Простые сложности

– Обычный. Тебе двадцать восемь. Ты же не думаешь, что до конца дней проведёшь в одиночестве, страдая по Орехову.

– Не-е-ет, - отрицательно мотаю головой.
–  Просто в ближайшее время не хочу вступать в новые отношения. Мне бы старые переварить.

– А знаешь, - Янка садится напротив, хитро улыбаясь, - чтобы забыть старую любовь, нужно с головой окунуться в новую.

– Как Орехов?

– Ну, нет, - сестра недовольно фыркает, - Орехов поступил, как подлец: создавал вид примерного семьянина, при этом имея стабильные отношения на стороне. Нужно найти неженатого, свободного, готового к отношениям мужчину.

– Где, интересно? Дать объявление?

–  смеюсь, представляя, как мы с Янкой устроились перед ноутбуком, отбирая кандидатов, или, того хуже, рассылая моё резюме.

– Сам найдётся. Вот увидишь. Только в женатого не вляпайся, а.

– Тьфу на тебя, этого ещё не хватало!

– Я тоже такого же мнения.

Нашу беседу прерывает истошный визг, что означает - бой начался. Причина может быть разной: игрушка, которая понадобилась одновременно обоим мальчикам, или пульт от телевизора.

– Пойдём разнимать наших гладиаторов, - Янка закатывает глаза и, настроившись на разборки, бежит в детскую.

Глава 2

После развода прошло несколько дней. Орехов пропал, на связь не выходил и встреч с сыном не искал, вероятно, до сих пор праздновал воссоединение с Ирой. Да и зачем чужой женщине его ребёнок, при условии, что своих у неё нет. С Егором нужно возиться, играть, кормить и следить, чтобы не вляпался куда не нужно. В последний год ребёнок был полностью на мне, а Орехов лишь иногда делал вид, что заинтересован делами семьи. По факту же, он просто жил, как ему удобно, иногда возвращаясь домой.

Через пять дней у сына день рождения, а, значит, мне пора выходить из декретного отпуска. Сегодня пятница, а я всё не решаюсь позвонить своей начальнице и обговорить с ней важные вопросы. Тяжело возвращаться после трёхлетнего перерыва, к тому же сейчас не совсем удачный момент в жизни, и я больше похожа на разбитое корыто, которое не хило помотало в шторме, чем на отдохнувшего человека, готового с энтузиазмом приступить к выполнению своих обязанностей.

Миша и Егор в садике, Яна, обложившись бумагами, работает за компьютером, а я скитаюсь по квартире в поисках занятия. Разбираю вещи, открывая одну за одной коробки, и раскладываю в шкаф. Я немного набрала в весе за время декрета, не всё застёгивается, и появляется новая проблема - мне практически не в чем идти на работу. Строгий офисный стиль, которого придерживаются все в компании, требует определённых вещей, на которые сейчас денег у меня совсем нет. Первую зарплату я получу только через месяц, а до этого момента снова придётся занимать у сестры. Она молчит, принимая мою сложную ситуацию, но, в конце концов, ей и самой нужно на что-то жить, ещё и ребёнка обеспечивать.

Снова опускаются руки и просыпается жалость к самой себе. Кажется, это не просто чёрная полоса, которая со временем должна смениться белой, а бесконечная тёмная дорога без долгожданного выхода к свету. Изо всех сил стараюсь быть оптимистом, у которого стакан наполовину полон, но получается наоборот.

Звонок телефона отрывает меня от очередной коробки, а когда на экране высвечивается «Уварова», меня пронимает нервная дрожь. Моя начальница, не дождавшись, решила позвонить сама.

– Здравствуйте, Светлана Владимировна, - начинаю с приветствия.
–  Хотела вам позвонить, но отвлеклась…

– Ага, отвлеклась, и чуть не забыла, что тебе на работу в среду выходить, - прыскает в трубку, но по-доброму.

Главный экономист не отличается скромностью и сдержанностью, но такой уж у неё характер. Прямолинейная, часто жёсткая, но одновременно справедливая. Первое время мне с ней было тяжело, когда каждое высказывание я примеряла на себя, но затем мне объяснили, что это привычное состояние Уваровой, не направленное на кого-то конкретного. Именно тогда я успокоилась, и между нами возникли вполне ровные отношения.

– Я помню.

– Только не говори, что решила уволиться?

– Нет, конечно. Я обязательно выйду.

К тому же сейчас работа меня спасёт во всех смыслах: поддержит в финансовом плане, и поможет отвлечься от постоянного уныния.

– Так, слушай. Выходишь в понедельник, никакой среды. Я и так зашиваюсь.

– В отделе было четыре человека?

– Было. А стало два. Вершинина с мужем переехала в Питер три месяца назад. Артисевич упорхнула в декрет. Осталась Аня, но она новичок, много на неё не накинешь, да и медлительная, всё по десять раз проверяет, пересматривает. Не то, что мы с тобой.

– Я ведь всего год до декрета отработала…

– И я сразу поняла, что ты схватываешь на лету. Нам вместе просто.

Проскакивающая похвала от начальницы греет внутри. Меня так давно не хвалили, что, кажется, я и забыла, как реагировать.

– Спасибо…

– Не спасибо, а на работу надо. Тем более, насколько я понимаю, теперь она тебе необходима. Или уедешь из Твери?

Новости о моём разводе быстро разнеслись. К тому же свекровь Уваровой живёт почти по соседству с нами, и сейчас соседи видят, что Орехов приезжает с другой женщиной.

– Не уеду. Не планировала. Все мои здесь, да и ехать некуда, собственно.

– Вот и ладно. Кстати, у нас новый босс, - торжественно объявляет Светлана Владимировна.

– А куда делся Авдеев?
–  даже оседаю на кровать, вспоминая противного, злого, вечно брызгающего слюной Игоря Олеговича.

– Ой, так удивилась-то, будто человек он был хороший, добрый, понимающий, - цокает.
–  В кавычках, конечно. Всем офисом радовались, когда его сняли.

– А за что?

– Взял то, что не положено у тех, у кого брать нельзя. Большего сказать не могу.

– Поняла.

Вероятно, Авдеев решил, что руководители компании много зарабатывают и немного взял себе. Немного превратилось в значительно, на чём и погорел. Жадность до добра не доведёт.

– У тебя ребёнок в сад ходит?

– Да.

– Вот и отлично. Жду в понедельник к восьми.

– До встре… - не успеваю закончить, как женщина скидывает звонок.

Она в своём репертуаре. Это просто я отвыкла от неё, да и от своих задач в целом. Но срок окончания декретного отпуска мне на руку. Я ещё не была в офисе, но уже хочу, чтобы выходные пролетели быстрее. Настолько засиделась дома, погрязнув в ребёнке и кухне, что сейчас для меня любой выход в люди сродни праздничному событию.

– Янка, - кричу, ещё не дойдя до комнаты сестры, - мне в понедельник уже на работу, - торжественно заявляю, остановившись в дверях.

И только потом внимательно смотрю на сестру, забыв, что она может консультировать клиента по телефону или по видеосвязи.

– Отлично!
–  сестра вскакивает.
–  Ты рада?

– Очень. К тому же противный босс Авдеев, которого все не переваривали и старались избегать, ушёл. Точнее, его ушли.

– А за что?

– Не знаю, но вряд ли это было добровольным решением, - хмыкаю, показывая Янке, что когда-нибудь этот жук должен был понести наказание за издевательства над персоналом.