Провал гитлеровского наступления на Москву

В полдень в Радомлю съехались почти все представители командования армии.

– Солнечногорск, который мы только что освободили, находится в 65 километрах от Москвы, - показывал я на карте.
– Значит за все дни наступления войска продвинулись на 40 километров. Темпы слабые.

– Надо лучше управлять войсками, нацеливать их на обходы и охваты, объединять их действия при наступлении, - подчеркнул Куликов.
– Вот я был в дивизии Короля. Его части наступают на Стрелино и Обухово, юго-западнее Солнечногорска. На эти же пункты наступают и части группы генерала Ремизова. Но те и другие действуют без всякой увязки, сами по себе. Почему группу Ремизова не подчиняют нам?

– Рассчитывают, что она обойдет Истринское водохранилище с севера и ударит с тыла по войскам противника, обороняющим водохранилище, - пояснил я.

– Наша левофланговая бригада полковника Гриценко уже вышла у деревни Пятница к Истринскому водохранилищу, - заметил полковник Лизюков.

– Противник уничтожил все переправы, а дамбу взорвал. Вода спущена, лед рухнул и сломался. Бригада готовится к переправе на западный берег водохранилища. Похоже, что противник бросает позиции за водохранилищем.

13 декабря армии Западного фронта получили новые задачи. 20-я армия теперь нацеливалась на Волоколамск.

Вечером 14 декабря я докладывал начальнику штаба Западного фронта генерал-лейтенанту В. Д. Соколовскому об упорных боях главных сил армии совместно с группой Ф. Т. Ремизова на подступах к Нудоль-Шарино. Сопротивление противника в тот день заметно возросло. Войскам приходилось преодолевать значительно большее, чем раньше, число заграждений, да и глубина снега стала не меньше метра.

– Отрыв группы Ремизова от пехоты в этих условиях маловероятен, докладывал я.
– А выход группы с запада к Истринскому водохранилищу теперь не имеет смысла. По донесению командира нашей левофланговой бригады, переправившейся сегодня у деревни Пятница через Истринское водохранилище и занявшей Татищеве, противник оттуда отходит. Какую же задачу будет выполнять теперь группа Ремизова?

– Чтобы облегчить вашей армии овладение Волоколамском в назначенный срок 17 декабря, группа Ремизова 15-го с утра перейдет в ваше подчинение, обрадовал меня Соколовский.

Надо сказать, что эта группа была в то время очень слабой. В ее состав входили 145-я танковая бригада, насчитывавшая меньше двух десятков танков, 44-я кавалерийская дивизия, полки которой включали от 150 до 200 человек, и малочисленная 17-я стрелковая бригада. 15 декабря мы передали на усиление группы Ремизова 24-ю и 31-ю танковые бригады. Мощным тараном, состоявшим из группы Ремизова, морской бригады и 331-й дивизии, 20-я армия стала пробивать укрепленный рубеж на подступах к Нудоль-Шарино для последующего развития наступления на Волоколамск. Ожесточенно сопротивлялись на подготовленных позициях 11-я танковая, 35-я и 106-я пехотные дивизии врага, при отходе они прикрывались Многочисленными заграждениями. Раньше вражеские части ограничивались обычно минами и фугасами на дорогах, да лесными завалами. Теперь же минные заграждения стали дополняться, особенно в населенных пунктах, разного рода сюрпризами. Двери пустых домов, сараев и других хозяйственных строений, двери уборных и хлевов соединялись незаметными проволочками с минами. В пустых домах минировались печи и кровати. На столах оставлялись как бы забытые в спешке съестные припасы и вино, которые были отравлены. Наши части широко оповещались об этих варварских приемах немецко-фашистских войск, но все же жертв было немало.

В боях 15 декабря особенно много геройских подвигов было совершено в морокой бригаде и в частях группы Ремизова. В тот день в напряженном бою за деревню Алексеевку комиссар батальона 17-й стрелковой бригады Давыдов находился в роте, действовавшей на правом фланге батальона. Рота попала под сильный артиллерийский и пулеметный огонь противника. Давыдов принял меры, чтобы вывести роту из-под обстрела, а затем смело атаковал врага и овладел селом. В этой же бригаде рядовой Исаев по своей инициативе заменил в бою убитого командира роты (все офицеры также выбыли из строя). Смелой и решительной атакой во фланг противника рота под командованием Исаева внесла в ряды гитлеровцев смятение ж панику, чем способствовала успешному выполнению задачи батальона. За умелое управление ротой во время боя, смелость и инициативу Исаев был произведен в офицеры и назначен командиром роты{41}.

В этот день войска 20-й армии глубоко обошли с севера Истринское водохранилище и помогли 16-й армии преодолеть истринский оборонительный рубеж противника. А правый сосед - 1-я ударная армия, - взаимодействуя с 30-й, освободила в тот день Клин.

