Просто умереть

Воспер подняла руку и принялась изучать маникюр на ногтях. Рой заметил на кончиках ее пальцев типографскую краску. Внезапно ему показалось, что резкий запах духов усилился, как будто эта женщина была способным выделять яд животным.

– Вы – старший офицер полиции, который вел дело Суреша Хуссейна. Если удастся вас дискредитировать, это может весьма значительно повлиять на решение суда. Какого черта вас понесло к медиуму?

– У нас процесс по убийству, а тела нет. Мы знаем, что Хуссейн прикончил Рэймонда Коэна, верно?

Начальница кивнула. Собранные Грейсом доказательства были внушительными и весьма убедительными.

– Но отсутствие трупа – это всегда слабое звено. – Рой пожал плечами. – В прошлом мы уже обращались к медиумам. Время от времени к их помощи прибегает полиция по всей стране. Помните дело Лесли Уиттл?

Эта история получила широкий резонанс. В 1975 году злоумышленники похитили семнадцатилетнюю девушку, богатую наследницу, и ее поиски не приносили результата. Поскольку не было совсем никаких зацепок, полиция в конце концов призвала на помощь ясновидящего, практиковавшего лозоходство. Он привел их к канализационному люку, где и обнаружили труп несчастной связанной жертвы.

– Рой, дело Лесли Уиттл – отнюдь не апофеоз полицейской работы.

– После него были и другие, – возразил он.

Какое-то время начальница молча разглядывала Грейса. Затем на щеках у нее появились ямочки, словно бы она несколько смягчилась. Тем не менее голос ее оставался холодным и суровым:

– Да успешные расследования с привлечением ясновидящих можно по пальцам одной руки пересчитать.

– Неправда, Элисон, и вы сами знаете это.

– Что я знаю, Рой, так это то, что вы – умный человек. Знаю, что вы изучали сверхъестественное и искренне верите в подобные вещи. Я видела специальные книги у вас в кабинете, и я уважаю людей, способных мыслить нестандартно. Но у нас есть определенный долг перед обществом. То, что происходит у нас за закрытыми дверями, – одно дело. А наш имидж в глазах широкой общественности – совершенно другое.

– Общественность тоже верит в подобные вещи, Элисон. В одна тысяча девятьсот двадцать пятом году ученым задали вопрос: верят ли они в Бога? Положительный ответ дали сорок три процента. В девяносто восьмом году опрос повторили, и знаете, каковы результаты? Снова получили сорок три процента. Единственное изменение заключалось в том, что стало меньше верующих биологов, но зато выросло количество математиков и физиков. А не далее как в прошлом году проводился другой социологический опрос, на предмет наличия у респондентов какого-либо сверхъестественного опыта. И представьте, оказалось, что таковой имели девяносто процентов! – Грейс подался вперед и повторил: – Девяносто процентов!

– Рой, простой народ хочет верить, что правоохранительные органы тратят деньги налогоплательщиков на раскрытие преступлений и поимку злодеев при помощи привычных полицейских методов и процедур. Люди полагают, что мы обшариваем все вдоль и поперек в поисках отпечатков пальцев и образцов ДНК, и что для их исследования у нас имеются лаборатории с навороченным оборудованием и целой кучей экспертов, и что мы прочесываем поля и леса, осушаем болота, сбиваем ноги в поисках свидетелей и тщательно их допрашиваем. Обывателям вовсе не хочется думать, будто мы общаемся с гадалкой из будки в конце Дворцового причала, вглядываемся в магический кристалл или крутим блюдечко на спиритическом сеансе! Им вряд ли понравится, что мы тратим время на вызов духов. Ибо полицейские, которые, подобно Гамлету, разговаривают на крепостной стене с призраками своих отцов, не заслуживают доверия. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Понимаю, да. Но я не согласен с вами. Наша работа заключается в раскрытии преступлений. И для этого мы обязаны использовать все доступные средства.

