Простые сложности

– Ты безработная! А алименты двенадцать тысяч!

– Алименты своему сыну платишь ты. Если ты оценил его потребности в такую сумму, это только на твоей совести. На работу выхожу через два дня. До декрета я имела вполне приличную зарплату в «Эвите», меньше она не станет, даже больше, - безбожно вру, потому как даже не поинтересовалась у Светланы Владимировны о получаемой сумме.
–  Ещё вопросы?

– У тебя жилья нет.

– Я прописана у мамы, Егор, соответственно, тоже. Квадратные метры предполагают размещение троих человек без стеснения и ограничений.

– Но живёшь ты у сестры!

– У неё не однушка, мы вполне хорошо себя здесь чувствуем вчетвером. А потом я куплю своё жильё.

– Ха-ха, на твои условия я не согласен!
–  фыркает.
–  Не жирно-то пять миллионов, милая?

– Не жирно, - повышаю голос, рявкая на Орехова.
–  Не согласен с моими условиями - поделим фирму пополам. По закону мне полагается половина от совместно нажитого имущества.

– Ты ничего в этой фирме не делала!
–  истерика Юрочки нарастает, а голос сквозит звенящими нотками.
–  Это всё моё!

– А закон считает по-другому, увы, не учитывая твоих желаний, - бросаю равнодушно.

– И откуда ты знаешь?
–  верещит.
–  Мне уже сказали, что ты мужика нашла, следователь прокуратуры какой-то. Он помогает? Рассказывает, как оставить ни с чем бывшего мужа?

От предположений Орехова я на минуту теряю дар речи, осмысливая сказанное. То есть вот как он считает: развелась и в койку к другому. А что мелочиться, время-то терять? Необходимо навёрстывать упущенное время, которое я прожила с безразличным мужем.

– У меня достаточно мозгов, чтобы открыть интернет и прочесть статьи. Для этого не требуется быть юристом. Всё понятно.

– И когда это ты такой самостоятельной стала? То в рот мне заглядывала, ожидая подачки, а то глаза от земли оторвала, поверив в себя.

А ведь всё верно он говорит - заглядывала в рот. Ждала, просила, угождала, шла навстречу, избегала ссор и скандалов, а мне в душу плюнули, нагадили, не позаботившись о моих чувствах.

– За каждой успешной женщиной стоит козёл, который помог ей стать самостоятельной, - выплёвываю, ядовито ухмыляясь.

– Сука!

– Не больше, чем ты.

– Ты ничего не получишь, овца тупая, слыши…

Скидываю звонок, блокирую номер Орехова. Не хочу выслушивать очередную порцию гадостей.

Теперь я понимаю, что значит выражение, которое сестра постоянно мне повторяет - «будь проще». Это не о том, чтобы терпеть всякого рода унижения, оскорбления, безропотно принимая ненужную грязь; насиловать себя общением с неприятными людьми; засовывать собственное мнение глубоко и надолго, чтобы, не дай Бог, не вызвать негатива у других. Это о другом - нужно быть проще в плане отношения к жизни и людям. Не переживать из-за пустяков, не принимать мимолётный негатив, ничего не доказывать посторонним людям. Всё, что важно: родные и близкие рядом, здоровы и живы. Не твоё – отвалится само собой, как засохшая грязь с ботинок.

Именно так теперь я и поступаю: всё ненужное, приносящее дискомфорт - мимо. К чёртовой матери семейство Ореховых с их желаниями, которые должны исполняться всеми и незамедлительно. Больше так не будет.

– О, ты даже не плачешь!
–  удивляется Янка, внимательно рассматривая моё лицо.

– Не стоит Юра моих слёз, - усаживаюсь за стол, продолжая ужин.

– Ну, наконец-то, - сестра возносит руки к небу, - месяц наставлений не прошёл даром. Надеюсь, ты разговаривала правильно?

– Спокойно, сдержанно, по делу.

– Горжусь, - вскакивает, чмокая меня в щёку.

И я собой горжусь, потому что именно сегодня, впервые за несколько месяцев, я смогла поговорить с Юрой десять минут, ни разу не заплакав. Это доказывает лишь одно - Орехов медленно, но верно, уходит из моей жизни.

Глава 3

– Готова?
–  Янка заглядывает в мою комнату уже третий раз, подгоняет.

Я сменила три рубашки, брюки на юбку и всё равно недовольна своим отражением в зеркале. Кажется, слишком обтягивает, но сестра утверждает, что я выгляжу чудесно. Русые волосы собраны в аккуратный хвост, зелёные глаза слегка подчёркнуты тонкими стрелками, помада в сдержанных тонах - ничего вызывающего и кричащего. Замечаю едва уловимую паутинку морщинок во внешних уголках глаз, скорее всего, видимую лишь мне. В этом году мне двадцать девять, и первые признаки приближения четвёртого десятка на лицо.

– Да. Времени переодеваться больше нет.

Усаживаем мальчишек на заднее сиденье автомобиля сестры и выдвигаемся в город. Она подвозит меня в нужное место, высаживает перед четырёхэтажным серо-голубым зданием. Я уже и забыла, как выглядит место моей работы. Несколько успокаивающих наставлений, и оставшиеся в машине отправляются в детский сад. Я бы сейчас не отказалась оказаться там: хорошо кормят, есть дневной сон, и единственное, что от тебя требуется, хорошо себя вести и проситься на горшок.

На ватных ногах иду ко входу, почему-то опасаясь, что меня не пропустят. Ожидания оправдываются, и охранник требует пропуск, которого у меня нет. Делаю быстрый звонок Светлане Владимировне, и тут же двери офиса передо мной распахиваются.

Коридоры из кричащего красного перевоплотились в приглушённый персиковый, не вызывая раздражения. Везде цветы, приятно пахнет и офисные стеклянные двери сменились матовыми серыми. Раньше я себя здесь чувствовала, словно в большом аквариуме, где каждый может видеть, чем ты занимаешься на рабочем месте, и кто к тебе пришёл. Это раздражало и нервировало, потому что каждый сомнительный жест мог породить волну слухов и догадок, как правило, не приводя ни к чему хорошему.

– Доброе утро, - втискиваюсь в приоткрытую дверь кабинета Уваровой.
–  Можно?

– Нужно, - Светлана Владимировна, кажется, невероятно воодушевлена моим появлением, а искренняя радость свойственна ей лишь в особых случаях.
–  Правда, Аня?

– Да, - худенькая девушка в веснушках интенсивно кивает, улыбаясь.

– Так, сейчас в отдел кадров, бумажки там всякие, новые реквизиты и так далее. Сама знаешь. А потом введу тебя в курс работы с новым начальством.

– Может, не стоит в отдел кадров? Я фамилию менять буду, а соответственно все документы.

– Надо. Сначала так, а потом уже меняй, что хочешь, - подталкивает в спину, практически выталкивая меня из кабинета.
–  На четвёртый этаж, всё на прежних местах. Иди.

Поднимаюсь по лестнице, здороваясь с мимо проходящими сотрудниками, удивлённо кивающими мне в ответ. Меня никто не помнит, да и я пока не вижу знакомых лиц. Быстро решаю вопрос с девочками в отделе кадров, оповещая, что через пару недель поменяю документы. Как только у меня на руках будет решение суда, сразу же поставлю штамп о разводе и сменю фамилию на девичью. И пусть Егорка останется Ореховым, но я больше не хочу носить неприятную для меня фамилию, и быть хотя бы через неё связанной с Юрой.