С середины дня 16 декабря части противника, быстро сбиваемые с промежуточных рубежей под Нудоль-Шарино, стали поспешно отходить на юго-запад, бросая в большом количестве технику и тяжелое вооружение. В тот день наши части захватили 32 противотанковых орудия, 14 станковых пулеметов, 106 автомашин и склад с боеприпасами. Первый эшелон штаба армии переместился в Солнечногорск.

Преследуя отступающего за реку Ламу противника, войска 20-й армии были 18 декабря уже на подступах к Волоколамску, на рубеже Гусенево, Чисмена, Покровское. С подходом 331-й стрелковой дивизии здесь разыгрались тяжелые ожесточенные бои. Неприятельские части во что бы то ни стало стремились задержать наши войска, в то же время спешно готовя оборонительные позиции за рекой Ламой. Об этом нам сообщила и армейская разведка, и партизаны. Надо сказать, что помощь партизан войскам Западного фронта заметно ощущалась на всех этапах Московской битвы. Неувядаемой славой покрыли себя многие партизаны и целые партизанские отряды. Немало их пало смертью героев. Партизанский отряд Волоколамского района под руководством Б. В. Тагунова и В. П. Мыларщикова за время действий в тылу врага уничтожил 300 гитлеровских солдат и офицеров, 46 автомашин, 3 цистерны с горючим и склад с боеприпасами. Этот же отряд взорвал 15-метровый мост на дороге Волоколамск - Клин, что вызвало скопление вражеского транспорта и дало возможность нашей авиации уничтожить свыше 100 машин противника{42}.

Во второй половине дня 18 декабря генерал-майор Король ввел в бой второй эшелон и вместе с частями группы Ремизова полнокровная 331-я дивизия нанесла противнику мощный удар.

Совместно с войсками 20-й армии на Волоколамск наступала оперативная группа генерала М. Е. Катукова, входившая в состав 16-й армии. Танкисты Катукова действовали вместе с частями 331-й стрелковой дивизии. Головная танковая рота 1-й гвардейской танковой бригады, продвигаясь по лесным просекам, нанесла удар гитлеровцам, оборонявшим село Покровское. Разгорелся жаркий бой. Противник подтянул сюда резервы и отрезал роту от главных сил бригады. В этой сложной обстановке командир танковой роты старший лейтенант Д. Ф. Лавриненко принял смелое решение: развернуть роту и прорваться в тыл обороны противника. Во время атаки экипаж танка Лавриненко уничтожил два неприятельских танка, два противотанковых орудия и десятки немецких солдат и офицеров. За этот подвиг он был награжден орденом Ленина. В этом ожесточенном бою 18 декабря отважный танкист старший лейтенант Дмитрий Федорович Лавриненко геройски пал на поле боя.

Сокрушительный удар дивизии Короля и групп Ремизова и Катукова стоил неприятелю больших потерь, смял его оборонявшиеся части и принудил их к отходу. На поле боя враг оставил несколько сот трупов, 12 танков, 17 орудий, 90 автомашин и 3 войсковых склада. Из подвалов и погребов наши бойцы выгнали и пленили свыше трех десятков зимних фрицев. Это были не солдаты, а оборванцы, грязные, вшивые. Они дрожали от холода и страха.

Преследуя отступающего противника, нанося ему фланговые удары лыжными отрядами, 331-я дивизия Ф. П. Короля подошла утром 19 декабря к восточной окраине Волоколамска - Ядрово и Никольское. А морская бригада вместе с группой Ремизова вели к тому времени бои в районе Ефремове, Авдотьино, Ченцы - в трех - пяти километрах северо-восточнее города.

В полдень 19 декабря в селе Чисмене начал развертываться армейский командный пункт. Когда я и член Военного совета Куликов уточняли на узле связи положение войск, туда зашел адъютант командующего армией и доложил нам о его приезде. В окно было видно, как из остановившейся у дома машины вышел высокого роста генерал в темных очках. На нем была меховая бекеша с поднятым воротником. Это был генерал Власов{43}. Он зашел на узел связи и здесь состоялась наша первая с ним встреча. Показывая положение войск на карте, я доложил, что командование фронта очень недовольно медленным наступлением армии и в помощь нам двинуло на Волоколамск группу Катукова из 16-й армии. Куликов дополнил мой доклад сообщением, что генерал армии Жуков указал на пассивную роль в руководстве войсками командующего армией и требует его личной подписи на оперативных документах. Молча, насупившись, слушал все это Власов. Несколько раз переспрашивал нас, ссылаясь, что из-за болезни ушей он плохо слышит. Потом с угрюмым видом буркнул нам, что чувствует себя лучше и через день-два возьмет управление армией в свои руки полностью. После этого разговора он тут же на ожидавшей его машине отправился в штаб армии, который переместился в Нудоль-Шарино.