Простолюдин

— Заходи, чего застыл? Или тебе принести той гадости, которой я кормил тебя всё это время?

— Спасибо за столь «щедрое» предложение, но я, пожалуй, откажусь, — сказал я, с трудом давя желание сплюнуть.

Разносолами Терро меня не баловал. Каждый день давал одну и ту же серую безвкусную мерзость.

Нет. Прожить игроку в Эллирии можно и не питаясь. Но по истечении пяти часов начинали появляться штрафы. Поначалу небольшие. Что такое минус два-три процента к мане или здоровью? Мелочь. Но чем дальше, тем больше. Через сутки голодный игрок терял до половины характеристик, а через трое становился, фактически, недееспособен.

— Поел? — после плотного обеда спросил Терро, вставая из-за стола.

— Да, спасибо, — вставать следом я не спешил.

За последнее время я научился использовать каждую возможную передышку. Если поступит прямой приказ — то да, встану и побегу на очередную изматывающую тренировку, если нет, то для меня и пара минут, проведённых в спокойствии, будет в радость.

— Я выучил не один десяток учеников. И самый лучший, до тебя, нанёс мне удар, лишь через пять месяцев. Победить смогли через шесть. Ты справился за четыре, — спокойно сказал он. Это не было ни лестью, ни бахвальством, простая констатация факта. — Но не думай, что твоё обучение закончено. Нет. Тренировки пойдут в прежнем режиме.

Ещё два месяца я обучался у Терро. После смены матрицы поведения учиться у него стало сплошным наслаждением. Тренировки не упрощались, скорее, наоборот, с каждым днём наставник становился всё более требовательным. Однако то, что общий счёт моих побед в спаррингах приближался к трём из десяти, говорило о многом.

В один из дней, после вечерней тренировки, мы сидели в доме. Я водил ножом по толстой дубовой ветке, стараясь придать ей вид лиса. Получалось плохо, но я не терял надежды, что рано или поздно из моих корявых рук выйдет что-то стоящее. Терро готовил какое-то резко пахнущее варево, стоя спиной ко мне. Неожиданно он сказал:

— Твоё обучение закончено. Завтра ты уйдёшь.

Столь «радостная» весть не вызвала ничего, кроме лёгкой досады. Я не успел отточить навыки до того мастерства, которое мог бы считать достаточным. Ещё хромает координация, недостаточно ловкости, не все связки получаются сразу и с нужной степенью совершенства.

Но вдруг, в одно мгновение, в мозгу всплыло воспоминание. Я иду по вечернему парку навстречу жене и дочке. Вокруг аттракционы, множество людей, сотни ярких разноцветных огоньков. Люди расходятся в сторону, и я замечаю Лену и Женьку, идущих вместе за руку. Они тоже замечают меня. Женька теребит руку матери: «Отпусти, я к папе». Лена с улыбкой отпускает. Дочка, радостно расставив руки в стороны, бежит ко мне в ожидании, когда я подброшу её в воздух, возьму на руки и поцелую.

Стискиваю зубы. Тушу воспоминание силой воли, и так тугой комок горечи застыл где-то в районе горла и не собирается уходить.

— Я понял. Спасибо… наставник.

Утром мы с Терро душевно попрощались. Он преподнёс мне небольшой подарок — комплект кожаной одежды с нашитыми металлическими пластинками, сумку путника и припасы на пару дней. И главное — он позволил забрать две сабли, ставшие родными.

Я оглядел поляну, на последние полгода заменившую мне дом. Уходить не хотелось, привык к этой трудной размеренной жизни, но у меня есть задача, и я её выполню.

— Иди на восток, рано или поздно выйдешь на тракт, а там и до Хельмгарда не далеко. И не волнуйся, это точно не последняя наша встреча, — он хитро улыбнулся. — А теперь ступай.

Два часа я шёл по лесу. Про себя отметил, как сильно изменились мои повадки. В самом начале обучения я пёр через лес, как пьяный гамадрил, оглашая окрестности хрустом поломанных веток, сопением. Про такие мелочи как ветер, разносящий запахи, я даже не задумывался. Теперь я без проблем могу подкрасться к оленю на расстояние вытянутой руки, щёлкнуть секача по носу и тут же взлететь на ближайшее дерево, спасаясь от его гнева.

Лес расступился, впереди раскинулась холмистая равнина, я на секунду остановился. За эти месяцы я настолько привык к лесу, что на открытом пространстве почувствовал себя неуютно.

Призывно зазвучала «трель» входящего оповещения.

…

Изменение параметров. Уровень болевых ощущений приведён к стандартным значениям — 50 %

…

Пиковые волны отключены.

…

Результаты обучения отправлены в обработку.

…

Запрет на получение опыта, уровней и достижений снят.

…

Вы перемещены в основной кластер Эллирии. Место: Северная Империя, провинция Хельмгард.

— А вот теперь понеслась, — с довольной улыбкой сказал я и двинулся вперёд.

Глава 6

Ступни, словно корабли, рассекали зелёное море сочной травы, редкие деревья мелькали по бокам, у горизонта виднелись горы, а сверху пригревало ласковое солнце. Но любоваться некогда. Запрет на получение опыта и уровней снят. Можно приниматься за прокачку, а то скажи кому, что за шесть месяцев безвылазного сидения в Эллирии я не «поднял» ни одного уровня — засмеют. Хотя, я бы расценивал это время, скорее, положительно. Всё-таки я многому научился.

Вот сейчас и проверим, насколько улучшились мои навыки не в тренировочном, а в реальном бою. Окинул взглядом луг впереди. Как назло, живности поблизости не наблюдалось. Не беда, пройдёмся.

Через двести метров мне встретился кабан четвёртого уровня. Он мирно посапывал в тени низкого дерева, отдалённо похожего на иву, с такими же длинными ветками-нитями и мелкими листьями. Я направился к ничего не подозревающему поросёнку, тихо напевая:

— Кабанчик жа-а-ареный, кабанчик па-а-ареный, кабанчик тоже хочет жить…

Сабли тихо зашелестели в пробном замахе.

Не скрываясь, я подошёл вплотную. Кабан, наконец, увидел меня. Он нервно хрюкнул, подскочил с земли, зло зыркая на меня бусинками глаз. Секунда на размышления и хряк бросился вперёд, намереваясь насадить меня на клыки. Мягко, словно в танце, я ушёл в сторону, но бить не спешил, хотелось сначала определить, насколько повысился уровень боевых навыков против рядового моба.

Пару минут я играл с кабаном в кошки-мышки, лишь уклоняясь от наседающего зверя. Наконец, скользнув в сторону, рубанул по загривку. Кабан взревел. Полоска жизни секача уменьшилась на четверть. Неплохо для первого уровня. Кабан зло всхрапнул, развернулся и снова попёр на меня.

— Получай, — вырвалось у меня.

Сдвоенный удар сабель пришёлся по оскаленной морде. Кабан отлетел в сторону. Но он оказался не дурак, понял, что дело плохо, развернулся и попытался удрать.

— Эй, стоять! Мы так не договаривались! — прокричал я и помчался вслед за улепётывающим супостатом.