Воспер покачала головой:

– Все преступления нам все равно никогда не раскрыть, выше головы не прыгнешь. Однако наш долг – внушать уверенность широкой общественности. Чтобы люди ощущали себя в безопасности как дома, так и на улице.

– Это все полнейшая чушь, вам ли не знать! – вспылил Грейс. – Вам прекрасно известно, что статистику преступности можно подтасовывать как душе угодно! – Он пожалел об этих словах, как только они слетели у него с языка.

Помощник главного констебля лишь сухо усмехнулась:

– Если правительство выделит нам на сотню миллионов фунтов в год больше, то мы полностью искореним преступность в Суссексе. Однако, поскольку таких средств, увы, нет, нам приходится предельно экономно распределять имеющиеся ресурсы.

– Медиумы стоят дешево.

– Только не в тех случаях, когда они подрывают доверие к полиции. – Элисон опустила взгляд на стопку газет. – Когда всякие ясновидящие ставят под удар исход судебного процесса, они обходятся дороже, чем мы можем себе позволить. Вы меня слышите?

– О да, вы говорите громко, хотя и не слишком вразумительно.

Грейс не смог удержаться от дерзости. Воспер раздражала его. Из-за присущего ему в некоторой мере шовинизма, противостоять которому Рой сейчас был не в силах, принять головомойку от женщины ему было гораздо труднее, нежели от мужчины.

– Что ж, давайте я разжую. Вам несказанно повезло, что этим утром у вас все еще имеется работа. Шеф далеко не восторге от происходящего. Мало того, он настолько зол, что грозится никогда больше не выпускать вас на публику и до самой пенсии приковать к письменному столу! Вы этого добиваетесь?

– Нет, конечно.

– Тогда прекращайте чудить и снова становитесь нормальным полицейским.

13

В последнее время Рой Грейс начал сомневаться, впервые за все время службы в полиции, стоило ли ему вообще становиться стражем закона. Он мечтал об этом с раннего детства, да и в подростковом возрасте едва ли помышлял о какой-либо другой карьере.

Его покойный отец, Джек Грейс, дослужился до инспектора уголовной полиции, и его до сих пор с огромной теплотой вспоминали некоторые старые полицейские. Ребенком Рой чуть ли не боготворил папу, обожал слушать его рассказы и проводить с ним время – иногда удавалось прокатиться в полицейской машине или наведаться в участок. Тогда жизнь Джека Грейса казалась мальчику куда более захватывающей и яркой, нежели скучный быт отцов большинства его друзей.

Рой увлекался детективными сериалами и прочитал книги про всех сыщиков и копов, от Шерлока Холмса до Эда Макбейна. Памятью он обладал прекрасной, почти фотографической, да к тому же любил головоломки и был силен физически. А после отцовских рассказов и того, что ему довелось в детстве увидеть самому, Рой уверовал во взаимовыручку и подлинное братство полицейских, что очень его привлекало.

Но теперь, когда порой выпадали дни вроде сегодняшнего, он осознавал, что служба в полиции подразумевает не столько труд в полную меру своих способностей, сколько умение приспосабливаться и соответствовать некоему определенному уровню посредственности. В современном политкорректном мире ты можешь быть блюстителем порядка на пике карьеры, однако уже в следующий момент превращаешься в пешку в политической игре.

Три месяца назад Грейс получил повышение, в результате чего стал вторым самым молодым детективом-суперинтендантом за всю историю суссекской полиции. Поначалу это его невероятно воодушевляло, однако теперь на ум невольно приходила аналогия с троянским конем.

Новое звание и должность повлекли за собой переезд из суеты полицейского участка, расположенного на Джон-стрит, в самом центре Брайтона, где служили большинство друзей Грейса, в относительный покой находящейся на окраине города, в промышленной зоне, бывшей фабрики, недавно перестроенной и отданной в распоряжение отдела уголовного розыска Суссекса.