Против течения. Книга 3

Мира потеряла счёт дням, да и делить сутки на день и ночь тоже перестала. Ей приносили еду и воду. Она ела, пила, спала, выполняла прочие потребности организма, но если бы её спросили, живёт ли она, Мира ответила бы — нет. Стоило забыться сном, как ей казалось, что стены комнаты сдвигаются, и она задыхается между камнями. Мира просыпалась с криком вся в поту и долго лежала, глядя расширенными глазами на слабый огонёк масляной лампы и чувствуя, как бьётся о рёбра-прутья сердце. Она была уверена, всё дело в Башне. Это Башня вытягивала силы, делала Миру слабой и сонной. Всё чаще Мира думала о том, что скоро Башня сломает её, заставит делать то, что нужно Ордену.

Но пока она держалась. Умом понимая, что Колдун обрубил все её связи с внешним миром, Мира придумала себе красивую надежду, что из Башни её вызволит Хадар. А почему бы и нет? Она была уверена, что ему удастся так или иначе опровергнуть возведённые на него обвинения, Хадар выйдет на свободу и не забудет про Миру. Он ведь раньше постоянно её спасал: сначала из Лечебницы от кукров, которые хотели её растерзать, потом из тюрьмы, подключив Даяну, затем отправился вместе с Гаем, чтобы освободить её от Бренна. Значит, не забудет и на этот раз. Не спроста же он ободряюще улыбнулся ей на прощание! Мира старательно оживляла в памяти ту его последнюю улыбку и говорила себе: «Если бы он не был уверен, что выйдет, то вёл бы себя иначе».

В конце концов, она до такой степени убедила себя в том, что Хадар непременно придёт её спасать, что в каждом доносившемся из коридора разговоре слышала его голос — и подолгу не отводила взгляд от двери, ожидая, что он сейчас зайдёт.

Но время шло, а Хадара не было.

Зато время от времени к ней заходили маги и спрашивали, не передумала ли она насчёт воды? Мира отвечала им презрительным молчанием, и они уходили. Однако в душе признавалась самой себе, что скоро сдастся. Например, несколько свечей назад она вдруг с ужасом осознала, что не может вспомнить, для чего упорствует.

...

Она забылась коротким сном, когда дверь в камеру открылась, и вошёл Колдун. Мира села, опираясь на руки и молча глядя на него. Колдун был строг и официален: в чёрной, подбитой красной окантовкой мантии, на голове обруч из светлого металла. Закрыв за собой дверь, Колдун подошёл Мире и остановился возле кровати, глядя на неё сверху вниз. Она решила, что не заговорит первой.

— Ты плохо выглядишь, — сказал Колдун.

Она усмехнулась:

— Температуру будешь мерить, добрый доктор? Или, может, соберёшь консилиум с коллегами из Лечебницы?

— Перестань паясничать, — раздражённо перебил Колдун. — Я к тебе с серьёзным предложением.

Мира иронично подняла брови:

— Я вся внимание.

— Хадар признался во всех своих злодеяниях и через несколько свечей его казнят на площади Правосудия.

Мира вздрогнула всем телом.

— Признался? — переспросила она свистящим шёпотом. — В чём именно?

— О, во многом, — Колдун холодно улыбнулся. — Некоторые его злодеяния даже меня заставили содрогнуться. Я и подумать не мог, что всё это время рядом с нами жил человек, который так сильно ненавидит Азар. Он мечтал уничтожить наш мир ещё с тех пор, как был мокрозявом в Башне, и потом добравшись до вершин власти, использовал её для этой цели.

На лице Колдуна проступила печаль.

— Это ложь! — воскликнула Мира. — Хадар не мог в таком признаться! Он хотел совсем другого. Он ехал в Лес, чтобы заключить союз с лесными, он...

— Мира, перестань, — раздражённо перебил Колдун. — Ты порядком надоела своей наивной верой в благородство. Особенно в благородство тех, у кого его нет и никогда не было. Повторяю, Хадар сам во всём признался и понесёт кару за свои злодеяния.

Она сидела, потрясённая услышанным. Нет, она по-прежнему не верила, что Хадар мог наговорить на себя все эти ужасы, но другая мысль оглоушила её будто обухом по голове: «Он не придёт меня спасти! Никто не придёт!»

— В общем-то я к тебе по его просьбе, — продолжил Колдун.

Мира подняла на него глаза. По его просьбе? Представить, что Хадар стал бы о чём-то просить своего врага было также невозможно, как в то, что он наговорил на себя весь этот бред про уничтожение Азара.

— Хадар очень хотел, чтобы ты присутствовала на казни, — сказал Колдун.

— Зачем? — едва слышно спросила она.

— Сказал, ему будет легче, если перед тем, как отправиться в Закуполье, он увидит кого-то близкого. Вы, как я понял, сдружились во время путешествия в Лес.

Мира кивнула: сдружились.

— Хадар раскаялся в своих поступках, но зло, которое он совершал, давит на него тяжёлым грузом, — продолжал Колдун. — Может ему на самом деле станет легче, если он тебя увидит. Не отказывай в последней просьбе смертнику.

— Конечно, я... Да! — воскликнула Мира, испугавшись, что со стороны выглядит, будто она хочет оставить просьбу Хадара без внимания.

— Буду откровенен, Великий Хранитель Элсара против того, чтобы выпускать тебя из комнаты для чего-либо, кроме сама знаешь чего, — заметил Колдун.

— И? — спросила она слабым голосом.

— У меня состоялся с ним долгий разговор и, в конце концов, Великий Хранитель согласился, но с условием, что ты добудешь нам воды.

Мира горько усмехнулась: вот и закончилось её противостояние. Теперь, когда оказалось, что Хадар не поможет выбраться из Башни, ей совсем не на кого было надеяться. Оставалось лишь сидеть в этой проклятой комнате и ждать, пока Башня окончательно сведёт с ума.

— Хорошо, я добуду вам воду, — вытолкнула из себя Мира. — Но только ради просьбы Хадара. Один раз.

Во взгляде Колдуна сверкнуло торжество. Оба знали, что за первым разом последует второй, за ним третий и так до тех пор, пока возможности Миры не иссякнут. Потом её выбросят, словно сломанную вещь или, того хуже, сделают кукром. Но Мире даже хотелось, чтобы всё поскорее закончилось.

— Это правильное решение, — сказал Колдун и крикнул помощников.

Прибежали две стражницы. Миру отвели в зал с бассейном. Как и в прошлый раз, он был полон черничной воды.

— Выпустите эту воду, — сказала она, ни на кого не глядя. — Я наполню бассейн чистой.

Девушки в сомнении переглянулись.

— Делайте, как она велит! — прогремел за спиной усиленный акустикой голос Колдуна.

Мира вздрогнула — она не видела, как он пришёл.

Девушки начали спускать воду с такой спешкой, будто боялись, что Мира передумает. Она смотрела, как постепенно уровень воды снижается и становится видна мозаика на стенах: щупальца мифических существ, переплетённые между собой не то в схватке, не то в объятиях. А вот те тёмные шарики о множеством отростков, наверняка, газилинны. Мира невольно с теплотой улыбнулась: где сейчас её друзья? Смогли ли найти свои дома? И вспоминают ли хоть иногда о глупой неповоротливой двуногой, их полюбившей? Она поймала себя на том, что думает о себе в прошедшем времени.