, ты, если хочешь, подожди меня здесь. Там такое творится, и милиция, и кого только нет. Не знаю, когда вернусь, но лучше заскочи как-нибудь в другой раз. Лады?

— Да, конечно, извини.

…Наташа открыла дверь, даже не спросив, кто стучит. Молча посторонилась, пропуская его в комнату. Она была еще красивей, еще желанней, еще роднее, чем он видел в своих мечтах.

— Наташа… — прошептал Сергей и, шагнув к ней, обнял, жадно поцеловал ее теплые губы.

— Сережа… Как хорошо, что ты пришел… ты отделался от приставучей дамы?

— Нет, я специально пришел утром, чтоб никто не узнал об этом. Понимаешь…

Она резко оттолкнула его.

— Тайком, значит, пробрался? — Как изменился ее голос! — Конечно, тебе запретили со мной встречаться, бывать где-то вместе. Я же дура необразованная, бедная плебейка, всю биографию тебе могу испортить! — Она усмехнулась. — Мой дорогой граф!

— Ты истинная казачка, Наташа, — попытался шутить Сергей. — Если что-то не нравится — руби сплеча, а разбираться потом будем.

— Казаки, Сережа, тем и отличаются от холопов, что у них крепостного права никогда не было, и унижений они не терпели.

— Я слышал, ты замуж собираешься. Это правда?

— А тебе какое дело?

— Такое, что я люблю тебя! Наташа, ты слышишь?

— Хорошо, что я не согласилась выйти за тебя замуж. Да и теперь думаю, если когда-нибудь мы будем вместе, вдруг потом тебя опять ограбят и найдется какая-то дама, купит моего Сережу на пару месяцев?

— О чем ты говоришь!

— Все о том же! Ты и сейчас пришел ко мне украдкой. Выходит, она не позволяет тебе видеться со мной.

Сергей опустил голову. Ну как ей объяснить, что Валет пообещал, что, если в течение месяцев четырех, от силы, полугода Сергей нарушит свое обещание не видеться с Наташей, у нее будут крупные неприятности. А Валет свое слово умеет держать. Если сейчас рассказать об этом Наташе, она испугается, будет ходить и оглядываться…

— Все гораздо страшнее, Наташа, — тихо выдавил Сергей. — Я не могу тебе рассказать обо всем, прошу лишь — потерпи немного.

— Понимаю, ты не можешь, а я и не спрашиваю, все и так ясно.

— Я не собираюсь жениться на Ларисе, я даже ни разу не встречался с нею после того, что случилось. Наташа, Наташа, ну пожалуйста, поверь мне: я люблю тебя, только тебя, никакая Лариса мне не нужна. А ты что делаешь! Ты собираешься выходить замуж! Ты бы хоть думала, что делаешь! Наташа! Любимая, через полгода…

— Ну так, может, через полгода и вернемся к этому разговору?

— Ты что, серьезно? Я никогда не прощу тебе этого! Слышишь? Всему есть предел. Если ты выйдешь замуж — между нами все будет кончено. Навсегда!

— Что же это получается — тебе можно, а мне нельзя?

— Никому нельзя, Наташа!

Она задумалась на мгновенье. Может, хватит его мучить? Она ведь не собиралась выходить замуж за Нигилиста. Но в это время в дверь коротко постучали.

— Вот и хорошо, что вы оба здесь. — Вадим Иванович виновато глядел себе под ноги. — Вы уж извините, ребята, но такое дело, надо на пару дней освободить изолятор.

— Освободить? — испугалась Наташа. — А где же я буду жить эти пару дней?

— Объясни, в чем дело, Вадим, — встревожился Сергей. — Что тут у вас стряслось?

— Да что стряслось! — махнул он рукой. — То и стряслось, что личности творческие, непрогнозируемые. Дураки, если уж прямо говорить. Ванька Шерстобитов порезал себе вены.

— Ох, Господи! Да он же заходил вчера ко мне, жаловался, что никто стихи печатать не хочет, и вообще, никакого будущего нет. Я послушала его и выпроводила, даже и не подумала, что он всерьез…

— Жив? — спросил Сергей.

— Да где там… Утром нашли товарищи по бутылке — уже холодный был. Такие вот дела… творческие. Все бузил, а потом взял да и… Дурак! Что еще скажешь?

Наташа закрыла лицо руками, заплакала, опустилась на кровать.

— А Наташа при чем? Ее подозревают?

— Да нет, но ты понимаешь, вот-вот нагрянет проверка из института, они все углы тут обшарят. Нужно, чтобы никого из посторонних не было. Если обнаружат, что Наташа живет в изоляторе, могут возникнуть трудности.

— Понятно, — вздохнул Сергей. — Нужно что-то придумать, где-то устроить Наташу.

— Денька два-три, а потом все уляжется, можно будет ей вернуться. Ну, я пошел, а вы думайте. Раньше десяти, думаю, не приедут проверять, до этого времени я вас не тороплю.

Он ушел, а Сергей присел на кровать рядом с Наташей.

— Наташа, милая, ну пожалуйста, не плачь.

— Он даже стихи свои не читал, — всхлипывала Наташа. — Сидел тут как в воду опущенный, а я-то, дура, ничего не поняла…

— А что ты могла сделать? Ну, перестань плакать, нам нужно подумать, куда тебя устроить на несколько дней. Вот проблема, этого мне только не хватало!

— Ты иди, Сережа, иди и не думай обо мне. Как-нибудь сама выпутаюсь или уеду обратно в Гирей. — Вытерла слезы и принялась складывать в чемодан одежду. — Посуду можешь взять с собой и одежду, какую покупал мне, — тоже.

— О чем ты говоришь, Наташа! Это все твое, не надо глупых жестов, прошу тебя. Что же нам с жильем придумать?

Наташа вдруг вспомнила, как он рассказывал о своей большой квартире, о комнате, где у него все есть. Мог бы сказать родителям: это моя жена, будет жить со мной, а уж она постаралась бы не раздражать мамашу. Мог бы, наверное, у родителей попросить денег, у них же тут куча знакомых, неужели не собрали бы эти двести тысяч? Мог бы, да не захотел. Чересчур самостоятельный. Теперь вот сидит, думает, куда бы ее пристроить. А сам боится, как бы кто не увидел, что он пришел к ней. Вот к чему привела эта самостоятельность!

— Уходи! Уходи, надоел ты мне!

— Не сердись, Наташа, — взмолился Сергей. — Это тоже случайность, я же не виноват, что…

— Ты ни в чем не виноват, — перебила она его. — Уходи!

— Но я же не могу оставить тебя в таком положении!

— Не беспокойся, что-нибудь сама придумаю.

Словно подтверждая ее намерения самой позаботиться о своем будущем, раздался резкий стук в дверь, и, не ожидая разрешения, в комнату вошел Петр Яковлевич Нигилист.

— Доброе утро, Наташа. Собираешь чемодан? Очень правильное решение. — Он подошел ближе, торжественно вручил Наташе огромный букет роз. Повернулся к Сергею. — А это кто? Носильщик? Скажи ему, я сам помогу тебе нести чемодан.