Протозанщики. Дилогия

Андрей склонился над пленницей, ладонь глубже протолкнула кляп, и Истинный что-то зашептал, не отнимая руки от лица пленницы. Резко вздрогнув, Кася, кажется, заснула. Тело перестало дергаться, вокруг образовался едва заметный, почти прозрачный кокон, слегка переливающийся серебром.

— Теперь она закрыта ненадолго, и демон очень прочно заперт в ней. Лишь через рот покинуть может в тело, Но этот выход перекрыли мы. Не так уж времени у нас и много, Но съесть яичницу мы можем не спеша.

— Как же ты выжил? — поинтересовался Антип, принимаясь за поглощение яиц, — Как вкусно-то!

— Ну, рад, что угодил со вкусом блюда, — довольно улыбнулся Истинный, — Люблю готовить в вашем Мире я.

— Как выжил?

— Тут начинается большая неприятность, — вздохнул серебристый, — Тот, кто провел обряд в лесной глуши — Пропал, погиб, исчез во чреве Мрака. А я его коллега — звать Андрей!

— Вы, что все на одно лицо? — тихонько поинтересовался Рустам.

— Для мелких, ограниченных людишек, Возможно очень разницы и нет!

— отмахнулся Андрей, уставший отвечать на один и тот же вопрос в разных мирах.

— А-а-а, — обиженно пробормотал Антип, — И на одну манеру говорить.

— И этому не нравится мой голос! Твой друг Волна уже достал меня. Неужто я вещаю непонятно, Чтоб говорить мне это каждый раз?

— И много вас? — сменил тему Рустам, — Палачей?

— Нас, палачей, навалом в Мире Меди, но основная масса вам враги! Поэтому остерегись обеда, что подан неизвестным палачом! — Андрей, шутя, отодвинул сковороду.

— И как же вас различать? — Антип потянул яичницу к себе.

— По бородавкам расположенным на шее. У злых их триста семь, у нас пятьсот!

— Что?!

— Шучу, шучу! Не стоит так бояться. Вынь фото Алексея — скажет он.

Рустам извлек фотографию, и Андрей прикоснулся к изображению. Лоб Волны сморщился, словно живой, глаза задвигались, силясь донести информацию, но ниже изображение отсутствовало.

— Ух ты, — вскрикнул со смехом Антип.

— Постойте, что за странная картинка? — рассмотрел портрет Андрей, — Куда девался у Алеши рот?

— Не пропефятался, — с набитым ртом произнес Антип, — Аффумулятор сел…

— Откуда же слова пойдут? Из носа? Коль нету рта, как говорить ему?

— Леха, — обратился Рустам к Волне, — Помнишь, как без слов переговаривались? — Изображение медленно закрыло и снова открыло глаза.

— «Да»! А помнишь, как «нет»? — Глаза на фотографии несколько раз быстро моргнули.

— Отлично! Это мы у Дюма подглядели, — заявил Антип и обратился к Волне, — Нам верить Андрею?

— Да, — одобрительно моргнуло фото.

— А вдруг, это фокус с фотографией? — недоверчиво буркнул бандит.

— Какой ты странный, лирик-уголовник! — засмеялся Андрей, — Если на фото фокус, то зачем, Его само ты спрашивал об этом? Тогда ведь я отвечу за него.

— А что ж вы там не видели раньше, что у фото нет рта?

— Смотря в экран, не знаешь вида камер!

— Давай уж поподробней рассказывай, что к чему. Что надо делать? — произнес Антип.

— Конечно, у вас тысячи вопросов. На все ответить не смогу, прости. Но в двух словах я опишу картину: Знай, существует несколько Миров…

* * *

— Это еще кто? — Волна кивком указал на приближающуюся фигуру.

— Кажется, ребенок… — неуверенно произнес Макс, — Неужели преставился?

— Нет, — заявил Ждан, барабаня пальцами по плечу толстяка, — Новенькие с другой стороны появляются — вон, стоят возле машиниста с ошеломленными взглядами. И никакой гид их, почему-то, не встречает. Совсем обленился.

— Не сейчас, — отмахнулся Макс.

В Преддверии полумрак и тишина. Медный Мир представлял каждому усопшему свой вид Предбанника в виде места ухода. Сейчас же, терзаемый противоречиями, запутанный скоплением людей, Мир опешил и явился разночинными картинами, полускрытыми молочным туманом. Вдали едва угадывались холмы. На них высились разрозненные руины многоэтажных домов и низких хибар. Макушки деревьев, окружающих все вокруг, размывались в белесой дымке, а поляна, с телевизором на корявом пне, покрыта тысячами ополченцев и сотнями казаков.

Маленькая фигурка уверенно приближалась. Телевизор молчал, и отчетливо слышались шаги крохотных ножек, обутых в сандалии с высокой, доходящей до колен, шнуровкой. Давно нестриженая головка, кучерявилась темно-русыми локонами. На теле странного вида тога, отороченная желтоватым узором, а на боку сверкающий золотой гардой меч. Пацан, на вид лет четырех-пяти, смело направился к Ждану.

— Беспроторица… — тихо произнес Волна.

— Как? — по-взрослому пробасил мальчишка.

— Ты… Вы — Беспроторица!

— Сейчас не до глупых слов, — отмахнулся гость, — Я принес вам выход!

— Раз ты здесь, значит, с тобою говорили? — с надеждой произнес Михаил.

— Да… говорили. Поэтому я здесь, — спокойно объявил парламентер.

— Будете сражаться на нашей стороне? — радостно подпрыгнул Макс.

— Конечно, нет! — возмущенно крикнул ребенок, — Вы, что, с ума сошли?

Яростный выпад заставил бунтовщиков растеряться. Макс испуганно сжался возле телевизора, Волна застыл, отойдя на пару шагов, а Михаил и Ждан, напротив, подошли ближе, закрывая собой друзей.

— Вы что, надеялись, что мы предадим наши идеалы и выступим за вас? — продолжил громыхать парламентер, — Мы охраняем покой Миров! Мы есть гарантия стабильности! Мы последний рубеж пред хаосом! И вы, кучка заговорщиков, возомнивших, что знают больше наместников, подумали, что мы будем с вами заодно? Мы до сих пор не уничтожили вас, только потому, что хотим дать шанс тем, кого вы обманули! Кого ввели в заблуждение!

Но вы еще большие кретины, чем мне казалось ранее! Вы видите, как свершается Высшая Воля, и решили противостоять ей? Кто вы такие, чтобы обсуждать Его планы? Кто вам дал право лезть в дела Высших?