Противостояние

Солдаты в землю уткнулись. Пара секунд, Васнецов голову опять приподнял, корочки открыл и замер: лейтенант Санина Елена Владимировна. В первую минуту не доходило — пялился на залитое кровью фото, видел знакомое лицо, а не понимал. Только вот по коже мороз прошелся и, жутко стало, а ни что говорить, ни что делать…

В прострации документы в карман убрал, тряпицу свернул, стряхнув части кожи и мышц — все, что от жены комбата осталось, в другой карман сунул и смотрит перед собой. Саня толкнул его:

— Оглох?! Кто говорю?!

Гриша уставился на друга, а что тот спрашивает, не понимает.

— Да ты чего?!! Контузило?!

Мужчина автомат подтянул к себе и понял, что сделает:

— Лейтенант это. Наш. Замятин бы был за старшего, но он ранен. Значит за старшего теперь я. Если убьют, документы комбату отдашь.

У Сани лицо все больше от каждого слова вытягивалось.

— Да сдурел…

Васнецов поднялся:

— Вперед!!! Ура!!!

Лена до позиций добежала, автомат у убитого солдата забрала и опять вперед. Грохотало, взрывы не прекращались — от ровного поля — месиво, все в воронках. Пыль в воздухе стоит, не понять день или вечер.

Мало авиация утюжила — танки еще впереди видны были.

Запнулась о наст, грохнулась и тут же под него была затянула.

— Сдурела, лейтенант?! Смерти ищешь! Вишь тигры идут?!

— Видела, — лицо от пыли оттерла. — Комбат где?

— А нет. Спекся. Прямое попадание, — бросил кто-то.

— Братва, приготовились!! — пробежало по окопу, накрытому крепким настилом.

По нему, тяжело давя, проехал танк. Лена голову в плечи вжала невольно, подумав, что сейчас эта махина прямо на нее упадет. Но ничего, осыпало землей и пылью и только. Еще танк, второй, пятый.

Сердце в пятках билось и одно в голове: "спекся комбат. Прямое попадание", и не понимала, не верила.

— Ждем, славяне!

— Так танки в тыл уходят! — бросила Лена.

— Ты, дочка, не шуми, — попросил пожилой солдат, гранату противотанковую зажимая в руке.

Минута какая-то и насты дружно вскрыли. В одну сторону полетели гранаты, в «спину» танкам, в другую очереди, минометные, автоматные — по пехоте. Ее отсекли от танков и планомерно давили. Тигры уперлись далеко и не могли помочь. Разворачивались, скрипели траками обратно, но не стреляли, потому что по своим как раз и прошлись бы.

В небе советская авиация сцепилась с немецкой. Вой стоял, уши закладывало.

Лена строчила из автомата, ничего не соображая. В голове только билось: "за Колю, за ребят! За детей, за Колю!"

— Вперед!!! Ура!!! За Родину!!! — пронеслось и, солдаты высыпали из окопов, рванули вперед, на ходу строча по немцам.

Пробежка будь здоров. Вокруг жужжало, ухало, грохало, выло. Кто-то вскрикивал, падал, но пехота все равно неслась вперед.

У окопов в зубы первому фрицу прикладом. Братва в рукопашной схватилась следом. Вроде час, а вроде миг фашистов в траншее укладывали.

— Связь!! — заорал Николай.

— Нет связи!!

— Тогда вперед!! И связь мне, связь!!

Вывалились из траншеи и вперед бегом — никого вокруг. В диком темпе проскочили лес, вклинились на следующий рубеж немцев с маху. Огонь из дотов остановил. Залегли.

Лупили из дотов так что голову не поднять и к ним не подползти. Десяток солдат уже на подходе сняли. А минометы сыпали и сыпали, кроша залегших.

Обойти? Если слева?

— Гранаты, дед, — бросила старику.

— Ты чего? Не дури!

— Дай!

Тот со старшим по званию спорить не стал, выдал и бросил:

— Самоубийца.

— Точно, — и ползком влево. Коли нет и ей жить не за чем. Только вот поквитается за его смерть, пару фрицев еще уложит, тогда и встретится с Николаем.

— Встретимся, Коленька. Я сейчас, сейчас родной. Чуть-чуть подожди.

Юркнула к насыпи, на спину перевернулась. Теперь гранату докинуть. Чеку рванула и размахнулась. Пули в нее, граната точно в прорезь. И обратно по насыпи распласталась, пуля только по щеке чиркнула, красную полоску оставляя — ерунда. Грохнуло.

Лена ползком вдоль затихшего дота ко второму. Лупит там гад. «Фоккеры» в небе завыли. Жахнуло. Лена к стене прижалась, с головы пыль стряхивая. На землю упала и опять ползком. Очередью буквально в сантиметре прошило. Чушь все!

Солдаты двинулись, обтекая доты. Косило их.

Лена чеку сорвала — последняя граната. Кинула, приподнявшись, в смотровую щель целясь, но граната об угол ударилась и отлетела в сторону. Бухнуло, землей незадачливую «метательницу» обдав. Мимо чьи-то сапоги пробежали. Голову подняла — прорвались трое бойцов. Молодой, незнакомый пыльный весь лейтенант подмигнул Лене, вжавшись в стену. Чеку зубами выдрал — выглянул и сбоку в щель ее кинул. Сверху солдат гранату метнул, свесившись. Второй дот заглох.

— Вперед!!! — пронеслось.

Лена поднялась, ринулась и…ударило что-то в голову, мгновенно сил лишив. Смотрела как отцветает взрыв меж ней и тем незнакомым лейтенантом и не соображая почему она вперед идти хочет, а ее назад клонит и темно отчего-то стало. Мысль некстати мелькнула: в своем батальоне она всех лейтенантов знает, этот, откуда взялся?

Как упала, не поняла, только дышать почему-то трудно и небо не голубое — серое.

— Зацепило? Ах, ты! — склонилось над ней знакомое лицо старого солдата. — Лейтенант ранена! Сестру давайте!!

Кто-то куда-то ее оттащил. А она все вздохнуть не могла, смотрела, а видела кадрами и сложить их не могла ни в пространстве не во времени. Только одно в голове:

— Напутала что-то Мила… Жив Коля, жив…

К исходу дня одиннадцатая армия западного фронта прорвала оборону противника и углубилась местами до двадцати двух километров. На стыке с Брянским фронтом форсировала речку Фомина, преодолела главную полосу сопротивления противника. Армия два дня не выходила из боев. А впереди было еще форсирование речки Вытебеть и встреча с танковыми соединениями фашистов.

В образовавшемся на несколько часов затишье, солдаты отдыхали, ожидая кухню. Комбат метался, требуя связи, ждал подкрепление бойцами и боезапасом. С патронами было ахово, развед данных никаких. Что там, куда, чего — ничего не понятно.

— Разведчиков давай, быстро! — бросил Михаилу. Тот яблоко ему в руку сунул:

— Перекусите, — и помчался по пролеску в поисках развед отделения.

Николай рожу обтер сел у березы, глядя на Грызова:

— Списки пока составь.

— Боезапас нужен, комбат. Некоторые под чистую отстрелялись. Опять с прикладами и голыми руками?