Противостояние

— Урти Рамс и Амалия… — с натяжкой выдавил я. — Честно говоря не думал, что вы у нас появитесь, после того, что устроили нам в Оршике.

— Вы обещали устроить встречу с Троем, — теперь вступила в разговор Амалия.

Красивые глаза девушки, в которые лучше было не смотреть, впились в меня. И снова от этого взгляда я почувствовал себя не в своей тарелке.

Предпочел отвернуться к Урти и ответить ему:

— Да, помню, обещал.

— Мы в Скалистом Берегу уже третий день, — торопливо принялась рассказывать Амалия, чем заставила снова на нее взглянуть, — каждое утро приходили к вам в замок и нам говорили приходить завтра. А сегодня пришли и нам сказали, что вы переехали в «Трезубец». Мы туда и хорошо нам подсказали, куда вы отправились. Так мы можем сегодня увидеться с Троем?

— Скажу честно, после того, что вы нам устроили у меня нет никакого желания сдерживать свое обещание. Но я сдержу. Просто потому, что держу слово. Пойдемте.

У девушки сначала чуть ли не остановилась сердце и в следующее мгновение она была уже счастлива. Впервые я увидел на ее лице радость и крошечную улыбку, которую она старательно сдерживала.

Дабы не бежать через весь город, я нанял у порта карету, и уже в ней мы отправились к Гнездовой скале. Урти Рамс предпочел сесть со мной. Амалия разместилась напротив. В предвкушении встречи с Троем ее глаза просто светились от счастья. Она была настолько полна энергии, что мне кажется, готова была спрыгнуть с кареты и сама сломя голову бежать к тюрьме, если бы от этого могла быстрее его увидеть.

Всю дорогу мы молчали. Иначе бы я снова начал выставлять претензии обоим. Конечно, все обернулось хорошим, но сам факт с их стороны был прискорбнейшим.

Я старался не смотреть на Амалию, а глаза все равно смотрели. Разглядывали ее маленькие пальчики, которые она в нервах теребила, ее скромное темное платье, ее распущенные длинные волосы, падающие ниже груди и постоянно теребившиеся ветром. Я только избегал встретиться с ней глазами и тем раскрыть, что чувствую по отношению к девушке.

Карета въехала во двор казармы. Увидев у входа капитана, я велел возничему остановиться. Только сейчас подумалось, что Даниэль мог распорядиться запретить меня пускать в тюрьму. Не хотелось в последний момент опозориться перед Амалией.

Капитан явно был не рад меня видеть. Он, конечно, был в курсе моего, если так можно сказать, падения. Но отказать не смог. Единственное спросил с кем хочу увидеться.

Амалия так была счастлива, а как только мы стали спускаться в тюрьму, заметно разнервничалась и сделалась мрачной. Нет, она ничего не говорила. Она молча спускалась за моей спиной. Но я явственно ощущал нахлынувшую на девушку дрожь, с которой она боролась и которую с усилием превозмогала.

Надзиратель почему-то повел нас в другую сторону. Он открыл камеру и предстало совершенно не то зрелище, которое я намеревался увидеть. В камере не было ни ковров, ни мебели, ни топчана.

Трой и Амалия ринулись друг к другу. Глаза обоих загорелись огнем. В них было столько всего. Эти взгляды были совсем не родственными. Там кипела невероятная страсть.

Я думал, сейчас будут обниматься, но вместо этого оба резко остановились в метре и встали как вкопанные. Словно между ними появилась невидимая преграда. Впрочем, так оно примерно и было. Они родственники. Так что ни о каким отношениях, а тем более — будущем, не могло быть и речи. Наверное, именно поэтому их безнадежная любовь была настолько сильной.

Урти остался стоять у входа. Играя желваками, он недовольно смотрел на обоих. Я предпочел встать в стороне от парочки и более тщательно пробежал глазами по камере. Отовсюду на меня смотрели лишь голые камни. Тут даже соломы не было. Парню приходилось спать на холодном полу.

Тем временем Трой и Амалия говорили. Сплошные торопливые вопросы и ответы. Оба понимали, встреча продлится недолго и неизвестно, когда удастся встретиться вновь, если вообще удастся. От этого им хотелось как можно больше наговориться.

Прошло совсем немного и появился надзиратель. Он сказал, что капитан разрешил встречу только на пять минут. Это напомнило мне о нынешнем положении. Раньше такого не было. Не так давно капитан мне был не указ. Будучи сыном князя, я стоял выше любого из его подручных. А теперь я превратился вообще не пойми во что. Еще немного и я потеряю остатки того, что имею.

Трой и Амалия стали прощаться. Теперь от них сыпались обещания, напутствия и прочая белиберда. И ни слова об их истинных чувствах. Они словно сами боялись произнести друг другу о том, что чувствовали.

Напоследок Троя дернуло ляпнуть глупость. Пообещал Амалии скоро освободиться, сославшись на мою помощь. Мол, я родной брат князя. Тот вроде бы обязательно меня послушает. Нужно лишь немного подождать.

Девушка буквально завизжала от радости. Ну как тут вмешиваться и омрачать счастливый конец их встречи.

Надзиратель вывел нас в коридор, запер дверь в камеру и повел нас на выход. Амалия изменилась. Теперь она была близка к истерике. Она не могла вот так бросить своего любимого и уйти. Она посчитала, что обязательно должна что-то сейчас сделать.

— Рей, можно с вами поговорить. Мне на минуточку, — остановившись и вцепившись в меня, взмолилась она.

— Не делай этого! — рявкнул Урти Рамс.

— Нет, я только поговорить. Ты иди. Мы поговорим, и я выйду. Ну прошу тебя, пожалуйста, — продолжая держаться за меня, попросила Амалия Урти.

Мужчина обреченно склонил голову и направился вперед. Не зная, как поступить, надзиратель пошел с ним. А я с удивлением продолжал смотреть за тем, что происходит, не совсем понимая реакции Урти.

— Рей, что нужно сделать, чтобы Троя отпустили? Я на все согласно. Только скажите. Я готова стать вашей рабой. На месяц, на год, на сколько скажете. Я буду делать что пожелает, все что угодно, но умоляю, помогите!..

Из глаз брызнули слезы. Недоговорив, она пала на колени.

Урти Рамс с надзирателем дошли до конца коридора и остановились. Обернувшись, оба смотрели на нас.

Я поспешил поднять девушку с колен.

— Что у тебя с Урти?

— Ничего. Мы живем вместе, но у нас ничего нет. Я до сих пор невинна. Я отдам свою невинность, только помогите. Прошу вас. Я буду делать все, что вы скажете. Абсолютно все…

Я стоял пораженный. Внутри голос так и кричал — «как она может так опуститься, предлагая себя?»

Бывший капитан Мелиссара стоял подобно изваянию и смотрел на нас. Девушка говорила достаточно громко. Он все слышал. Не представляю, что сейчас у него творилась внутри.

— Урти, по-моему, тебя любит.

— Да, любит. А я… — она лихорадочно помотала головой, — я не могу. Я люблю Троя, а Трой меня. Но это неправильно. Так недолжно быть. Но я не могу ничего с собой поделать. Так вы мне поможете? Я сейчас же скажу Урти, пусть уезжал. Я останусь с вами.