Простодушны и доверчивы

— А как вас зовут? — задумчиво молвила Ветка с таким видом, словно пропустила инструкцию мимо ушей.

Хотя Лёка знала: каждое словечко сестра и запомнит, и проанализирует. С детства такая: ничего не пропустит.

— Не помню, — отмахнулся инструктор и шагнул к самой воде: — Я же там, дома умер, — глянул он почему-то вверх, на серое непроницаемое небо. — Той жизни больше нет. И меня того бывшего как бы нет. Теперь я Озёрник с Круглой баловины. То есть, с озера, — забредя туда по пояс, пояснил он и обернулся, глянув на Лёку: — Не знаю в подробностях, что Мору от вас нужно. Вроде ключ какой-то куда-то. Наверняка что-то связанное с межмирьем. Он тут воображает из себя хозяина. И охотится за тем ключом давно. Вроде уже за тыщу лет перевалило. Болтают об этом всякое, но тайком. А правды ни от кого не добиться. Так что держитесь, девки. Жалко будет, если он вас… А! — махнул на прощание Озёрник. — Сами разберётесь. У вас дед целый полковник. А я всего лишь старшина первой статьи.

В воду он ушёл без малейшего всплеска, без единой подпрыгнувшей над гладью озера капельки.

— Классный чел, — оценила нового знакомого Ветка и уставилась на сестру: — Домой? Или ещё погуляем? Полковника дома нет. Правда, не сказал, когда вернётся, так что может опередить и застукать… Кстати, где Нешто? — принялась она озираться в поисках упомянутого олуха.

Упомянутый тотчас объявился. Осторожненько высунулся из-за толстенного дубового ствола и тщательно осмотрел озёрную гладь. Шею вытянул, как жираф — Аист Бака позавидовал бы.

— Он ушёл, — иронично вздёрнув брови, успокоила его Ветка и тут же осведомилась: — Тебя здесь не любят? Спёр что-нибудь?

— Не твоё дело! — огрызнулся Нешто-Нашто, выбираясь из-за дерева нарочито твёрдым шагом уверенного в себе человека.

— А когда обувку мне сопрёшь? — не без издёвки продолжила его доставать юная нахалка. — И штаны. Долго мне ещё голой задницей сверкать? Ты же обещал.

— Значит, это он содрал с Аиста пиджак? — дошло до Лёки. — А то непонятно: почему у тебя с шопингом никаких проблем, а я хожу, как чучело? Я тоже хочу ферязь, — уставилась она требовательным взглядом на застрявшего у дуба вора-промысловика.

— Да, что ты?! — с едким восхищением всплеснул тот руками. — А кто корил меня почём зря, ругал за…

— Натуру мою безгрешную, но неудержимую, — перебила его Лёка и разъяснила свою позицию: — У духов можно. Им это жизнь не сломает. Бака уж как-нибудь раздобудет новый кафтан. А у смертных нельзя. Они, между прочим, не воздухом питаются. Им работать приходится, чтобы купить то, что ты сопрёшь. Так что я хочу новый гардероб и точка. Шанель! — позвала она, отыскав взглядом зарывшуюся в траву игошку. — Лапочка! Мы уходим!

Та резво попрыгала на зов мячиком. За неимением задних лапок, отталкиваться от земли душок приноровился раздувавшимся пузиком. Выходило смешно и умилительно. Только волосня ей мешала.

— Хорошо вышло, что нашла, — выдала игошка интригующую фразу, запрыгнув на колени присевшего приставника. — Прямо ко времени.

— Что нашла? — не слишком вникая в сказанное, поднялась Лёка, держа её в ладонях.

От былой брезгливости не осталось и следа.

— Вет, нужно бы ей волосы подобрать, — попросила она сестрёнку.

— Давай, — легко согласилась та.

Прищурилась, оценивая растущие на макушке духа водоросли. Затем огляделась вокруг, что-то выискивая. Отошла, подобрала отрезанные от ферязи рукава и посмотрела на волочившийся за ней хвостиком кнут. Самобой понял хозяйку с полувзгляда. Чик-чик-чик, и в её руках оказалась лента из толстого белого шёлка. Затем ещё штук пять — впрок, на случай понесённых потерь.

Наконец, Ветка подошла к игошке и в мановение ока соорудила той на голове элегантный трилистник, скрепив его лентой. Шанель моментально спрыгнула с рук и унеслась к воде.

— Кво-о-о! — донеслось с берега преисполненным упоения голоском.

— Пошли уже, — проворчал Нешто, насмешливо косясь на сестричек. — Нашли забаву: из всякой нечисти диво-дивное лепить. Будто она с того в красавицы определится.

— Старый сухарь, — обозвала его Ветка и уточнила: — Так, домой?

— Погоди-ка, — пробормотал Нешто, насторожившись.

Морщины на его лице стали глубже, темней. Серые зрачки в глазах вытянулись в нитку и почернели. Лёка сорвалась с места: понеслась подбирать игошку. А когда та запрыгнула ей на руки, всё вокруг почернело. Затем свет вернулся, а вот «дачка» Озёрника нет. Как и Ветка с Нешто.

Вокруг был совершенно другой лес: суровый, сплошь еловый, тёмный и явно опасный. Никакой прозелени — даже в ветвях густого подлеска. И листья, и еловые лапы нездорово бурые, изъеденные какой-то серебристой пакостью.

— Уволокли нас, — неподражаемо спокойно объявила Шанель, перебирая пальчиками под мордочкой. — Ну? Чего застыла? Вертаемся, пока не зацапали.

Лёка встрепенулась и мысленно представила покинутое озеро. Свет на мгновенье померк, однако ничего не произошло: ельник остался на месте.

— Преградили нам путь-дороженьку, — всё так же спокойно прошамкала игошка, почесав носопырку. — А ты межмирья не прошла, не рассмотрела. А на нас большая беда движется.

Лёка моментально отреагировала на предупреждение, представив двери торгового центра, и… Снова ничего. И этот путь отрезан, а других она пока не знает. Зато мигом сообразила вызвать в памяти кое-что замеченное во время погони за врагом.

И оказалась в сером мареве городского межмирья. Да, её отступление к торговому центру Моргошь предусмотрел. А то, что она успела зафиксировать в памяти случайно, бегая за ним по городу, попробуй угадать — позлорадствовала Лёка, перепрыгнув через налетевшую на неё тень легковушки. И тут же убралась с проезжей части.

Следовало выйти в реал, чтобы сориентироваться на местности. А то здесь все дома, машины и люди серы, как кошки. Однако для того, чтобы выпрыгнуть из воздуха, публика ей не нужна: не в цирке. Нужно найти потаённое местечко и там…

— Погоня, — приподнялась на руках игошка.

И прихлопнула лапкой какого-то облепленного травой и листочками колобка, что вылез из её причёски. Размером с ноготок и вроде ничего особенного, если бы не один штрих: и стебли, и листики на нём были серебряными.

— А, это кто? — машинально поинтересовалась Лёка.

— Потом, — отмахнулась Шанель и нырнула в банку, прошепелявив: — Беги!

Она понеслась по улице, ориентируясь по бесконечной череде автомобильных теней. Немного пробежав прямо, свернула к проезжей части и сходу взяла барьер: что-то вроде небольшого грузовичка. Затем перепрыгнула ещё через три машины и оказалась на другой стороне улицы. Сиганула в щель между тёмными скалами-домами. Пронеслась по двору, заметив краем глаза несколько больших и маленьких теней — видимо, детская площадка. Рванула прямо сквозь корявые тени деревьев, выскочила в другой двор, миновала проход между очередными скалами.